Греф, Чемезов и западный «интернет вещей» определят будущее России

На этой неделе как-то незаметно прошло распределение тем национального проекта «Цифровая экономика» между крупнейшими госкорпорациями. Правительственное мероприятие состоялось в Кремле 10 июля. Его статус был наивысшим — присутствовал президент Владимир Путин. Но формально о национальном проекте речи не шло — на официальном сайте президента РФ событие было названо «церемонией обмена соглашениями о намерениях, подписанными представителями правительства Российской Федерации и крупнейших организаций с государственным участием с целью развития отдельных высокотехнологичных направлений». Эта «церемония» на самом деле определила будущее России.

По оценке Минкомсвязи, предварительный бюджет программы «Цифровая экономика» оценивается в более чем 3,5 триллиона рублей и госкорпорациям было, за что бороться.

За день до этого, 9 июня, президент Владимир Путин осмотрел экспозицию X Международной выставки «Иннопром» в Екатеринбурге. Её заглавной темой было «Цифровое производство: интегрированные решения». На ней главу государства ознакомили с российскими «цифровыми» достижениями. Прессой было особо отмечено, что президент побывал на стендах давнего партнера Ростеха — ЗАО «Корпорация «Галактика» — разработчика национальной платформы цифровизации для крупных предприятий, холдингов и госкорпораций. Он подробно ознакомился и с экспозициями близкой к министру торговли и промышленности Денису Мантурову ABAGY Robotic Systems — сервиса по производству изделий при помощи промышленных роботов, а также компании «Цифра» Виктора Вексельберга, разрабатывающей технологии цифровизации промышленности. Так, президенту продемонстрировали потенциал цифрового будущего, о котором он скажет завтра:

Надо сказать, что соглашения о намерениях с госкорпорациями были готовы уже давно, впрочем, как и распределение «цифры» по направлениям. Впервые это было озвучено профильным вице-премьером Максимом Акимовым на открытом совещании по вопросам развития технологий искусственного интеллекта 30 мая. Его организовал Герман Греф на базе «Школы 21» Сбербанка.

Именно там и тогда Максим Акимов заявил:

Вице-премьер также озвучил сумму, которая будет выделена на федеральные «цифровые» проекты в рамках «Цифровой экономики» на 6 лет — 90 млрд рублей. Учитывая это, причина «задержки» с подписанием соглашений на полтора месяца вполне понятна. За это время госкорпорации вместе с правительством под контролем помощника президента Андрея Белоусова успешно «поделили пирог» финансирования развития высокотехнологичных отраслей до 2024 года.

Сбербанк Германа Грефа теперь будет заниматься заглавной темой — российским «искусственным интеллектом». Надо отметить, что им Герман Оскарович увлечен давно и планово тратил на исследования и внедрение деньги «Сбера». Так, к февралю 2018 года за счет банка была разработана и запущена в пилотном режиме нейронная сеть для анализа стоимости недвижимости. Через год Герман Греф рассказал, насколько оказался полезен ИИ его кредитной организации.

«Квантовую физику», непонятно почему и как, будет «окучивать» РЖД Андрея Белозерова. Братья Ковальчуки логично получили абсолютно теоретическую тему РАН по «квантовым вычислениям» и практическую — «создание новых веществ». В практическом плане здесь, скорее всего, имеется в виду производство новых изотопов на базе НИАР в г. Димитровград Ульяновской области. Ростех Сергея Чемезова отхватил «горячую» тему «отечественного» блокчейна, ведущие разработки которого были сосредоточены в РАН. Ему же достались «квантовые сенсоры», что, вероятно, является одной из готовых разработок, взятых «под крыло» с оборонных заводов, вошедших в ГК. Участие Ростеха в развитии сети IMT2020/5G совместно с Ростелекомом вполне объяснимо: кому-то надо производить оборудование хотя бы на уровне сборки китайских комплектующих. РосНАНО с этим явно не справится, только «по привычке» выведет деньги.

