Лесной кодекс России — против леса!

В начале 2000-х годов государство решило взяться за контроль лесного фонда. В 2006 году после долгих прений Владимир Путин подписал новый Лесной Кодекс. По сути это стандартный документ, разграничивающий обязанности, полномочия органов власти, устанавливающий правила для собственников и потенциальных арендаторов. Безусловно, для граждан бывшего Советского Союза — россиян — принятие лесного кодекса, предусматривающего частную собственность, особенно в ресурсной сфере, а лес — это все-таки ресурс, было ударом.

Как и любой другой кодекс, лесной является сводом отдельных правовых норм разрозненных документов. Лесное законодательство состоит не только из одноименного Кодекса, но и других федеральных и региональных законов, постановлений Правительства РФ. То есть не принимать нового Лесного Кодекса на фоне изменившихся других законодательных актов спустя «…дцать» лет после развала СССР и перехода на капиталистические рельсы было бы просто, как минимум, странно. Кодекс наделил правом органы местного самоуправления издавать свои муниципальные правовые акты, регулирующие лесные отношения в пределах своих полномочий. Конкретно в этом документе стоит обратить внимание на отсутствие пресловутой вертикали власти, в которой часто обвиняют Путина. Она присутствует больше в бюджетной политике Минфина, кредитно-денежной политике ЦБ.

Лесной Кодекс создавался минэкономразвития и торговли РФ под руководством Германа Грефа. Как известно, именно Греф являлся основным лоббистом вхождения России в ВТО. Поэтому заложенные в лесной кодекс нормы, по сути, отвечали рыночным требованиям. Предполагалось, что принятие Кодекса позволит привлечь дополнительные денежные средства и в бюджет страны и в лесную отрасль, с помощью которых можно было бы не просто продавать лес, как сырье, а развивать производства.

В конце декабря 2003 года, то есть за несколько лет до принятия Кодекса, «Независимая Газета» (НГ) сообщала о том, что правительство РФ в два раза снизило вывозную пошлину на целлюлозу: с 10% от стоимости до 5%. Это произошло на фоне поручения Президента о повышении вдвое ВВП и его заявлении о необходимости взять курс на приоритетное развитие и поддержку не сырьевых отраслей, а производителей продукции высокого передела. Тогда уже практически решенным считался вопрос об отмене толлинга, а в лесной отрасли, таким образом, логично было бы ввести льготы для производителей бумаги, а не целлюлозы. Между тем правительство Медведева приняло иное решение, которое ударяло не только по бюджету страны — поступлением вдвое меньших объемов доходов, но и по стратегически важному для страны ресурсу — целлюлозе. Тогда издание предположило, что вице-премьер и министр финансов, которым на тот момент был Алексей Кудрин, и он же возглавлявший Комиссию по защитным мерам во внешней торговле, собственно, и устанавливающую размеры пошлин, сделал подарок одному из самых непрозрачных секторов экономики — лесной отрасли.

Ну как министр финансов мог пойти на шаг, предполагающий снижение доходов бюджета? Должна же была быть веская причина! Ведь налицо явный перекос в сторону поддержки сырьевого сектора — распродажи целлюлозы. Этот подарок Правительство решило преподнести всем, работающим в лесном сырьевом сегменте, или избранным? По предположениям издания, наиболее заметным получателем поддержки оказался холдинг «Илим Палп Энтерпрайз» (ИПЭ). Компания была учреждена ЗАО «Финцелл» как закрытое акционерное общество «Илим Палп Энтерпрайз» в 1992 году. В число соучредителей ЗАО «Финцелл» входил Дмитрий Медведев.

В октябре 2006 года издание «КоммерсантЪ» сообщало, что крупнейшая российская лесопромышленная корпорация «Илим Палп» завершила консолидацию активов и все российские предприятия корпорации, кроме деревообрабатывающих, были переведены на баланс вновь созданной в Швейцарии компании Ilim Holding S. A., а также было объявлено о подписании соглашения о продаже 50% зарегистрированной в Швейцарии Ilim Holding, владеющей более чем 75% плюс 1 акция целлюлозно-бумажных активов «Илим Палпа» американской лесопромышленной компании International Paper. При этом лесоперерабатывающие активы «Илим Палпа» в сделку не вошли.

