Паломничество: увидеть папу Франциска и Болгарию своими глазами

Когда в феврале пошли слухи, что папа Римский Франциск намерен посетить Болгарию с пастырским визитом, многие в это просто не поверили. Но когда священник в конце мессы объявил об этом нашему приходу, поверить все-таки пришлось. Все дружно согласились, что идея эта очень хороша — и особенно хорошо то, что епископ Рима в Болгарию приедет второй раз за не слишком долгий срок. В 2002 году папа Иоанн Павел II посетил эту страну — и многие католики помнили его визит. Кроме того, Иоанн XXIII, «Красный папа», созвавший Второй Ватиканский собор, начинал свое апостольское служение именно в Софии в качестве нунция. Болгарские католики по всей стране очень одобряли решение Франциска приехать сюда и, конечно, собирались лично присутствовать на встрече с понтификом.

Начало мая в Болгарии особенно хорошо. Вишни и яблони, правда, уже облетели, но зато вовсю цветут сирень, багряник, тюльпаны, газоны усыпаны маргаритками, погода стоит практически летняя, а изнуряющей жары еще нет. Всюду свежая зелень, прилетают ласточки — и Болгария в самом деле — райский уголок. Папе не может тут не понравиться. Понтифик мог пробыть у нас всего два дня — ничего не поделаешь, его время дорого, папу ждут во всем мире. Да и эти два дня у него предполагались насыщенными до предела. В Софии, столице страны, должна была пройти праздничная месса и утренняя молитвенная встреча, а на следующий день в городе Раковский округа Пловдива Франциск лично намеревался благословить и привести к первому причастию самых юных католиков: шести-семилетних детей. Со всей страны должны были съехаться в Раковский малыши и их родные: всего ожидалось 250 детей. Конечно, многие бы мечтали попасть и туда, но всем ясно: в Раковском главные и привилегированные участники встречи — дети. Все желающие попасть на торжественное богослужение с папой должны были записаться у приходского священника, в течение месяца после каждой мессы выстраивалась очередь желающих.

В конце апреля, когда уже приблизительно ясно было, сколько человек ожидать в Софии, пришли приглашения: красивые голубые листочки картона с папским гербом и эмблемой встречи. Приход заказал большой автобус, чтобы разместились все желающие, ранним утром паломники тронулись. Утром папа Франциск молился с верными Царице Небесной, но мы в это время еще были в пути. От Варны до Софии не так уж и близко — почти 600 км, правда, по живописнейшим местам: горы, леса, небольшие деревеньки, рассыпанные среди садов и виноградников. Шесть часов дороги — и вот мы уже в Софии или, как говорят сами болгары, в Софье. Для москвича, привыкшего к огромным проспектам, всяческой подсветке и шикарному оформлению магазинов, Софья вряд ли станет потрясением, хотя она старше Москвы примерно вдвое и едва не стала «Вторым Римом», просто Византий оказался расположен более выгодно.

Так или иначе, мы приехали в Софию. И не только мы. Автобусы с эмблемой встречи — земным шаром, покоящимся на золотых ладонях — заполонили всю остановку: люди ехали из Пловдива, Бургаса, Плевны. Да, в сущности, со всей Болгарии, чтобы своими глазами увидеть папу Франциска. На площади Святого Александра Невского уже возвышался специально возведенный крытый помост с алтарем, иконой, увитой цветочными гирляндами. Перед самым помостом — ряды стульев для ВИП-персон (в основном — городская администрация и наиболее уважаемые гости). Особенной вооруженной охраны, стоящей по периметру, нет. Люди, приходящие с приглашениями, проходили на площадь через рамки металлоискателя, сумки просвечивались. Заранее сказали, что стеклянные бутылки с водой брать нельзя, запретили также зонтики и складные стулья. Но в конце концов зонтики брать разрешили, впрочем, как и стульчики. Небо хмурилось, да и стоять несколько часов на ногах не для всех возможно: изрядная часть посетителей была преклонного возраста. Те, у кого не было приглашения, располагались в сквере, откуда было все видно и слышно. Родители с малышами за ограду в основном не заходили. По зеленым газонам носились стайки детей постарше.