Тесно связанное с «искусственным интеллектом» направление «интернет вещей» — самое серьезное в среднесрочной перспективе для развития российского общества, и оно поручено Ростеху Сергея Чемезова.

По определению из Википедии, Internet of things (IoT) — концепция вычислительной сети физических предметов («вещей»), оснащённых встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с внешней средой, рассматривающая организацию таких сетей как явление, способное перестроить экономические и общественные процессы, исключающее из части действий и операций необходимость участия человека. Но это не означает отсутствие возможности дефиниции человека через принадлежащую ему «вещь».

Фактически Сергею Чемезову поручена тема сбора, обработки и хранения BigData на всех граждан через их «вещи», а анализировать ее будет «искусственный интеллект» Германа Грефа. Все это будет системно использоваться для перестройки нашего общества и, по всей вероятности, ментальности.

Только остается вопрос: в каком направлении?

Стоит вспомнить, что концепция IoT была сформулирована не нашими, а американскими и британскими учеными в 1999 году как «осмысление перспектив широкого применения средств радиочастотной идентификации для взаимодействия физических предметов между собой и с внешним окружением». Наполнение концепции технологическим содержанием и внедрение практических решений для её реализации, чем будут заниматься Греф и Чемезов, с 2010-х годов считается на западе «устойчивой тенденцией в информационных технологиях». Значит, и мы, и наши коллеги на Западе идем к некой единой концепции построения мирового порядка, что является абсолютно либеральной, «глобалистской» идеей. Вряд ли это соответствует позиционированию в мире новой России. Перед поездкой в Осаку на саммит G-20 в интервью The Financial Times президент России не зря сказал:

Кстати, существует еще одна угроза. Так, в министерстве внутренней безопасности США (United States Department of Homeland Security — DHS) эту концепцию рассматривают не только как элемент реализации The Patriot Act для построения системы тотального контроля за гражданским обществом типа «Большого брата», но и как фактор угрозы нового типа.

(The characteristics of the IoT ecosystem also result in multiple opportunities for malicious actors to manipulate the flow of information to and from network connected devices. Important processes that once were performed manually, and therefore enjoyed a measure of immunity against malicious cyber activity, are growing more vulnerable. Recent large scale distributed denial of service attacks foreshadow increasing in the US and elsewhere. — DHS)

Этой угрозы России не избежать.

Но есть еще один очень тонкий момент. Известно, что Герман Оскарович мечтает получить доступ ко всем личным данным граждан со стороны порядка 20-ти, уже определенных, но не озвученных подрядчиков госкорпораций:

Понятно, что говорить об «обезличенности», когда тема реальной защиты просто личных данных в самом Сбербанке пока не решена, несколько рановато. Доступ частных компаний даже к «очищенным» данным ФНС, других государственных органов и банков всегда подразумевает их массовую утечку. Очевидно, что главным на «точке сбора» окажется Агентство национальной безопасности США (The National Security Agency — NSA), рабочий «искусственный интеллект» которого, в отличие от нашего, существующего только на бумаге, позволит весь этот массив успешно обработать и анализировать. Это дает нашим «основным коллегам» возможность понять, куда реально идет Россия, взвесить и оценить каждого ее гражданина. Глобальная опасность этого понятна без лишних слов. Но есть и частные следствия: например, оценивая «школьные» базы данных можно легко отбирать и «вести» талантливых ребят, а по электронным медицинским картам — искать потенциальных доноров органов…

В этой ситуации «радует» только одно. Вспоминая опыт Германа Оскаровича с «искусственным интеллектом» в Сбербанке, выделенные на этот «технологический прорыв» деньги, скорее всего, просто уйдут в песок. Правда, при этом анонсированного темпа роста 9−12 процентов «в отраслях, которые внедрят искусственный интеллект», тоже не произойдет. Но в ситуации, когда главное процесс, а не достижение результата, это совсем не важно.