На предприятиях «Илима» производится 75% всей российской товарной целлюлозы, 20% картона и 10% всей российской бумаги. Филиалы АО «Группа «Илим» расположены в населенных пунктах Архангельской и Иркутской областей, в том числе в Коряжме, Братске, Усть-Илимске, а также компания имеет представительства в Архангельске, Москве, Иркутске и Китае.

Еще в 2003 году Владимир Путин обращал внимание на необходимость тщательной проверки деятельности лесопромышленных компаний. Некоторые депутаты Госдумы направляли запрос генпрокурору России, ФСБ и МВД, в котором отмечали, что деятельность ИПЭ направлена на «получение максимальной прибыли без должного инвестирования в производство, уклонение от налогообложения и вывод капитала за рубеж». Однако, как мы видим, сделка удалась. Так что Дональд Трамп звонил Владимиру Путину с предложением помощи в тушении пожаров не просто так — он, вероятно, переживал за американские активы, находящиеся на российской земле, особенно в Иркутской области.

Если посмотреть на хронологию событий и по разработке лесного кодекса, и по представлению его на подпись Путину, то можно заметить, что подписание Лесного Кодекса состоялось после консолидации российских лесопромышленных активов и вывода их за рубеж. Складывается впечатление, будто правительство или Президент оттягивали срок подписания документа, каждый раз при его рассмотрении внося в документ замечания для исправления. В пользу этой версии говорит и тот факт, что в итоге Кодекс вышел в свет документом, так и не определившим четкого регулирования и использования лесного фонда.

После подписания Лесного Кодекса Владимир Путин продолжал выражать обеспокоенность реализацией кодекса на практике. Однако министр природных ресурсов, в роли которого пребывал тогда Юрий Трутнев, на вопрос Путина об озабоченности людей, связанной с возможными после принятия кодекса ограничениями, в том числе посещением лесов, развеял все сомнения, заявив, что все эти вопросы решены. По словам министра, лесной кодекс принят в сбалансированном виде и никоим образом не может ущемлять прав граждан. Правда, оговорился Трутнев, есть другая проблема — предстоит большая работа по передаче полномочий на места. Мол, регионы всегда об этом просили. По его мнению, главы регионов, как и сам министр, уверены в том, что на месте можно более эффективно управлять лесным хозяйством и заботиться о его воспроизводстве.

В свою очередь Путин задал вопрос Трутневу, не возникнет ли сбоя в работе как раз в период демонтажа федеральной системы управления лесами в пользу создания региональной, то есть в то время, пока новые структуры будут только создаваться, действующие уже прекратят исполнение своих функций. Трутнев заверил, что работы будет много, но сомнений в том, что они с этим справятся, у него нет.

Между тем Трутнев сфальшивил. Именно на местном уровне возникает больше всего спорных ситуаций. Вынудить регионы «искать заработок в лесу», как мы говорили в самом начале, при осуществляемой Минфином бюджетной политике несложно.

По сути, Лесной Кодекс, который должен был объединить в себе другие, не противоречащие друг другу законы, оказался недееспособным. В него вносилось такое количество изменений, сосчитать которое сложно. Так, например, в Кодексе уже сложно найти пункты статей, в которых не было бы удалено слово «лесопарки», причем эти изменения появились недавно — в декабре 2018 года. Между тем выводить лесопарки из лесного фонда начали гораздо раньше с помощью различных инструментов, заложенных как раз другими законами, являющимися неотъемлемой частью Кодекса. Присоединение примерно 500 га подмосковного леса к поселкам на Рублевке, скандал в Химкинском лесу — лишь часть историй, ставших известными благодаря общественности.

В 2012 году руководитель лесного отдела Гринпис России Алексей Ярошенко назвал несколько способов вывода лесопарков из лесного фонда. Их же можно применять и в отношении других видов лесов, составляющих лесной фонд России. Один из способов — это включение земель в границы поселения, что позволяет местной власти в дальнейшем распоряжаться лесом на свое усмотрение или по умолчанию — на усмотрение правительства. Второй способ предполагает рекреационную аренду. В законодательстве есть пробелы, которые позволяют огораживать и застраивать арендованные участки коттеджами. Третьим способом, по словам Ярошенко, является застройка леса, который, по мнению власти, лесом не считается. Четвертый способ, когда правительство отводит лес под инфраструктурные объекты, не обнаружив для их реализации другого места — то есть возможности под строительство, например, дороги, без вырубки леса существуют, но на деле принимаются иные решения.

