Баку и Ереван с небольшим временным лагом, но практически вместе анонсировали возобновление переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Некоторые дополнительные детали озвучил глава МИД Армении Зограб Мнацаканян.

Primeminister.am
Алиев (слева) и Пашинян (справа)

Он отказался называть конкретные сроки, заявив, что «диалог по этому вопросу ведется, соответствующее заявление должно быть озвучено обеими сторонами». Более конкретно высказался посол США в Азербайджане Эрл Литценбергер, выражая «надежду, что встреча состоится в сентябре». Напомним, что в последний раз встреча и переговоры Мнацаканяна со своим азербайджанским коллегой Эльмаром Мамедъяровым состоялась 20 июня 2019 года в Вашингтоне. После этого Мамедъяров сообщил следующее: «На встрече в Вашингтоне сопредседатели Минской группы ОБСЕ представили нам новые документы, касающиеся урегулирования. Мы договорились поработать над этими документами два-три месяца, после чего сопредседатели предложат дату очередной встречи».

Mid.ru
Зограб Мнацаканян

Из этого следует два важных вывода. Первый: предложенный МГ ОБСЕ график встреч глав МИД Азербайджана и Армении в деле, события развиваются по расписанному сценарию. Второй: на столе конфликтующих сторон лежат «новые документы, касающиеся урегулирования конфликта». Однако содержание которых, как всегда, не раскрывается. И сразу возникает вопрос о том, коррелируются ли последние заявления премьер-министра Армении Никола Пашиняна с тезисами этих новых документов или он просто импровизирует на заданную тему? Ведь когда в Степанакерте Пашинян объявил Нагорный Карабах «частью Армении», это вызвало жесткое информационное противостояние между Баку и Ереваном, грозящее срывом всего переговорного процесса.

Тем не менее, на «новый тезис» премьера МГ ОБСЕ никак не отреагировала. Лишь Литценбергер призвал обе стороны «воздержаться от риторики, нагнетающей насилие и напряженность». Отсюда третий вывод: Минская группа все «карабахские новации» Пашиняна воспринимает исключительно как «продукт внутреннего потребления». Хотя бы потому, что Ереван и Баку продолжают работать в прежнем переговорном формате со своей, как выясняется, согласованной повесткой. Никто не собирается переходить так называемую «красную черту», за которой — еще большее обострение ситуации. И понятно почему: за словами Пашиняна нет конкретных шагов, подтверждающих его «новые» намерения. Но приведенные нами сюжеты содержат серьезную интригу.

Foreign and Commonwealth Office
Эльмар Мамедъяров

Внешне кажется, что конфликтующие стороны по-разному воспринимают ход событий и перспективы урегулирования конфликта. Хотя внутренне они продолжат вести диалог, часто многочасовой, в формате МГ ОБСЕ. А заявление Пашиняна о том, что «любое жизнеспособное решение нагорно-карабахского конфликта должно быть приемлемым для народов Арцаха, Армении и Азербайджана», взято не с потолка. Как и его призыв к Минской группе разъяснить предложенные сопредседателями принципы урегулирования, три основных и шесть элементов, что является отголосками ведущихся дискуссий. Но что мы знаем о них? Практически ничего. Единственно, в свое время небольшую завесу приоткрыл экс-министр иностранных дел Азербайджана Тофик Зульфигаров, сам участвовавший в таких переговорах. В одном из своих интервью в 2016 году он говорил следующее:

«После выдвижения мадридских принципов ничего серьезного не происходит. Но главный вопрос в технологии осуществления этих принципов. Ведь за каждым из этих принципов должна стоять концепция и серьезный текст, который будет раскрывать эти принципы. К примеру, освобождение нескольких районов. Чтобы это произошло, должна быть реализована операция по поддержанию мира. Концепция развертывания этой операции насчитывает 400 страниц! Не план, а концепция! Теперь представьте себе, какое количество документов должно быть разработано после того, как стороны примут принципы урегулирования. Причем сейчас речь идет о фазе прелиминарного соглашения. Мы не говорим о всеобъемлющем мире, предполагающем определение статуса Карабаха, подписания большого политического соглашения. Поэтому встречи президентов априори не могут привести к каким-то результатам. Допустим, под давлением армянский президент принимает какой-то принцип. Но дальше он дает указание своим переговорщикам, которые проваливают часть переговоров на стадии разработки концепции. То есть, даже принятие какого-то принципа не может привести к разработке всеобъемлющего мирного договора. А разработка прелиминарного соглашения займет не месяцы, а годы. Вы спросите — зачем же проводятся эти встречи? Наиболее реальный и оптимистический поворот в переговорах — это принятие модели временного статуса Карабаха после освобождения каких-то территорий. Вот это реально, когда стороны не возьмут на себя политические обязательства. Если это произойдет, то можно говорить о продвижении. Но Армения должна попасть в ситуацию, при которой осознает, что может попасть в еще более худшую ситуацию, чем действующий статус-кво. Надо вывести Армению из состояния эйфории. Единственная польза от этих встреч заключается в том, что стороны не пойдут на более худший сценарий развития. Это хрупкая, но все же гарантия соглашения о перемирии. Вот что мы имеем!»
Cacds.org.ua
Тофик Зульфугаров

Судя по разъяснениям наших дипломатических источников, с 2016 года внутри «кухни» МГ ОБСЕ ничего не изменилось, зато многое изменилось в мировой политике. Все попытки Баку и Еревана переместить переговорный процесс в плоскость влияния одной из стран-сопредседателей не приводят к каким-либо заменым результатам. Ситуация «ни войны, ни мира» уступила место ситуации «активных словесных заявлений», которая на данном этапе, похоже, по разным причинам устраивает конфликтующие стороны. Они же после очередных словесных перепалок выражают готовность к «интенсивным переговорам для скорейшего урегулирования конфликта». Судя по всему, Баку чего-то выжидает, а Ереван пытается что-то решать. И в определенном смысле президент Азербайджана Ильхам Алиев и Пашинян подыгрывают друг другу.

Армения, Азербайджан и спорные территории в Нагорном Карабахе

Но пока стороны ведут «переговоры о переговорах», сопровождаемые публичными выступлениями первых лиц государств. Однако насколько подобная позиция окажется довольно устойчивой и продуманной, в особенности касательно различных рисков, точнее, соблазна при определенных условиях и обстоятельствах «эффективно» разрубить гордиев узел конфликта?