Тем, у кого не было приглашения, после досмотра предлагали пройти в сквер рядом с площадью, откуда можно было без помех увидеть и услышать все происходящее. Всем прошедшим досмотр волонтеры раздавали бутылки воды и круассаны с шоколадом, бумажные флажки на гибких древках — болгарский и ватиканский, а также буклеты, в которых порядок будущей мессы был напечатан на болгарском, английском и итальянском. До мессы оставалось довольно много времени, площадь постепенно наполнялась народом, болгарских католиков оказалось довольно много. Некоторые пришли на площадь очень задолго, чтобы занять места поудобнее, и теперь сидели, угощаясь бутербродами, расстелив туристические коврики прямо на брусчатке. Хор разучивал с народом песнопения, которые были напечатаны в буклете, заодно проверяя настройки звука. На площади группа Пути Неокатехумената (движение, призванное углубить христианскую жизнь взрослых мирян) под большим приветственным плакатом пели под гитару — народ на площади радостно подхватывал, но замолкали, когда запевал хор.

Отдельные группы в ожидании начала мессы вслух читали розарий, к ним тоже присоединялись голоса со всех сторон. Тут и там мелькали волонтеры, министранты со свечами в последний раз отрабатывали, кто куда и за кем должен идти. Вскоре народ зашевелился, цветные флажки и знамена заплескались: на огромных экранах по обе стороны площади показался белый автомобиль: к площади подъезжал папа Франциск. Народ встречал его криками и рукоплесканиями, папамобиль ехал через площадь, запруженную народом, по неширокому огороженному коридору как раз к помосту. Ехали медленно, чтобы папа мог благословить людей, встречавших его с такой радостью. Еще перед началом мессы всех собравшихся попросили уважать друг друга — не размахивать ни знаменами, ни транспарантами и не выкрикивать никаких лозунгов. Этого оказалось достаточно. Многие группы, разумеется, приезжали с флагами своих государств — были польские, итальянские, даже флаг Индии (в болгарские университеты охотно едут иностранцы: их диплом признается в ЕС, а плата за обучение существенно ниже, чем, скажем, во Франции и т. д.) — и до приезда папы разноцветные полотнища развевались над головами людей.

Но никаких санкций, никаких репрессий, полиция и не думала уводить с площади тех, у кого в руках были флаги: знамена свернули — и вопрос исчерпан. Для католика месса важнее политики. Служба началась без речей и долгих здравиц. Те, кто не мог разглядеть за спинами впереди стоящих, что происходит на помосте, наблюдали за ходом мессы с экранов. Чтения были на болгарском, а прошения — на самых разных языках: болгарском, испанском, итальянском и даже арабском. Синхронного перевода не делали: у каждого из присутствующих в буклете был перевод. Проповедь произнес сам Франциск. Говорил он на итальянском, переводчика-синхрониста не было, однако папа мог не ждать, пока его слова повторят. Болгарский перевод транслировался сразу на экране — субтитрами. Это было очень удобно, потому что папа Франциск, весьма немолодой человек с тяжелым усталым взглядом, во время проповеди преобразился. Это была речь трибуна и одновременно звучали простые, человеческие слова, какие хотелось услышать.

В этот день было чтение из Евангелия от Иоанна: воскресший Господь является к ученикам, вернувшимся к прежнему своему ремеслу, ловле рыбы. Слышен простой и удивительный диалог: «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих». (Ин 21:15−17)».

