Константинопольский патриархат проваливает проект «Церковной весны»

Церкви — сообщества консервативные и неторопливые, их география, история и способ ощущать время совсем иной, чем мирской. Они очень не любят нарушения сложившегося статус-кво, только в крайних случаях соглашаясь идти на пересмотр баланса, держа в уме былые времена и обстоятельства. Поэтому когда Константинопольский патриархат своим решением о создании Православной церкви Украины запустил проект «Церковная весна», для многих православных Церквей оно вызвало множество неприятных воспоминаний и ассоциаций.

Возможно, с этим связано то обстоятельство, что большинство православных Церквей предпочитают на сегодня как минимум держать нейтралитет, а некоторые и открыто выступают против признания ПЦУ как каноничной и автокефальной, видя в этом аналог «арабской весны», которую американцы запустили на Ближнем Востоке. Конечно, нет оснований говорить о прямых параллелях, но есть пугающие сходства. «Арабская весна» под предлогом борьбы с «авторитарными режимами» и необходимости насаждения «демократических ценностей» разрушила несколько стран, а некоторые поставила под угрозу фрагментации, вызвала феномен «халифата» и «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), привела к бедам для местного христианского населения и вычищению христианского присутствия на Ближнем Востоке. Одним словом, всё и всех перебаламутили, да еще с такими огромными жертвами…

В свою очередь «церковная весна», устроенная Константинопольским патриархом, создала разобщение в православном мире и затронула православно-католический диалог. Под прямой удар уже сейчас попала Украинская православная церковь Московского патриархата, которую Фанар попытался оторвать от Русской православной церкви. Серьезные проблемы встают перед Сербским патриархатом, который опасается, что Константинополь пойдет на предоставление автокефалии некоторым его частям. И неизвестно, будет ли на этом остановлен процесс фрагментации или он перекинется на новые православные Церкви. В сложном положении оказался Грузинский патриархат с его неоднозначными отношениями с абхазами. Что там дальше на очереди, кто знает.

Фанар продемонстрировал, что он готов идти на единоличные действия, считая себя первым среди равных не просто в порядке чести, как было все последние века, а на уровне административных решений. Он показал, что соглашения с ним не стоят и турецкой лиры, когда в одностороннем порядке признал «яко не бывшим» акт 1686 года, которым передал в ведение Московскому патриархату существовавшую на тот момент Киевскую митрополию Константинопольского патриархата. Волюнтаристски распустил Западноевропейский экзархат русских приходов под предлогом «усиления связи приходов русской традиции с церковью Константинопольского патриархата», вручив их «различным митрополиям Константинопольского патриархата в странах, где они находятся». В итоге эти приходы сегодня принимают решения о присоединении к Русской православной церкви заграницей или РПЦ.

Головную боль создал Константинопольский патриархат у католиков и Ватикана. Даже те католические издания и эксперты, которые не сказать, чтобы испытывали симпатии к Москве и Русской православной церкви, морщатся от стилистики, с которой действовал Фанар и его украинские контрагенты. В то же время многие католики отмечают, что Константинополь поставил Святой престол перед выбором, который влечет за собой только минусы. Признание Православной церкви Украины ухудшит отношения Ватикана с Московским патриархатом, непризнание — с Фанаром. Но уже при этом сломан действующий механизм православно-католического диалога ввиду отказа епископата РПЦ сидеть за одним столом с константинопольскими коллегами. И непонятно, как долго Святой престол сможет держать нейтралитет в этом вопросе.

Но главное поле боя — Украина, где что-то начинает идти не так. Константинопольский патриархат объяснял свои действия желанием объединить три ветви расколотого украинского православия, каноничную УПЦ МП с непризнанными Украинской православной церковью Киевского патриархата и Украинской автокефальной православной церковью. Получилось только в отношении последних двух, да и с теми проблема, даже в «единой» ПЦУ пребывающие в неясном статусе УПЦ КП и УАПЦ перешли в стадию холодной войны друг с другом. Неудивительно, что на интронизацию главы Православной церкви Украины не прибыли делегации поместных православных Церквей, за исключением Фанара. Похоже, что будь ПЦУ не автокефальной, а Киевской митрополией Константинопольского патриархата, многое было бы проще, в том числе с точки признания новой структуры мировым православием.

Однако даже если Фанар и предусматривал нечто подобное в своем проекте «Церковной весны», реализовать это было практически невозможно. На определенном этапе политическая составляющая здесь подавила религиозную. Не случайно те западные издания, преимущественно светские, которые проявляли большую заинтересованность в освещении учреждения ПЦУ, воспринимая ее в качестве «антироссийского» и «прозападного» процесса на Украине, быстро потеряли ныне интерес к этой Церкви, резко сократили количество публикаций. Теперь это уже неинтересно, даже вредно. Ведь «строительство» новой структуры сопровождается радикализацией церковной украинской жизни и активизацией репрессивных действий, предпринимаемых украинским государством. А это уже начинает выходить на уровень Европейского союза и США, дискредитируя Константинопольский патриархат, Киев и их западных кураторов.

Есть основания говорить и о «побочном эффекте». Созданием Православной церкви Украины заинтересовалось руководство Украинской греко-католической церкви. Униаты представляют дело так, что с партнерами из ПЦУ им хотелось бы сотрудничать в строительстве «европейской Украины», подальше от Москвы, а там, кто знает, до сослужения дойдет, может быть, даже евхаристического. При этом ряд заявлений, который делают представители как УГКЦ, так и ПЦУ вызывают вопросы. Не идет ли речь о дистанцировании не только от Москвы, но и от Фанара и Рима? Не забегают ли вперед эти украинские униаты и православные вперед Святого престола и Константинопольского патриархата в своем экуменизме? Тем более что в Киеве есть запрос на воюющую «государственную Церковь», чуть ли не «христианский халифат».

И чем дальше, тем меньше остается уверенности в том, что сработают предохранители, которые Фанар попытался встроить в ПЦУ, чтобы предотвратить ее трансформацию в этнофилетический «боевой отряд» украинского православия.