Статус земельных участков и их границы призвана определять система кадастрового учета. Статья 92 Лесного Кодекса от 2006 года гласит, что государственный кадастровый учет лесных участков осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 2 января 2000 года N 28-ФЗ «О государственном земельном кадастре». Работу по «созданию автоматизированной системы ведения государственного земельного кадастра и государственного учета объектов недвижимости» также проводит правительство.

В середине июля 2013 года, как сообщало издание «Известия», председатель Счетной палаты (СП) Сергей Степашин написал письмо вице-премьеру Игорю Шувалову, в котором рассказал о выявленных нарушениях при реализации Росреестром федеральной целевой программы (ФЦП) «Создание автоматизированной системы ведения государственного земельного кадастра и государственного учета объектов недвижимости». Как следовало из текста письма, ни одна из целей подпрограммы этой ФЦП не была реализована. Более того, несмотря на выявленные аудиторами нарушения в размере 23,8 млрд рублей (в том числе нецелевое расходование средств на 2,5 млрд рублей), связанные с невыполнением действующей на тот момент программы, правительство умудрилось уже одобрить концепцию новой — на 2014 — 2019 годы, в которой прописаны те же цели и задачи, что и в прежней. Правда, теперь на развитие «единой государственной системы регистрации прав и кадастрового учета недвижимости» Росреестр просит уже более 62 млрд рублей.

Предполагалось, что по окончанию работ в рамках ФЦП в России появится государственный кадастр недвижимости, благодаря которому будет создана единая база для налогообложения земли, объектов недвижимости и прав на них. На эти цели было выделено 52,8 млрд рублей, в том числе 43,3 млрд — из бюджета. Между тем Дмитрий Медведев проигнорировал отчет Счетной Палаты и подписал распоряжение правительства об утверждении концепции новой ФЦП. Как отмечалось в письме СП, не создана была также и картографическая система ГКН. А ведь именно эти документы не позволили бы ошибочно либо преднамеренно выводить земли из лесного фонда под иные цели, не предусмотренные Лесным Кодексом.

Кому выгодно отсутствие вертикали власти в вопросе регулирования лесной отрасли? Неужели бюджет страны настолько пополнился деньгами, что позволит ликвидировать потери лесного фонда от действий нерадивых собственников? Кто эти собственники — мелкий бизнес или крупная рыба, вроде холдинга «Илим»? Лесной Кодекс, с одной стороны, обязывает собственников восстанавливать леса и отслеживать «здоровье» лесных насаждений, но, с другой стороны, ранее ликвидированные институты лесничих не позволяют отследить действия собственников. Регионы также не в состоянии справиться своими силами с лесными пожарами.

Один из информационных порталов Хакасии, 19rus.info, в марте этого года задавался вопросом: для кого все-таки существует бесплатный лес в республике — для жителей Хакасии или??? Издание публикует обращения читателей в редакцию сайта по поводу исполнения республиканского закона № 68-ЗРХ «Об установлении порядка по некоторым вопросам использования лесов на территории Республики Хакасия». Принят закон был еще в ноябре 2007 года. Согласно ему, жителям республики начали выделять бесплатную древесину для индивидуального жилищного строительства, ремонта индивидуальных жилых домов, для целей отопления и нужд сенокошения. На деле же, собеседники издания указывают, что лес местные жители получают лишь по документам, затем его продают прямо на корню. Происходит это потому, что денег на стройку местным жителям не хватает, а заготовка леса — процесс не дешевый — нужно нанимать транспорт для перевозки, технику для распила деревьев. Вот и вынуждены люди перепродавать доставшуюся им бесплатно древесину лесозаготовителям.

Ничего не напоминает данная ситуация? Не похожа ли она на обычный «распил» лесов в пользу корпораций или на дробление лесного фонда, как когда-то колхозов, акции которых или земельные паи население было вынуждено продавать в руки состоятельных и предприимчивых людей, занимающихся консолидацией этих активов? Не специально ли правительство предусмотрело передачу федеральных полномочий по контролю над лесными ресурсами на региональные уровни для того, чтобы прикрывать вырубку деревьев или продажу части лесов населением?