На площади находились люди всех возрастов, самого разного имущественного и общественного положения, говорящие на разных языках. Папа Франциск не читал проповедь. Он говорил с людьми на площади так, как если бы стоял среди них, жил их жизнью, обращался к каждому — и одновременно словно бы не видел никого вокруг. Он говорил, как порой невыносимо пережить крушение всех надежд, переоценку себя, смерть Того, Кому ты поверил и ради Кого изменил всю свою прежнюю жизнь. И вот Он умирает — и все надежды разрушены. Может быть, и настало воскресение, но оно настало не для тебя. Петр, вернувшийся к старому занятию, прежнему своему имени — Симон, раздавленный собственным предательством и внезапно обнаружившейся трусостью — это человек, израненный горем и презрением к себе. И Иисус знает про него и про других учеников все. Он приходит возвращать их обратно. Он удивляет их невозможным — полной сетью рыбы, уловленной в дневной час, когда рыба уходит на дно. Он ободряет их, еще оставаясь неузнанным.

Папа Франциск говорил нам всем о доверии к Богу, о том, что наш Бог — это Бог, который призывает нас, а потом щедро, полной мерой удивляет. Заставляет нас своими глазами увидеть вещи невозможные и немыслимые — но мы их видим. А все потому, что Он, Господь призыва, Господь удивления, Господь невероятного, есть Тот, Кто любит нас. Новость ли это, что Бог нас любит? Это общее место, слова, которые слышали все, но вот поверить в них почти невозможно, они стали общим местом, истерлись. Но папа снова вернул блеск этим простым и стершимся словам. На площади в Софии понтифик звал нас стать героями революции любви. Просил не бояться быть святыми — потому что мир нуждается в святых. Святой — это не тот, кто никогда не ошибается и от рождения закован в добродетель, как в латы, не тот, кто безупречен до стерильности и чист, как дистиллированная вода. Вот перед нами Петр, Симон Ионин, простой рыбак, отчаявшийся немолодой человек, наделавший в жизни столько глупостей, разуверившийся, усталый и опустошенный.

Но, как ни странно, это готовый зажечься вновь и не боящийся быть нелепым; бросившийся голым в море не в силах дождаться, пока лодка дойдет до берега, и теперь стоящий в мокрой до нитки одежде перед Тем, Кого он любил и предал. Папа Франциск не просил нас брать пример с великих образцов. Он просил нас поверить, что все это для нас и ради нас. Что можно быть смешным, глупым, отчаявшимся, чужим, бедным и ничтожным и при этом бесконечно любимым и, откликнувшись на Его зов, стать святым. Это не страшно и не стыдно — стать святым. Это не отнимает красок у жизни и мира — но наоборот, расцвечивает мир и придает сил. Папа завершил свою проповедь коротким «аминь» и сел в кресло. Епископ Болгарии попросил в тишине подумать над этими словами. И над всей площадью, в центре Софии, стояла такая тишина, что было слышно, как чирикали и свистели в сквере птицы. На приветствии мира люди оборачивались друг к другу, жали руки, улыбались, «приветствуя друг друга с миром и любовью», как и полагается по чину мессы. Это действительно была месса радости.

Сошлись тучи, брызнул короткий дождь, на минуту, не больше, а потом снова сияло солнце. Когда настало время Причастия, по коридору, оставленному посередине площади, пошли бесчисленные пары — священники с волонтерами под белыми и желтыми зонтами, в геральдической цветовой гамме Ватикана. В руках у них были глиняные миски с причастием, люди подходили, причащались и отступали, пропуская других. Если в миске заканчивались облатки, народ терпеливо ждал, пока подойдет еще одна пара под белым или желтым зонтом. Хор в это время пел, и вся площадь пела с ним: эти песнопения исполняются во всех приходах Болгарии, да и не одной только Болгарии. Очень многие песни поют и на итальянском, и на польском, и на болгарском, и на русском — разные языки, один смысл, одна мелодия, поскольку «католический» означает «всеобщий».

После совершения литургии, благословив народ и сердечно попрощавшись со всеми, папа Франциск покинул площадь. Люди расходились по домам. В синем небе сияло солнце. Многие, особенно пожилые, чуть не плакали, потому что были там и все видели своими глазами. Многие продолжали петь вместе с хором. У меня было четкое ощущение совершившегося паломничества. Такого, после которого возвращаешься домой слегка другим.

София