Непрочитанный Маркс и его главная загадка

Маркс умер 14 марта в 1883 году. Стало быть, с момента его смерти прошло уже более 136 лет. По поводу его творчества написаны тома и тома. Более того, он изучался гораздо более тщательно, чем многие другие великие философы, ибо во многом (не будем спорить, в какой именно степени) на основе его учения был создан супергигант — СССР, свершивший деяния неслыханного исторического масштаба: победил фашизм, отправил первого человека в космос и многое другое. Кто-то любил СССР, кто-то ненавидел. Но все его изучали, как и изучали его идеологию, которая без философии Маркса была не представима. Казалось бы, сколь бы ни была сложна философия Маркса (а она очень сложна), мы должны были бы после стольких лет её изучения «всем миром» обнаружить более или менее удовлетворительные результаты этой работы. Однако результаты более чем скромные. А если принимать во внимание мнение о Марксе более или менее широкой общественности, то дело обстоит вообще из рук вон плохо. Вот судите сами.

Маркс — это философ, написавший «Капитал». Капитал — это книга, которая вдохновила очень многих людей по всему миру. Более того, некоторых людей она вдохновила настолько, что они образовали партию большевиков и построили СССР. А построив его, они просто не могли, по факту, не увлечь учением Маркса и русский народ, ибо, если бы он не увлёкся, то не пошёл бы за большевиками, а если бы не пошел, то никакого СССР бы не было. Мне, может быть, скажут, что никаким учением и тем более философией русский народ большевики не увлекали, он и читать-то и писать почти не умел, — какая уж тут философия… А увлекали большевики пропагандой и несложными лозунгами: «землю — крестьянам, фабрики — рабочим» и так далее. Я и соглашусь, и не соглашусь. Ибо, конечно, увлекли большевики Россию не философией Маркса как таковой, а её ядром, пафосом. Не передали бы пафос Маркса большевики народу, не разглядели бы рабочие и крестьяне в большевиках что-то верное, правильное, не пришёлся бы народу по вкусу их марксистский пафос, — ничего бы не было, а лозунги бы были мертвы и никого бы не зажгли. Ленин же справедливо называл учение Маркса именно «учением», а не наукой, ибо он, как политик-практик, понимал, что наука не может зажигать, ибо она холодна, а зажигать может только учение и идея.

Ну и в чем же пафос Маркса? Ведь никто в здравом уме не будет отрицать его наличие и в Марксе, и в большевиках, не так ли? А коли это так, то из этого следует очень и очень многое, причём это «многое» совершенно не сочетается с тем, что принято говорить о Марксе почти на автомате.

Маркс де экономист… Утверждать такое — это всё равно, что приравнивать Ленина к той профессии, которую он писал в анкетах: «политический журналист». Мы же Ленина не называем «политическим журналистом»? Это как в анекдоте. Маленькая девочка спрашивает: «Мама, кто такой Маркс?» «Маркс — экономист», — отвечает мать. «Как наша тётя Сара?» — уточняет девочка. «Нет, наша тетя Сара — старший экономист». Маркс де учёный… Ну и что? Макс Вебер, к примеру, тоже учёный. В чем разница-то? Что мало социальных теорий было и теоретиков, причём весьма и весьма неплохих? Может Маркс открыл нечто особое? Но и другие открывали… Да, кстати, что же именно? Ведь пресловутую классовую борьбу открыл совсем не Маркс, а буржуазия ещё задолго до Маркса, о чём он писал в своем письме к Иосифу Вейдемейеру.

Кроме того, коли «практика — критерий истины», то этот «критерий» показывает, что теория Маркса не верна — СССР-то нет. Что же касается философии, о которой ниже я поговорю более подробно, то и она находится на задворках. А вот философия, которой Маркс оппонировал, жива-живёхонька и отлично себя чувствует. Я тут имею в виду философию Гегеля. Неогегельянец Александр Кожев был одним из «архитекторов» Евросоюза — с этим образованием пока ничего не случилось, хотя и пока… Держава номер один — США — тут же после распада СССР объявляет устами ученика Кожева — Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории». Стало быть, и тут не без Гегеля обошлось, пускай, возможно, в какой-то степени и модифицированного. Стало быть, получается, Маркс — автор проигравшей социальной теории, не прошедшей испытание практикой. Его философия тоже, по факту, оказалась несостоятельной. Да таких философий и теорий, которые лежат под спудом, пруд пруди! Ну, и в чём же тогда величие?

Короче говоря, если мы начнём подобным образом проходиться по всем общеизвестным пунктам, которые принято приводить о Марксе, то после даже самого поверхностного их рассмотрения обнаружится, что величие Маркса, образно говоря, куда-то испаряется… Однако его наличие несомненно. То есть получается, что величие и масштаб есть, а в чём они состоят — непонятно, а понимание заменяется какими-то отписками. Что же это за парадокс, и в чём его причина? Разумеется, я тут не буду подробно говорить об этих причинах, а только коротко скажу, по моему мнению, о наиболее важных.

