Пакт Молотова-Риббентропа – приговор Британской империи. 2. Триумф на краю

Зачем Англии к середине ХХ в. оказалась жизненно необходима новая большая война в Европе? От безысходности. Как это ни странно звучит по отношению к стране, победившей в Первой мировой войне.

Первая мировая война (спровоцированная все той же Англией) формально закончилась для Британской империи полным триумфом. За счет колоний поверженных держав Империя достигла фантастических, никогда невиданных в человеческой истории размеров: 22% земной суши оказались в распоряжении «владычицы морей», а ее подданными — каждый четвертый житель Земли.

Европейский континент, бросавший из века в век смертельный вызов английской гегемонии, был нейтрализован. Германия лежала в политических и экономических руинах. Франция, несмотря на статус государства-победителя, в войне надорвалась, а благодаря искусству британской дипломатии по Версальскому договору не получила ничего из того, что могло бы сделать ее хозяйкой Европы. На месте Австро-Венгерской империи было создано несколько государств с искусственными границами, что позволяло Лондону в идеальных условиях проводить свою традиционную политику «разделяй и властвуй».

Соединенные Штаты, проиграв дипломатический бой в Версале, из Европы были вынуждены убраться «не солоно хлебавши».

Российская империя, которую Великобритания со времен победы над Наполеоном совершенно справедливо считала главным препятствием на своем пути к мировому господству, погрузилась в хаос Гражданской войны.

Казалось бы, при таких результатах войны XX век неминуемо должен был стать английским веком, а британской элите оставалось лишь воскликнуть: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

Однако в реальности взлетевшая на вершину могущества Империя, гегемон мира, после Версаля увидела себя на краю пропасти. Все предшествовавшие войны на протяжении нескольких веков фантастически обогащали Британию. Первая мировая война ее разорила. Страна потеряла четверть национального богатства, а ее государственный долг за время войны вырос в 12 раз. Главный кредитор мира превратился в балансирующего на грани банкротства должника Соединенных Штатов Америки. Моря крови пролились золотым дождем не на лондонский Сити, а на нью-йоркскую Уолл-стрит. Туда же начал перемещаться и мировой финансовый центр.

Обретенная по итогам Первой мировой войны финансово-экономическая мощь позволила Америке с легкостью компенсировать дипломатическое поражение на мирной конференции и всего через несколько лет после Версаля мощно заявить о своих претензиях на место гегемона Запада и всего мира.

Уже в 1922 г. Соединенные Штаты вынудили Британскую империю, недавнюю владычицу морей, высокомерно провозглашавшую «стандарт двух держав» (английский флот обязан быть сильнее объединенных флотов двух самых крупных после Британии морских держав), подписать Вашингтонский договор, устанавливающий равенство военно-морских сил Америки и Империи. Иначе как договором позора для Империи этот документ назвать нельзя.

Безысходность

Конечно, Великобритании за ее многовековую историю не раз бросали смертельный вызов, к этому ей было не привыкать. В чем в чем, а в способности бороться за свои интересы и умении побеждать британцам не откажешь. Технологию такой борьбы, позволявшую из каждой схватки за гегемонию выходить победительницей, Англия отработала до совершенства. Суть ее предельно «проста»: обострение противоречий между противником и всеми его соседями, создание против него коалиции, провоцирование войны между ними и, в конце концов, при финансовой поддержке Лондона и английской морской блокаде победа чужими руками и чужой кровью над часто гораздо более сильным в военном и экономическом отношении конкурентом.

Однако стратегия, доказавшая свою стопроцентную эффективность на европейском континенте, с большим числом перманентно воюющих друг с другом государств, оказалась абсолютно неприменима против США. Ни Канада, ни Мексика и в малейшей мере не годились на роль британской «шпаги на континенте». Коалиция «банановых республик», идущая на бой с Вашингтоном, — в такое даже в горячечном бреду поверить невозможно.

