Противостояние между Ереваном и Степанакертом длительным не будет

Мы внимательно ознакомились с видеозаписью выступления премьер-министра Армении Никола Пашиняна на митинге в Степанакерте по случаю открытия Всеармянских игр. Прежде всего затем, чтобы убедиться, насколько достоверно армянские средства массовой информации освещали ее, обозначая не только смысловые посылы премьера, но и создаваемое им политическое настроение с целью убедить слушателей в правильности тех или иных своих положений.

Важно было определить, с какой целью Пашинян пошел на публичное выступление именно в Степанакерте. Внешне его речь должна была носить ритуально-протокольный характер, ведь она привязывалась к открытию официального мероприятия и не должна была быть затянутой. Еще один момент — это эмоциональный фон выступления премьера. Чем искренне звучал бы его голос, тем лучше и, возможно, острее воспринималось само публичное выступление. И что же? Выяснилось, что Пашинян далеко не Троцкий: низкий голос, носящий камерный характер, содержание слов расходилось с тоном речи. При этом было хорошо заметно, что оратор явно нервничает, боится оторваться от бумажки. А в таких случаях сложно побудить присутствующих к действиям. Да и убеждающая интонация речи носит ничтожный характер. Чтобы держать публику в тонусе, Пашинян должен был постоянно варьировать громкость и силу своего голоса, придавая ему живости, выделяя главное в своем публичном выступлении.

Не получилось. Поэтому когда он начал свое выступление на площади Возрождения в Степанакерте со скандирования известного лозунга «Миацум! Миацум!», реакция оказалась не столь активной, как это предполагалось и как изображалось некоторыми армянскими изданиями. Отсюда контрход, содержащий серьезную эмоциональную составляющую и рисующий более адекватную картинку у слушателей. Президент Республики Арцах (Нагорный Карабах) Бако Саакян в своем выступлении на площади Возрождения обозначил иную формулу будущего страны: «Мы пойдем за нашими задачами и мечтами, мы будем последовательно трудиться ради международного признания Арцаха, приближая нашу мечту — объединение родины». То есть Миацум потом, сначала независимость.

Это явно обозначает инициированное Пашиняном противостояние между Ереваном и Степанакертом, хотя по здравой логике премьер должен был стремиться к консолидации общества, а не выступать в роли «мессии», который «спасает Армению и Республику Арцах», государственность которых строилась и укреплялась — по Пашиняну — одними только «коррупционерами». Премьер заявляет, что не может представлять Нагорный Карабах, народ которого его не избирал. И одновременно объявляет нынешнюю власть в Степанакерте «нелегитимной» и демонстрирует готовность выступить «гарантом честности» предстоящих там президентских выборов. Можно соглашаться или не соглашаться с политикой Пашиняна, но ее алогизм вызывает немало вопросов.

Ведь если рассматривать внешнюю политику Армении без проблем Нагорного Карабаха, то она выглядит очень провинциально. Поэтому в чем-то понятно стремление Пашиняна разыгрывать в своих интересах карабахскую карту. Но дело в том, что именно Нагорный Карабах выбрасывал в армянское политическое поле сильных политиков национального уровня, что представляло большую проблему для Азербайджана. Не случайно в Баку циркулировали слухи, что с упразднением так называемого «карабахского клана» могут появиться шансы для, возможно, какого-то компромиссного урегулирования конфликта. Так что возникшая напряженность между Ереваном и Степанакертом объективно в интересах Баку. Более того, провозглашенная Пашиняном так называемая армяноцентричность во внешней политике создает определенные проблемы и во взаимоотношениях между Ереваном и Москвой.

Последнее играет на руку Азербайджану, полагающему, что такой ход событий ослабит влияние России в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Не случайно бакинский политолог, руководитель аналитического центра «Атлас» Эльхан Шахиноглу считает, что, во-первых, идея Миацума ослабит в международном сообществе позиции Армении по отделению Нагорного Карабаха от Азербайджана. Во-вторых, повышается вероятность возобновления боевых действий в зоне конфликта, потому что «кандидат Пашиняна на предстоящих президентских выборах в Нагорном Карабахе будет вести свою предвыборную кампанию с таким лозунгом». В-третьих, подтверждение или отрицание заявления Пашиняна в Степанакерте может расширить возможности Баку для маневра любого типа в ситуации слабого Еревана и ослабляемого премьером Степанакерта.

Что за всем этим стоит? Неужели одно только опасение того, что со стороны Степанакерта может последовать удар по «армянской революции»? Или нечто большее, о чем пока не говорят вслух? Лично у нас вызывает подозрение то, что озвученная в Степанакерте позиция Пашиняна подозрительно совпадает с удачными дипломатическими и иными маневрами Азербайджана. В регионе назревает что-то серьезное. Но противостояние между Ереваном и Степанакертом не будет иметь длительного характера. Хотя и не будем спешить с оценками.