Жёлтые жилеты призывают на манифестацию по случаю акта XXXVIII их движения. Парижский кортеж в этот раз организован в память Steve Maio Canigo, молодого человека, погибшего в результате полицейского насилия во время музыкального праздника. Его тело было было обнаружено в Луаре только что, в понедельник 29 июля.

Biedermann
Полиция Франции

Напомню тут, что Стив Каниго исчез в ночь с 21 на 22 июня во время набега полиции на музыкальный фестиваль в городе Нанте. Премьер-министр Эдуард Филиппе уже обещал пролить на «дело Стива», «весь свет», но пока полиция открещивается от преступления.

Вот что пишут жилеты в своём анонсе о шествии:

«Движение жёлтых жилетов, как всегда, актуально и отмечает свой XXXVIII акт в субботу 3 августа. В Париже вновь будет манифестация на улицах столицы.
Маршрут был доставлен в префектуру полиции. Доступ к Елисейским Полям и к Триумфальной Арке был однако запрещён для манифестантов.
Кортеж пройдёт в память Cтива Майо Каниго. Этот молодой парень числился без вести пропавшим после нападения полиции на стихийный праздник музыки в Нанте.
Как часто бывает, жёлтые жилеты потребуют отставки Кристофа Кастанера, министра внутренних дел.
Расписание :
— 12 часов, сбор на place de Clichy.
Ralf.treinen
Place de Clichy
— минута молчания.
— 14 часов — начало движения.
— Прибытие на place de la Republique.
Пройдут :
по бульвару de Clichy — rue Blanche — rue La Fayette — бульвар de Magenta — площадь de la Republique.
Требования:
Отставка Кастанера.
Гнев жёлтых жилетов.
Собрались для того, чтобы осудить репрессии.
Первоначальный маршрут предполагал собраться на Трокадеро, но в нём было отказано по приказу префекта.
Траур по Стиву: в жёлтом, чёрная повязка для всех участников и участниц в эту субботу 3 августа.
Не забудьте ваши знамёна и все аксессуары для производства шума, чтобы правительство Макрона услышало гнев жилетов, которые не сгибают спины под репрессиями.
Все группы жёлтых жилетов будут во главе колонны.»

Ниже следует рапорт Yvan Hardoy о манифестации. Помещаю перевод:

