«Для меня открытым остается вопрос — на какую аудиторию рассчитан посыл о «справедливой социальной политике». Ведь основная масса населения Казахстана в эту справедливость просто не верит», — заявил казахстанский политолог Максим Казначеев, комментируя ИА REGNUM обещание президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева.

Duma.gov.ru
Касым-Жомарт Токаев

— Сообщение в соцсетях о «справедливой социальной политике» — не более, чем предвыборная риторика. Потому, что если рассуждать о существующей социальной политике, то о ее справедливости говорить не приходится.

Ведь прожиточный минимум и основные социальные выплаты, которые на сегодняшний день имеются в Казахстане, не обеспечивают социальной справедливости. И акцентировать внимание на этом вопросе со стороны действующей власти — это верх непорядочности и цинизма.

Тем более, что Касым-Жомарт Токаев неоднократно говорил, что будет придерживаться преемственности политического курса, в том числе и в социальной сфере. Таким образом, ни о каких кардинальных изменениях в социальной политике мы говорить не можем.

Для меня открытым остается вопрос — на какую аудиторию рассчитан посыл о «справедливой социальной политике». Ведь основная масса населения Казахстана в эту справедливость просто не верит.

— Нет. Если говорить об общественной реакции, то ее активно освещают оппозиционные СМИ и оппозиционные активисты. Но проблема в том, что, во-первых — их мало, а во-вторых — их не слышно.

Кроме того, Акорда равнодушна к подобным заявлениям по причине того, что силовые органы достаточно жестко контролируют ситуацию в стране. И поэтому власти уверены, что никаких серьезных потрясений не произойдет. Но даже если они произойдут, то по примеру событий в Жанаозене их удастся подавить.

— Они адекватны. Понятно, что уровень социальной напряженности в стране есть, и он достаточно высокий. Но до тех пор, пока нет серьезных общественных структур, которые бы координировали социальную протестность, Акорда может чувствовать себя спокойно.

Пока нет лидеров социальной протестности, возможны отдельные стихийные акции, которые ни на что не влияют.

— Да, но они больше связаны с внутриполитическими свободами, нежели с социальной активностью.

Более ярким примером является декабрьская трагедия в Казахстане — когда в Астане сгорели дети из-за того, что родители были на работе. После чего начались акции протеста многодетных матерей.

Акорда понимает, что такие стихийные акции могут быть, но до тех пор, пока нет организующей силы, они не страшны. А потому их можно в той или иной степени купировать. Либо задержать активистов, которые работают на таких мероприятиях, либо просто пойти на незначительные уступки участникам.

Читайте также: Многодетным матерям Северо-Казахстанской области увеличат соцпомощь

Но даже незначительное увеличение социальных выплат, на которые потом согласились власти, чтобы снизить градус напряженности, не меняют саму суть социальной политики. Это косметические изменения, которые практически не сказываются на бедственном положении нуждающихся граждан.

— В целом я скептически отношусь к тому, что делает или говорит президент Казахстана.

Он знает, что результат выборов предрешен. Токаеву необходимо лишь имитировать активность в публичной части социальной сферы. Ему нужно показать, что он активно занимается улучшениями и решением проблем в социальной сфере. Но на результате выборов 9 июня (день выборов президента Казахстана — Прим. ИА REGNUM ) это никак не скажется.

Какой-то серьезной авторитетной базы среди населения подобными заявлениями он не заработает. Ему просто нужно обозначить себя на этом поле и продержаться до даты голосования.

Есть еще один очень важный момент, о котором все почему-то забыли. После президентских выборов, по логике, должны быть назначены парламентские выборы. А после конституционных изменений 2017 года со следующих парламентских выборов ответственность за социальную сферу будет лежать не на президенте, а на премьер-министре и министрах профильных ведомств.

Таким образом, Токаеву, по большому счету, необходимо сейчас с одной стороны — имитировать избирательную кампанию, а с другой — продержаться год-полтора до парламентских выборов. Перекинуть эту ответственность на премьер-министра и все. Дело в шляпе.