Философия Маркса очень сложна. Только люди, имеющие особую склонность к столь специфическому занятию как философия, могут читать Маркса. Но это ещё не всё. Мало иметь привычку читать подобного рода тексты и хотя бы просто уметь понимать, что там написано. В случае философии Маркса нужно ещё великолепно знать античную культуру. Маркс — человек своей эпохи. А в этой эпохе «на завтрак, на обед и на ужин» любой интеллектуал в обязательном порядке «принимал» античную литературу и философию. Все интеллектуальные бои той эпохи, как скрыто, так и явно, отсылают к древним Греции и Риму. Таким образом, просто число людей, которые могут читать Маркса, становится очень невелико. Но не все из них, кто может, начнут Маркса читать. А те, кто начнут, не все захотят всё говорить о прочитанном в силу разных причин. Так, например, в СССР правде о Марксе мешал «марксизм-ленинизм» и ЦК КПСС. Помнится многие философы из тех, кто что-то в Марксе понимали, любили развлекаться тем, что зачитывали профессорам-догматикам отрывки из Маркса и спрашивали: «это материализм или идеализм?» На что получали всегдашний ответ (они специально подбирали соответствующие цитаты из Маркса), что это, конечно, «идеализм», и к Марксу никакого отношения иметь не может. Ну, и как было писать о Марксе в условиях идеологического диктата?

Что же касается врагов СССР, то они, как я уверен, прочли Маркса лучше, чем это было сделано в СССР, хотя бы потому, что Маркс для них был не тот философ, которому надо было поклонятся (а поклонение, увы, не всегда предполагает внимательное изучение), а тот, который был для них реальной проблемой, затрагивающей всё: интересы, власть и даже смысл жизни. А такая мотивация — одна из самых лучших. Но они-то его прочли, но нам-то они зачем будут рассказывать о результатах своего чтения? Короче говоря, литературу такого плана могут читать по определению узкие группы людей. А эти группы, в свою очередь, обусловлены много чем: конъюнктурой, интересами и многим другим. Вот и получается, что и тиражей Маркса, и литературы о нём «пруд пруди», а он по большому счёту и не прочитан… Я уж не говорю о том, что общество, которому даже бы и попытались предъявить результаты прочтения Маркса, должно было бы этого реально захотеть, быть к этому готовым, как в образовательном, так и в иных планах, и оно должно было бы быть… Где это общество? Если сегодня даже современным марксистам начать предъявлять «натурального» Маркса, то большинство из них просто, фигурально выражаясь, упадут в обморок, а если действительно ещё и не только услышат, но и поймут, то упадут в обморок и не только в фигуральном смысле…

Уверен, что русские крестьяне и рабочие были гораздо более психологически устойчивыми, чем интеллигенты-марксисты, кроме того, они были свободны от разных интеллектуальных «заморочек». Но даже если бы они были образованы, то и тогда Ленин не мог бы им предъявить «натурального» Маркса хотя бы по двум причинам. Во-первых, одна из основополагающих работ Маркса — «Экономическо-философские рукописи 1844 года» была для Ленина недоступна. Что касается 3-го и 4-го томов «Капитала», то это кое-как собранные Энгельсом обрывки рукописей Маркса, а не целостные продуманные работы. То есть познания Ленина в философии Маркса были ограничены, что называется, «физически». Во-вторых, даже если бы он всё прочитал и понял, то и тогда он вряд ли бы решился разъяснять «трудящимся массам» написанное Марксом. В итоге Ленин, дабы как-то свести концы с концами, в своей знаменитой статье «Три источника и три составных части марксизма» написал:

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнёта. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма».

Далее было принято считать, что «немецкая философия», «английская политическая экономия» и «французский социализм» и есть источники…

Сегодня уже XXI век на дворе и уже пора сказать, что ни первое, ни второе, ни третье никакими источниками для Маркса не были. То есть он, конечно, взял на вооружение гегелевскую диалектику, примерно тем же способом, как он взял и буржуазную теорию классовой борьбы. Однако взяв у этих «источников» всё лучшее, «что создало человечество в XIX веке», Маркс последовательно каждый из них критиковал, причём не абы как (очень горячие споры бывают и среди единомышленников), а именно фундаментально. Маркс бил по самым основам этих «источников». А что значит — бить по основам? Это означает — стоять на альтернативной территории и быть фундаментальным оппонентом. Да, Маркс — очень вежливый оппонент, очень ценящий «источники», причём умеющий увидеть и их положительные стороны, однако он именно фундаментальный оппонент. А вот что было подлинным источником для той территории, с которой он критиковал и Гегеля, и английских политэкономов, и французских социалистов — большой вопрос. Именно ответ на этот вопрос и составляет главную загадку Маркса, а ответ на него — даёт ключ ко всему.

(продолжение следует)