«Акт XXXVIII. Очень короткий маршрут, приблизительно 4,5 километров, который тем не менее объединил немало людей для начала августа в Париже, около 4-х или 5 тысяч человек.
Ещё в то время как начали собираться, у протестующих едва не случилось столкновение с CRS, это когда край протестующих попытался предпринять дикую манифестацию к авеню de Clichy. Но жандармы ограничились тем, что подвинули сорвавшихся в дикую, невзирая на свои же предупреждения, которые предсказывали запуск слезоточивых гранат.
Жилеты ответили тем, что запели «On est la!» (Мы здесь!). И только.
В 14 часов пошли с площади Clichy.
(Далее Yvan вспоминает кусок текста из книги Селина «Путешествие на край ночи» и вопрошает: «Бардамю (главный протагонист книги) — присоединился бы он к жилетам?» ЭЛ).
CRS пыхтели и гримасничали. С их грузом в 45 кг., в жаре, потные, они выглядели как обессилевшие и, казалось, хотели избежать продемонстрировать хоть чуть-чуть агрессивности.
Ясно, что в этом случае у протестующих возобладал инстинкт животного, понявшего, что его противник устал. Потому с юными ультра-жёлтыми и антифа во главе колонна пошла бодрым шагом беря влево, чтобы оказать давление.
Поскольку силы правопорядка разделили роли, CRS в касках были слева и лицом к нам, а мобильные жандармы в пилотках — справа, и эти, последние, не проявляли ни малейшей враждебности.
Приблизительно через час после отбытия от места сбора, колонна в таком быстром темпе прибыла в пункт назначения, place de la Republique, слишком быстро для организаторов, которые напрасно старались замедлить ритм. И ещё, без нескольких спорадических столкновений с CRS, следовавших с колонной, кортеж прибыл бы на место ранее чем через час.
По прибытии многие жилеты избрали не оставаться, опасаясь неизбежных столкновений, за которыми последовал бы nassage (загон толпы в прилегающую улицу, как рыбы в сачок). При этом прилегающие улицы были заблокированы полицией, и движение вокруг площади было парализовано. Всё было, таким образом, готово для последующего применения слезоточивого газа!
Вслед за отбытием четырёх пятых манифестантов, радикальные элементы колонны уже не обладали «критической массой», необходимой для их акций. К их большому сожалению, воцарилось спокойствие, в то время как ораторы через мегафон приглашали сплотиться по случаю смерти Стива. Тяжёлая стела (stele, вертикальный монумент, ЭЛ), её привёз автомобиль, была возложена под статую, также как и свечи, и плакаты…
Приблизительно тысяча манифестантов оставались на месте, дискутируя между собой в спокойном дружелюбии, далеко от изначальной напряжённости. Даже антифа и люмпен-пролетариат расселись вокруг статуи и смеялись. Некоторые стали пить пиво и кричать различные лозунги.
(Пиво, оно революционное, или контрреволюционное?)
Один из них, в футболке клуба Red Star из Saint-Quen, не скрывая своей ультра-левой идеологии, стал дискутировать с крайне правыми с другого борта про то, что Макрон представляет форму нео-фашизма high tech, потому что символизирует союз банков, медиа, сил безопасности и судопроизводства…
Состав жёлтых жилетов ведь очень разный!
Наблюдая отсутствие конфликта, префектура Полиции решила открыть движение вокруг площади в 16.15, и только взрывы нескольких петард, сирены и свистки и различные лозунги хором напоминали о том, что имеет место быть манифестация оппозиции.
Воцарилась слишком дружелюбная атмосфера, посчитали молодые протестующие, они стали кричать «Ca n'est pas une kermesse!» (Можно перевести как «детский утренник», ЭЛ)
Они немедленно блокировали движение, встав посередине шоссе, чтобы возбудить силы порядка, которые быстро позиционировали себя лицом к источникам проблемы, потом продвинулись в сплочённом ряду, чтобы оттеснить их к площади.
Некоторые манифестанты стали протестовать: «Маниф заявлен до 18 часов, площадь наша!»
«Площадь — да, но не шоссе!» — ответил ответственный полицейский. Мол небольшой нюанс.
Но полиция избрала действовать деликатно, так как было вполне возможно с точки зрения закона задержать и поместить «en garde a vue» (эквивалент нашему задержанию на 48 часов, ЭЛ) индивидуумов, мешающих движению, поскольку это-таки незаконно.
Но это был не тот день.
Оставаясь на месте, у статуи, жилеты запели. Их количество ещё снизилось после прибытия, что сделало трудной любую стычку с силами порядка, размещёнными везде вокруг.
В 18.30 CRS пытались напрасно окружить оставшихся и сдвинуть последних несгибаемых к входам в метро, но те сопротивлялись или возвращались на место через другие входы и выходы из метро. После долгой такой игры, CRS решили покинуть место. Так как им предстояла ещё длинная дорога, чтобы добраться к их казармам.
К 20 часам все силы порядка ушли, и на месте оставалась какая-нибудь сотня манифестантов. Так как природа боится пустоты, где-то человек двадцать из них, эффект пива им помог, возобновили блокирование движения и стали бросать металлические заграждения на шоссе.
Полиции понадобилось некоторое время, чтобы отреагировать, и только где-то минут через пятнадцать несколько полицейских автомобилей появились на площади.
Жерар Месни ИА Красная Весна
Желтые жилеты. Франция
Только небольшое подразделение полиции появилось лицом к лицу с нарушителями, но удивительно, нарушители покинули место действия так быстро, как только полиция прибыла. Затем, как мальчишки, констатировавшие, что их глупости не интересуют уже никого, несколько люмпен-пролетариев прекратили сами блокировать движение, оставив всё же заграждения на асфальте. Возможно, выпитое пиво их утомило.
В любом случае, акт XXXVIII был успешным с точки зрения количества пришедших. Движение не умерло!
В следующую субботу акт XXXIX!»

О НАНТЕ

Там вышли протестовать 3 500 человек, полиция применила газ и водомёты. 34 протестующих задержаны. Был ранен сотрудник сил безопасности, а также протестующий.

Justice pour Steve — типовой хештег в соцсетях.

«Жилеты» снова стали публиковать количества участников. 3 августа — 18 000.

ПОПРАВКА :

В моём репортаже об акте XXXVII я неверно расшифровал для вас аббревиатуру SDF. Я ошибся, это не синдикат, но Sans Domicile Fixe — бездомные. Эквивалент нашей аббревиатуры БОМЖ.