Foreign Policy: США не настолько могущественны, как они считают

Насколько сильны Соединённые Штаты? По-прежнему ли мы живём в однополярном мире, в котором США способны навязать свою волю противникам, союзникам и нейтральным государствам, заставив их проводить политику, которая является для этих государств опасной или противоречащей их интересам? Или у американской власти есть пределы? Похоже, что администрация президента США Дональда Трампа считает, что возможности США безграничны, пишет Стивен Уолт в статье для издания The Foreign Policy?

Читайте также: Bloomberg: США допустили очередную ошибку в Латинской Америке

Вера США в собственные силы особенно окрепла после того, как Джон Болтон занял пост советника по национальной безопасности, а Майк Помпео занял пост государственного секретаря. Какими бы не были первоначальные устремления Трампа, приход Болтона и Помпео ознаменовал собой возвращение к одностороннему подходу во внешней политике. Аналогичный подход мы видели во время первого президентского срока бывшего президента США Джорджа Буша. Тогда верховодили неоконсерваторы и бывший вице-президент США Дик Чейни. Ключевая особенность одностороннего подхода администрации Буша заключалась в том, что США настолько могущественны, что они могли запугать другие страны, просто продемонстрировав свою силу и решительность. Тогда считалось, что компромиссы и коалиции — это удел слабаков. Как заявил сам Чейни в 2003 году: «Мы не ведём переговоры со злом, мы побеждаем его».

Подход Буша-Чейни породил череду неудач, но администрация Трампа исповедует то же самое одностороннее высокомерие. На это указывает решение Трампа о развязывании торговой войны не только против Китая, но и против многочисленных экономических партнёров США. Об этом свидетельствует дипломатический подход администрации в отношении Северной Кореи и Ирана, когда Вашингтон выдвигает нереалистичные требования, а затем наращивает санкции в надежде, что враг капитулирует, и США получат всё, что они хотят. В прошлом подобный подход в отношении Ирана и КНДР неоднократно проваливался. Ещё более очевидным свидетельством односторонности действий администрации является недавнее решение Вашингтона о введении вторичных санкций в отношении государств, продолжающих импортировать иранскую нефть. Уверовав в огромную способность США контролировать международные события, США поторопились с преждевременным признанием Хуана Гуайдо в качестве временного президента Венесуэлы, потребовав ухода действующего президента Венесуэлы Николаса Мадуро. Однако США забыли сказать, как они на практике намерены реализовать свои намерения в отношении Венесуэлы.

Подобный односторонний подход отрицает любые компромиссы. Если США действительно всесильны, то введение вторичных санкций в отношении Китая, который импортирует иранскую нефть, никак не отразится на нынешних американо-китайских торговых переговорах, а Турция в ответ на вторичные санкции не предпримет никаких ответных мер и не сблизится с Россией. Белый дом считает, что американские союзники по НАТО настолько отчаянно пытаются сохранить американский военный контингент в ЕС, что они и дальше будут терпеть все унижения и последуют примеру США в отношении Китая, однако реальность говорит о том, что это совсем не так. Также США не видят большого риска в том, если отношения с Ираном или другими странами перерастут в войну.

Тем не менее есть ряд веских причин, которые указывают на то, что стратегия запугивания вряд ли приведёт к значительным внешнеполитическим успехам. Прежде всего, даже значительно более слабые государства не станут поддаваться шантажу, поскольку понимают, что стоит уступить всего один раз, и требованиям не будет конца. Более того, США часто настаивают на полной капитуляции, поэтому государству, в адрес которого выдвигаются требования, вообще нет смысла уступать. Подобный односторонний подход — это идеальный рецепт для того, чтобы провалить любую сделку.

Во-вторых, односторонний подход усложняет процесс создания мощных коалиций, которые могли бы усилить дипломатические рычаги США. Это проблема наиболее ярко проявила себя в рамках бессистемного подхода администрации Трампа к переговорам с Китаем. Выйдя из Транстихоокеанского партнерства и вступив в торговые баталии с другими ключевыми партнерами, администрация упустила возможность создать мощную коалицию промышленных держав, объединенную желанием заставить Китай провести реформирование его экономической системы. Подобная ситуация также сложилась вокруг Ирана.

В-третьих, иностранные государства не любят, когда их начинают к чему-то принуждать, презирая их интересы, поэтому неудивительно, что они начинают разрабатывать обходные пути, предназначенные для ограничения американских рычагов давления, прежде всего за счёт создания альтернативных финансовых механизмов. Подход администрации Трампа может заставить другие государства и компании минимизировать контакты с возглавляемой США глобальной финансовой системой. Со временем альтернативные финансовые механизмы могут превратиться в эффективную альтернативную систему.

Читайте также: Syndication Bureau: У Израиля появился опасный конкурент в сфере инноваций

Таким образом, можно выделить два подхода. Первый заключается в том, что возможности США практически неограниченны, что позволяет им проводить амбициозную внешнюю политику при небольших затратах и с высокой вероятностью успеха. Второй подход заключается в том, что США довольно могущественны, но у их власти есть пределы, поэтому Вашингтон должен устанавливать приоритеты, рассматривать компромиссы и сотрудничать с другими странами по широкому спектру международных вопросов. Второй подход также предполагает, что другие страны нельзя запугать настолько, чтобы они пошли на капитуляцию, а заключение эффективных и долгосрочных соглашений требует от США готовности к компромиссу даже с противниками.

США протестировали первый подход в период с 2001 по 2004 год, результаты оказались плачевными. Я понимаю, что попытка воспроизвести результаты прошлых экспериментов может представлять важность с научной точки зрения, но действительно ли США так уж необходимо повторять эксперимент 2001−2004 годов?