Китай пришёл в Афганистан. Одна дорога на Кабул — 76 км между мирами

Китай и Афганистан — соседи на политической карте. Около 0,003 общей протяженности границ КНР — это граница с Афганистаном, всего 76 километров, но это все же общая граница. Однако сложно себе представить два государства в Азии, которые были бы, на первый взгляд, так далеки друг от друга по всем векторам — экономическому, культурному, религиозному, социальному, демографическому. Есть страны региона, которые воюют друг с другом десятилетиями и даже уже столетиями. Есть две великие цивилизации, — индийская и китайская — которые тысячелетия борются за влияние на соседей.

Китай и Афганистан забыли друг о друге на три столетия, да и раньше не очень друг другом интересовались. Именно здесь, через Ваханский коридор — узкое горлышко между горами в Бадахшане шириной всего около 15 километров, — проходил первый Великий шелковый путь. Но и тогда Афганистан не интересовал купцов Поднебесной сам по себе — только как фрагмент межконтинентального торгового маршрута. Караваны здесь шли до XVII века, а когда первый Великий шелковый путь потерял свое значение, связи прекратились и вовсе. Уже в прошлом, двадцатом, веке, когда в 1963-м оформляли китайско-афганскую границу, на ней не заложили ни одного (!) пункта пропуска. Не для кого было.

Всю вторую половину двадцатого века — до советского вхождения в Афганистан, во время его и после него, тем более при американской фрагментарной оккупации сегодня, — США активно блокировали сближение Пекина и Кабула.

Но двадцать первый век задает другой вес глобальным игрокам. Администрация Трампа возвращает Америку домой — и в прямом, военном, смысле, сворачивая идущую с 1993 самую долгую войну Америки — поход на Большой Ближний Восток, и в переносном, переключая основное внимание США на внутренние задачи.

Китайское руководство во главе с председателем Си, наоборот, активно расширяет границы национальных интересов КНР до глобального. Ключевым инструментом этого выступает второй Великий шелковый путь — инициатива «Один пояс, одна дорога», завязывающая в единый глобальный конгломерат тысячи инфраструктурных проектов в десятках стран, и не только в транспортно-логистической отрасли.

Формально сегодня Афганистан, находящийся под военно-политическим доминированием США, не может войти в инициативу Пекина. На практике, как показали опубликованные на этой неделе фундированные исследования афганской Организации по исследованиям и разработкам в области политики (ОИРОП) реального состояния китайско-афганских отношений в области инициативы «Один пояс, одна дорога», Пекин вовсе не дожидается ухода янки, а активно интегрирует Кабул в свою дорогу и пояс.

Сама по себе Организация по исследованиям и разработкам в области политики крайне примечательна. Пожалуй, это единственный реально авторитетный «мозговой трест», работающий по афганской тематике, который расположен непосредственно в Афганистане, — все остальные предпочитают исследовать детали афганской жизни из Лондона или Бостона. И в руководстве ее — афганцы с блестящим европейским образованием и международными наградами — не как борцы за что-то там, а как исследователи. И эти руководители — женщины. Мариам Сафи и Нахид Фарид — самый молодой член парламента Афганистана. Под исследованием стоит и второй лейбл — самого авторитетного в Германии «мозгового треста», Фонда Эберта, что для мирового экспертного сообщества означает гарантию качества. Но авторы исследования и материал — афганские.

Детальный 15-месячный исследовательский проект собрал огромное количество материалов из разных источников, включая ранее не публиковавшиеся на Западе правительственные документы и интервью с высокопоставленными афганскими официальными лицами, что делает его на сегодняшний день наиболее полным описанием места — нынешнего и на перспективу — Афганистана в инициативе «Один пояс, одна дорога» на сегодняшний день.

«Глядя на карту «Один пояс, одна дорога», может показаться, что она обходит Афганистан», — говорит Мариам Сафи, директор ОИРОП и один из соавторов доклада.

Афганистан хорошо вписывается в инициативу Китая. У него серьезный дефицит инфраструктуры, что делает его идеальным кандидатом для китайских инвестиций — неразборчивым и не капризным. Самый короткий маршрут между Центральной Азией и Южной Азией, а также между Китаем и Ближним Востоком, который также служит воротами в Аравийское море, пролегает именно здесь — не случайно именно по афганской земле шли караваны первого Великого шелкового пути.

Уже сегодня Китай является крупнейшим бизнес-инвестором Афганистана, — даже в условиях пока еще длящейся военно-политической оккупации США. Еще в 2007-м китайцы выиграли право на добычу меди в Афганистане на сумму почти $3 млрд (£1,45 млрд), обойдя конкурентов из России, США и Канады. Месторождение Айнак, расположенное в 22 км к юго-востоку от Кабула, было открыто в 1979 году советскими геологами, но не разрабатывалось в условиях почти непрерывного вооруженного конфликта в стране. Тогда, десять лет назад, государственная металлургическая компания «СиЭмДжи», была первой ударной силой Пекина, вошедшей в Афганистан. Не надо думать, что только с политическими целями: до объявления инициативы «Один пояс, одна дорога» оставалось еще пять лет, а по оценкам Геологической службы США, в Афганистане зарыты под почву одной только меди 60 миллионов тонн и еще 2,3 миллиарда тонн железной руды. И все это не только не тронуто, но даже не распределено еще между мировыми игроками — война.