Да, английские войска в 1814 г. собственноручно сожгли Белый дом и Капитолий, но повторить тот успех в условиях равенства военно-морских сил и финансово-экономического превосходства Америки у Британии не было никаких шансов. Поэтому уже к середине 20-х гг. стало совершенно очевидно, что в борьбе за гегемонию с Соединенными Штатами Америки Британская империя обречена на поражение.

Мало было Лондону Америки, так все та же якобы победная для Британии Первая мировая война породила беду, которую совсем не ждали. Российская империя в результате революции и Гражданской войны преобразилась в Советский Союз и из препятствия на пути к мировому господству Великобритании превратилась в прямую угрозу как непосредственно Британской империи (антиколониализм), так и многотысячелетнему миропорядку, основанному на власти меньшинства (элиты) над большинством (мировая революция).

Опять-таки к середине 20-х гг. полностью улетучились надежды на то, что «противоестественный» социально-экономический и политический строй в большевистской России рухнет сам собой. Попытка Лондона в 1927 г. задушить СССР совместными усилиями «цивилизованного мира» полностью провалилась. И это в условиях, когда в колониях при поддержке Москвы начинает раскручиваться маховик национально-освободительных движений, а в метрополии, как и по всей Европе, коммунистические идеи овладевают массами и парламентская демократия явно начинает не справляться с задачей обеспечения власти крупного капитала. Сейчас нам даже трудно представить, какой страх и ненависть испытывала британская элита, как и элиты всех стран Запада, к Советскому Союзу в те годы.

Британия выбирает войну

Казалось бы, в условиях американского вызова и еще более страшного вызова большевистского у Британской империи не оставалось никакой возможности уцелеть. Но не зря нарком иностранных дел Советской России Георгий Чичерин считал, что «на берегах Темзы сосредоточилась вся мудрость капиталистического мира».

Английский правящий класс в почти безвыходной ситуации смог найти экстраординарное решение, дающее хоть и небольшой, но все же реальный шанс коренным образом изменить расклад сил на международной арене и тем самым не только сохранить, но и упрочить гегемонию Британской империи. Таким решением для Великобритании оказалась новая большая война в Европе (именно в Европе, а не мировая война).

Почему это решение можно считать «экстраординарным»? Естественно, не из-за его антигуманности. Никакой гуманизм не помешал Лондону спровоцировать Первую мировую войну, Русско-японскую, Крымскую и далее по списку. Война — стандартный инструмент британской политики, норма для нее.

Экстраординарность заключалась в том, что Лондон ради спасения Империи от большевистской и американской угрозы решил пойти по пути умножения угроз, а не их уменьшения. Англия стала собственными руками искусственно вскармливать еще одного врага — Германию. Врага, в равной мере смертельно опасного и для СССР, и для США. В какой-то мере здесь уместна аналогия со встречным палом при лесных и степных пожарах.

География и тогдашний уровень техники не позволяли Британской империи столкнуть США и СССР в полномасштабной войне на взаимное уничтожение, заняв крайне выгодную позицию «третьего радующегося». Самостоятельно уничтожить Америку и Советскую Россию, как уже говорилось, Великобритания также не могла. Включение же в борьбу четвертого участника, Германии, сразу же позволяло Лондону радикально изменить ситуацию.

Только Германия и никто больше на тот момент времени имела теоретическую возможность уничтожить Советский Союз. Но, конечно же, не Германия, поверженная и разоренная самими британцами по итогам Первой мировой, а многократно усилившаяся в экономическом и военном отношении благодаря все тем же британцам (политика «умиротворения»).

Английский план новой большой войны в Европе реконструировать не так уж и сложно. Накачавший мускулы Берлин развязывает войну на Востоке. СССР и Германия перемалывают силы друг друга. «Победителя» Великобритания добивает руками французов. В результате одним выстрелом оказываются убиты три зайца: Советский Союз уничтожен, в качестве попутного бонуса окончательно добита Германия, США лишаются возможности оспаривать британскую гегемонию.

