Степанакерт для Алиева стоит мессы

Встреча глав внешнеполитических ведомств Армении и Азербайджана на полях Мюнхенской конференции по безопасности не состоится. «Мы не планировали отдельную встречу с (азербайджанским министром иностранных дел Эльмаром Мамедъяровым — С.Т.), — цитирует ТАСС заявление министра иностранных дел Армении Зограба Мнацаканяна. — Мы можем встретиться в коридоре, у нас нет такой проблемы с министром Мамедъяровым, встретиться и поздороваться. Мы не запланировали отдельную встречу, однако это не значит, что у нас нет, о чём поговорить. Работа продолжается».

«Вестник Кавказа», опять-таки со ссылкой на армянского министра, делает важное уточнение. По его словам, «работа, связанная с урегулированием нагорно-карабахского конфликта, продолжается по линии министерств двух стран». Особое значение этого заявление приобретает потому, что именно Мнакацанян после переговоров 16 января в Париже с Мамедъяровым при участии сопредседателей Минской группы ОБСЕ анонсировал возможность дальнейших встреч. Тогда он говорил так: «То, что мы двигаемся вперед — это понятно. Что касается сроков встреч и других вопросов, мы пытаемся их согласовать и информировать общества». В свою очередь Мамедъяров подтверждал РИА Новости, что его встреча с армянским коллегой может состояться на полях Мюнхенской конференции по безопасности, и на ней «может быть обсуждена возможность саммита лидеров Азербайджана и Армении и визита сопредседателей Минской группы».

Отметим следующий момент. ОБСЕ после парижской встречи Мнацаканяна и Мамедъярова опубликовала документ, в котором обозначалась необходимость для Армении и Азербайджана «принятия конкретных мер по подготовке населения к миру». Напомним, что сопредседатели МГ ОБСЕ проводили консультации с министрами иностранных дел Азербайджана и Армении, на которых обсуждались «основные принципы и параметры для нынешнего этапа переговорного процесса и следующие шаги касательно возможного саммита между лидерами Азербайджана и Армении, чтобы ускорить переговоры», но с определенной новой вводной: учесть «важность возможных взаимовыгодных инициатив, направленных на реализацию экономического потенциала региона». Сопредседатели подчеркивали, что «рассчитывают встретиться с лидерами двух стран в ближайшее время». Но мюнхенский сценарий переговоров Мнацаканян — Мамедъяров, похоже, Минской группой не прорабатывался.

Вывод первый: Ереван и Баку проводили консультации только на уровне своих внешнеполитических ведомств и ни о чём не договорились. Бросается в глаза еще одна аномальность ситуации. Официальный представитель МИД России Мария Захарова, анонсируя контакты российского министра иностранных дел Сергея Лавров на полях Мюнхенской конференции, указывала, что «прорабатываются двусторонние встречи с главами МИД Германии, Южной Кореи, Бельгии, Пакистана, Монголии, Армении, Хорватии, Японии», отдельные переговоры с главой канцелярии комиссии ЦК Коммунистической партии Китая по иностранным делам Яном Цзечи, контакт с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, спецпредставителем генсека ООН по Ливии Гассаном Саляме и верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерикой Магерини. Людей из Баку в этом списке не было.

Хотя в Мюнхене министр Лавров встречался с Мнацаканяном, помимо вопросов двухсторонних отношений обсуждал с ним и перспективы нагорно-карабахского урегулирования. При этом, видимо, не случайно подчеркнута важность усилий сопредседателей МГ ОБСЕ. Вывод второй: кто-то из конфликтующих сторон (может быть, обе) предпринял попытку обойти Минскую группу, выстраивая параллельные переговорные каналы. Когда в Душанбе и на полях саммита СНГ выстраивалась «дипломатия на ногах» между президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном, это делалось при посреднической роли президента России Владимира Путина и внешне без участия МГ ОБСЕ. Но Москва не ставила перед собой задачу разваливать посредническую миссию сопредседателей. А вот у Баку и Еревана на определенном этапе появился соблазн провести свой сценарий по урегулированию конфликта, прикрываясь Москвой и подставляя ее перед своей общественностью.

Если Пашинян сдает некоторые районы, то в этом можно привычно обвинить Москву, якобы оказавшую давление. Что касается Баку, то он мог бы констатировать, что «увел Армению из-под влияния России». И только после визита в Ереван заместителя министра иностранных дел России Григория Карасина, который в Азербайджане квалифицировали (полагаем, не случайно) как «ультимативный», стало очевидно, что Россия, будучи одним из сопредседателей Минской группы, остается приверженной переговорному процессу именно в этом формате. После чего Пашинян стал выступать с заявлениями о необходимости включения Степанакерта в переговорный процесс, что фактически разваливало прежний переговорный сценарий между Ереваном и Баку. Выяснилось, что к такому разговору Мнацаканян и Мамедъяров не готовы. При этом Пашиняну удалось добиться относительной тишины на фронте и решить, не без объективного соучастия Алиева, проблемы упрочения своей власти.

Глава Армении пошел на обострение в совершенно иной политической и даже геополитической ситуации. И если Алиев в интервью телеканалу Real говорит, что «Азербайджан имеет преимущество за столом переговоров», то хотелось бы узнать, в чём оно заключается? Ведь возвращается ситуация, сложившаяся после апрельской войны 2016 года, когда, как подчеркивает бывший представитель США на переговорах по карабахскому урегулированию Джеймс Уорлик, «Москва и Bашингтон хорошо поработали вместе, чтобы выработать план, который мог бы стать основой для урегулирования», имея в виду Венские и Санкт-Петербургские соглашения. Эти идеи возвращаются для того, чтобы снизить риски войны. Остальные рассуждения типа «вот приедет Болтон, Болтон нас рассудит» — для политических романтиков. У США и у России нет ярко выраженной проазербайджанской или проармянской позиции.

На наш взгляд, выход, конечно, промежуточный, существует только один: вернуть переговорный формат до 1998 года, когда за столом переговоров были Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах, выйти на открытый диалог с иными дипломатическими методами и приемами. Вождю гугенотов Генриху Наваррскому приписывают фразу: «Париж стоит мессы». Говорят, что он произнес ее в 1593 году, отрекаясь от протестантизма и принимая католичество, что обеспечило ему французский престол. Степанакерт для Алиева тоже стоит мессы.