Впрочем, инициатива в 2007-м пока не объявлена, а вот тогда еще не председатель, но почти официальный наследник Ху Цзиньтао, молодой и амбициозный Си Цзиньпин, партийный лидер индустриальной столицы страны, Шанхая, уже вошёл в состав Постоянного комитета Политбюро и состав Секретариата ЦК КПК.

Чуть более полугода назад в современной истории Афганистана открылась новая эпоха — 9 июня талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) приказали своим боевикам «прекратить наступательные операции против афганских сил в течение первых трех дней Ид-аль-Фитр». Это объявление было сделано через несколько дней после того, как президент Афганистана Ашраф Гани объявил о прекращении огня против повстанческой группировки.

То соглашение о прекращении огня было крайне ограниченным: на короткое время и не включало всех вооруженных участников гражданской войны в Афганистане. Правительство не заключило перемирие с группировками «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а движение «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) заявило, что продолжит операции против «иностранных оккупантов» — то есть войск США и коалиции. Тем не менее объявление о прекращении огня между двумя сторонами стало значительным событием. Впервые за все время противостояния талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) вошли в перемирие. Важная деталь для темы этого исследования: талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) согласились объявить о прекращении огня только в том случае, если Китай будет его гарантом.

Это было важной политической игрой Пекина, и она принесла плоды. Председатель Си положил в карман ключи от афганского перемирия. Тогда Пекин получил решающее влияние на две крупнейшие политические силы Афганистана — центральную власть в Кабуле и «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — мир очень нужен и тем и другим, каждой стороне — по своим мотивам.

К этому моменту Китай уже довольно активно, хотя и не шумно, наращивал свое присутствие в Афганистане. Еще в 2011-м китайские нефтяники начали добычу нефти из бассейна Амударьи на севере Афганистана. В тот год Афганистан подписал 25-летний контракт с китайской государственной нефтяной корпорацией «СиЭнПиСи» охватывающий бурение и постройку в перспективе нефтеперерабатывающих мощностей в северных провинциях Фарьяб и Сар-э-Пул. Это была первая промышленная добыча нефти в стране.

В 2016 году Пекин и Кабул подписали Меморандум о взаимопонимании. В том же году первый прямой грузовой поезд из Китая достиг афганского пограничного города Хайратан. Воздушный коридор, соединяющий Кабул и китайский город Урумчи, стал первым проектом, который был запущен уже с официальным лейблом «в рамках инициативы «Один пояс, одна дорога», — хотя Афганистан даже не вел переговоров на государственном уровне о присоединении к китайскому мегапроекту.

Затем, в мае 2017 года, афганские официальные лица приняли участие в масштабном форуме «Пояс и дорога» в Китае, а в октябре Афганистан присоединился к Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций, который финансирует проекты инициативы.

В том же 2017 году Китай пообещал потратить более $90 млн долларов на проекты развития именно в северо-восточной провинции Бадахшан, — той самой, где пролегает Ваханский коридор. Причем 20 миллионов долларов пойдут на строительство медицинских центров, школьных зданий и дорог в сельских районах в Вахане, Ашкашамском, Зибакском и Шегнанском районах. Аналитики сразу же расценили внезапное внимание к одной из самых удаленных афганских провинций как грамотную подготовку социально-политического фона к приходу китайских строителей и концессионеров.

Первый проект через Вахан появился два года назад — характерно, что это было не транспортный, а самый что ни на есть хай-тек проект. Исполняющий обязанности министра телекоммуникаций и информационных технологий Сайед Ахмад Шах Садат подписал 20 апреля 2017 года соглашение со своим китайским коллегой Мяо Вей в Пекине о соединении Афганистана с Китаем через Ваханский район провинции Бадахшан по оптоволоконной линии связи. В рамках проекта 4800 км волоконно-оптической линии будут проложены от города Кашгар в Китае до Файзабада, столицы провинции на северо-востоке Бадахшана, через пограничный район Вахан.

Такой стратегический ресурс, как Ваханский коридор, не может жить в условиях военной нестабильности. Весь остальной Афганистан — это пусть американцы разбираются, раз уж сами захотели, — а о своем, китайском, участке афганской границы позаботятся сами китайцы. И вот уже в январе прошлого года генерал Давлат Вазири, официальный представитель минобороны Афганистана, сообщил, что на севере афганской провинции Бадахшан при финансовой поддержке Китая появится суперсовременная, оснащенная всем необходимым новая военная база официальных вооруженных сил Афганистана. Генерал уточнил, что китайская сторона покрывает все материально-технические расходы на эту базу — вооружение, форму для солдат, военную технику и все остальное, необходимое для ее функционирования. Это пусть американцы в афганские горы отправляют своих джи-ай — китайцы построят и оснастят официальную легальную афганскую военную базу под полным своим контролем — от цвета шнуровки на берцах до подбора, обучения и правильной мотивации всего личного состава.

Мы могли бы приводить здесь еще множество примеров того, как Пекин сумел выстроить всю вертикаль обеспечения интересов инициативы «Один пояс, одна дорога» в стране, где на постоянной основе развернут военный контингент США и их союзников. Многие из этих примеров есть в докладе, который на этой неделе опубликовала Организация по исследованиям и разработкам в области политики.

Все это дает довольно подробную картину того, насколько полномасштабно двинется Китай на афганские просторы, как только уйдут американцы, что обещал своему народу американский президент.