Спасением элит «цивилизованного мира» от коммунистической опасности Империя политически обыгрывает США, доказывает свое несомненное право быть лидером Запада. Одновременно изменяется в пользу Великобритании военно-стратегический и экономический баланс сил. Если Первая мировая война призвана была сделать Европу безопасной для Империи, а Россию погрузить в хаос, то новая война при планируемом в Лондоне исходе должна была поставить под контроль Великобритании европейскую промышленность и российские ресурсы. В таких условиях отбить у Америки гегемонистские амбиции было уже делом техники. Полное торжество Pax Britannika.

Авантюра? Несомненно. Но у британской элиты не оставалось никаких иных способов спасти Империю. Или новая большая война в Европе, дающая хотя бы минимальный шанс на сохранение и упрочение английской гегемонии в мире, или неизбежный крах. Элита Британии, как и следовало ожидать, выбрала войну.

Планов громадье

Говоря об английском плане новой европейской войны, необходимо учитывать три момента:

1. Помимо официальной западной позиции, на корню отрицающей само существование подобного плана и объясняющей предвоенную политику Лондона повальным пацифизмом британского правящего класса и неадекватностью премьера Чемберлена, существует еще позиция, которую лучше всех выразил Андрей Фурсов — Британская империя «умиротворяла» Германию не только для уничтожения ее руками СССР, но и для того, чтобы в дальнейшем вести борьбу против Америки «на основе союза с Германской империей как евразийской. Или европейской».

Не приходится сомневаться в том, что подобную концепцию активно продвигали немцы. Проиграв в Первой мировой войне, Германия вовсе не избавились от стремления к мировому господству. Для нее было жизненно важно как можно дольше иметь Британию партнером, а не врагом. Максимально использовать потенциал Англии для достижения своих целей: благодаря политике «умиротворения» взять под контроль континентальную Европу, уничтожить СССР, а затем совместно с Британской империей сокрушить Америку. Без взаимодействия с Великобританией, без ее флота и бесчисленных колоний сделать последнее было бы почти невероятно. Поэтому для Берлина выгодней всего было оставить Лондон «на десерт».

Не приходится сомневаться и в том, что британские политики могли подбрасывать немцам идею совместной борьбы с Америкой. Тешили их надеждами на сотрудничество после восточного похода, чтобы легче было заманить в подготавливаемую ловушку. Возможно, кто-то из английских политиков и действительно верил в подобный противоестественный союз. Но надо полагать, в целом правящий класс Британской империи трезво смотрел на мир и подобно Черчиллю прекрасно понимал, что Германия, «заполучив» с английской помощью «полное господство над Европой, сразу после этого … не преминула ограбить и разорить нас самих».

2. Америка вовсе не была сторонним наблюдателем за направленной против нее деятельностью Британии. В 1920—1930-е гг. она сама активно готовила новую большую войну. Только в отличие от Англии не европейскую, а мировую. Без новой мировой войны, которая должна была исправить «недоработки» Первой мировой, США не имели возможности ни решить свои социально-экономические проблемы, ни устранить конкурента в Тихоокеанском регионе, ни уничтожить СССР, ни ликвидировать Британскую империю, чтобы вместо Pax Britannika утвердить Pax Americana. Кстати именно этим, а не патологической жадностью бизнесменов («Капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим»), объясняется активное участие американских кампаний в индустриализации СССР и развитии военно-промышленного комплекса Третьего рейха. Показательны слова президента имперского банка Рейха Ялмара Шахта, сказанные во время Нюрнбергского процесса: «Если вы хотите предъявить обвинение промышленникам, которые помогли перевооружить Германию, то вы должны предъявить обвинение самим себе». Впрочем, американский план войны и его реализация — отдельная тема.

3. Когда речь идет о британском плане большой европейской войны, необходимо учитывать, что это, конечно, гипотеза. Точнее, реконструкция. Вероятность существования правительственного документа с его изложением близка к нулю. Но практически никогда не бывает и документов с планами готовящихся преступлений. Из чего не следует, что преступления не планируют. Достоверность реконструкции определяется не наличием того или иного документа, а тем, «вписываются» в нее достоверно известные факты предвоенной периода и начала войны или нет.

Продолжение следует

Первая часть статьи здесь: Пакт Молотова-Риббентропа — приговор Британской империи. Часть I