«Один пояс – один путь» предполагает «большую игру» и «большую битву»

Известный турецкий эксперт Левент Йылмаз выступил в газете Yeni Şafak с интересной статьей, в которой содержатся прогнозы относительно возможного развития событий в Закавказье и на Ближнем Востоке «в условиях многополярного мира, когда центр тяжести мировой экономики смещается с Запада на Восток». По его мнению, символическим обозначением этого процесса является китайский проект «Один пояс, один путь» (еще называемый «Шелковый путь»), что предполагает «не ожидаемую стабилизацию, а нарастание глобальных рисков и обострение региональных вызовов, охватывающих прежде всего страны, расположенные на этом маршруте».

При этом он указывает прежде всего на страны Закавказья и Ближнего Востока, в частности Турцию, которые «ждут непростые времена». Не сейчас, а чуть позже. Пока Йылмаз обозначает главного «возмутителя спокойствия» — США, которые стали «устранять потенциальных конкурентов» сразу на нескольких направлениях: ЕС — путем открытой поддержки Брексита, Китай, с которым вступили в «долгосрочную торговую войну и стали географически окружать его, — провоцируя или поддерживая те или иные региональные события вокруг Северной Кореи, Гонконга и Средней Азии». Далее проблема Кашмира, «который много лет выглядел спокойным регионом». В этом перечне Йылмаз относит Россию на последнее место, заявляя, что США против нее используют или намерены использовать «новые стратегии на Ближнем Востоке, но таким образом, чтобы ориентировать их на близлежащее к России географическое пространство».

Что касается Турции, то она, занимая важное стратегическое положение между Европой и Азией, осторожно подает себя пока только в качестве дополнения к китайскому проекту, как часть так называемого замыкающего «среднего коридора», который через Анатолию должен соединить Европу с Грузией, Азербайджаном, через Каспийское море, с Туркменистаном, Казахстаном, Узбекистаном, Афганистаном, Пакистаном и, наконец, с Китаем. На Турцию выходит железнодорожное сообщение Баку — Тбилиси — Карс. Продолжение — ветка на Эдирне. Уже построены туннель под Босфором (проект «Мармарай»), третий мост через Босфор, идет строительство и модернизация портов в черноморском Зонгулдаке, измирском Чандарлы и в средиземноморском Мерсине. Созданная и создаваемая коммуникационная инфраструктура в Турции является предметом личной гордостью президента Реджепа Тайипа Эрдогана, хотя по факту в подавляющем большинстве случаев китайского участия, ни финансового, ни фактического, в них не было. Тем не менее прогноз турецкого эксперта Йылмаза сбывается, если иметь в виду «неожиданно» обострившийся на восточном полюсе болезненный для турок уйгурский вопрос в Китае. С другой стороны, как пишет директор турецкого Центра энергетики и устойчивого развития Университета Кадира Хаса Волкан Эдигер в газете Vatan, «почти все проблемы, переживаемые Турцией во внутренней и внешней политике, сложное ее геополитическое положение и даже вызовы сохранения территориальной целостности логично объясняются войной США именно против проекта «Один пояс, один путь» и ничем другим». По его мнению, «США и дальше будут пытаться экономически подавлять Турцию с целью, чтобы она не оказалась в одном лагере с Китаем».

Как видим, страны Закавказья оказываются в геополитическом промежуточном состоянии и могут, по словам Эдигера, «оказаться при определенных обстоятельства в эпицентре серьезной шахматной игры», поскольку через них намечается проведение транзитных транспортных маршрутов китайского проекта Закавказье — Ближний Восток — Европа. То же самое, кстати, касается и Ирана, который считается важным партнером в развитии этого проекта. По Йылмазу, напряженность, сложившаяся между Тегераном и Вашингтоном относительно перспектив реализации ядерного соглашения, тоже не случайна и будет «носить долгосрочный характер». Вот почему, по оценке американского издания EurasiaNet, «Китай в Закавказье действует осторожно, хотя его присутствие в регионе становится все более заметным».

Но перед странами этого региона возникает задача идентификации присутствия Китая, у которого нет там глубоких исторических корней, и никто не знает, в чем именно заключается его главная цель: осуществлять инвестиции в развитие коммуникационной инфраструктуры, глобальной торговли или в чем-то ином. Интересное мнение в свое время высказал азербайджанский экономист, заместитель главы отдела внешних связей Администрации президента страны А. Габиббейли: «В геополитической плоскости Китай проводит политику, ориентированную на Запад. Но этот Запад — не Запад в классическом смысле, а направление от Китая к Западу. В этом направлении в западной политике Китая предусматриваются и Центральная Азия, Кавказ и Турция, и даже в определенном смысле — Россия». Но зачем тогда странам Закавказья выходить через столь сложный лабиринт через Китай на тот же Запад, Россию или Турцию? Если речь идет исключительно о создании новых рынков и маршрутов для сбыта ныне пока еще огромных объемов производимых в Китае товаров, которые нужно доставить на европейские рынки, то что будет после падения спроса на них в Европе?

В Закавказье сейчас наблюдается устойчивое, но несколько ограниченное политическое, экономическое и военное присутствие России. Там обозначены интересы США, ЕС и, конечно, Турции с Ираном. Появляется Китай, с которым можно связывать возникновение так называемой зоны бифуркации новых внутриполитических потрясений, напряженности и потенциальных конфликтов. Недавно госсекретарь США Майк Помпео, касаясь проблемы осуществления проекта «Анаклиа» на Черном море, предупредил, что он «может оказаться под влиянием России и Китая». С Россией еще как бы ни шло, а упоминание Китая в связи с недавними политическими потрясениями в Грузии прозвучало из США впервые. Что это означает?

Для США сейчас важно убедить лидеров стран Закавказья в том, что Россия и Китай действуют в регионе заодно, что на смену «былому русскому империализму следует китайская политическая экспансия». Грузии в связи с этим предлагается четче обозначать свой курс на интеграция с ЕС, так как «инициативы Пекина — это мероприятия не только экономического, но и геополитического характера, направленные на сужение влияния западных демократий». Как утверждает западное издание Modern Diplomacy, «Тбилиси дальше будет выбиваться из китайского проекта, даже несмотря на то, что он подписал соглашения о свободной торговле и с Пекином». Армения через так называемую «бархатную революцию» выбита из прежней устойчивой внешнеполитической колеи и мечется в поисках альтернативных решений в ситуации, когда у нее плохо развита транспортная инфраструктура, нет общей границы даже со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В устойчивом положении пока находится Азербайджан, хотя ему предстоит так балансировать между новыми и старым центрами силы, чтобы не оказаться в геополитических жерновах в момент тектонических сдвигов с Запада на Восток. По Йылмазу, предпосылки для важных событий в этом регионе еще только формируются, и никто не знает, как завтра будут сопрягаться интересы стран Закавказья и между собой, и с внешними игроками. Словом, китайский «Один пояс — один путь» предполагает «большую игру» и «большую битву». Кто готов к этому и как?