Генералиссимус Суворов и казачий американец для Украины. На коленях

Всякое государство, как и революция, только «тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» (сказал В.И. Ленин в 1918 году). Это понимали всегда и понимали все, кто смотрел хотя бы немного вперед, а не «до следующего транша МВФ». Понимал это и генерал-майор Красной Армии Алексей Алексеевич Игнатьев, аристократ и сын киевского губернатора 1889−1897 годов. В апреле 1943-го он обратился с письмом к И.В. Сталину с предложением создать кадетский корпус в Москве, для воспитания преемников и продолжателей славных боевых традиций старших поколений, беспощадно умиравших на полях Великой Отечественной.

Сталин оценил идею, и вместо одного столичного кадетского корпуса только во время войны было открыто семнадцать училищ. И назвали их не «кадетскими», а «суворовскими». А Игнатьев в том же году инициировал возвращение в Красную Армию погон и стал генерал-лейтенантом.

В 1943 году одно училище было создано и на территории Украины. Поскольку Киев был еще «под немцем», формировать начали его в Чугуеве, что на Харьковщине, и первоначально называлось оно ХрСВУ (Харьковское Суворовское военное училище). Но в мае 1947 года суворовцев перевели в Киев.

Где они и разместились в роскошном специализированном здании неоклассического стиля, построенного в 1915 году полковником-инженером Иваном Ивановичем Лилье для «Киевского пехотного великого князя Константина Константиновича военного училища».

И известным каждому киевлянину символом «суворовки» был чеканной меди памятник самому Александру Васильевичу. Памятник был установлен 15 сентября 1974 года на площади перед главным корпусом училища. Автором скульптуры был преподаватель училища, майор Игорь Заречный. Это не особо известный украинский скульптор, и зря «не особо известный». Потому что созданные им памятники украинским историческим персонам — князю Малу, Добрыне и княгине Ольге в Коростене, Тарасу Трясило в Переяславе или Зализняку и Гонте в Умани — по-настоящему интересны.

Но его «Суворов» на площадке военного училища в Киеве — это, конечно, было нечто особенное. Памятник человеку, которого считали за честь иметь своим фельдмаршалом не только Российская империя, но и Священная Римская империя и Сардинское королевство, князю Италийскому, победителю в более чем шестидесяти крупных сражениях — это как раз то, что надо было мальчишкам, чьим жизненным выбором было «Родину защищать». А значит — побеждать. Вот уж действительно, памятник был «в нужное время и в нужном месте».

Был…

24 января 2019 года памятник Суворову демонтировали. Сначала его закрыли плакатом с изображением Ивана Богуна, сподвижника Богдана Хмельницкого, полковника Кальницкого, расстрелянного поляками в 1664 году (сейчас бывшее «Суворовское военное училище» носит его имя — военный лицей имени Богуна). В декабре прошлого года комиссия, простите, «экспертов» министерства, простите, культуры приняла окончательное решение о демонтаже памятника и отправке его на задний двор лицея.

Но Александр Васильевич, по-видимому, плюнул на всё и решил уйти в свой «второй швейцарский поход». В конце января пресс-центр Украинского института национальной памяти (или беспамятства?) сообщил, что «запланирована встреча представителей министерства обороны с военным атташе посольства Швейцарии в Украине. По предварительной договоренности, памятник будет передан в один из швейцарских музеев Суворова. На этом завершится последний поход Суворова через Альпы».

Нет, ребятки! Второй швейцарский поход Суворова только начинается. А первый давно уже стал военной легендой.

В апреле 1799 года Александра Суворова направили в Италию, дабы выгнать оттуда французов. Хотя, возможно, Суворов планировал и большее. Во всяком случае, отпуская из плена французского генерала Жана Матье Филибера (по прозвищу «дева Италии», в будущем маршала Франции), он напутствовал его словами: «До встречи в Париже».

Дойти до Парижа у Суворова не получилось, поскольку в Италии его предали австрийские союзники, причем это была, по словам Суворова, даже «не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии». Уходить ему, непобежденному, пришлось осенью, через альпийский перевал Сен-Готард, на территорию Швейцарии, настроенной к русским и австрийцам совсем не дружелюбно.

Но Суворов смог вывести армию, да и погонял он французов по Италии и Швейцарии знатно. К концу похода французский главнокомандующий генерал Моро, в будущем маршал Французской империи, смирнехонько сидел в Генуе, последнем итальянском городе, остававшемся под контролем французских войск. А ведь противниками Александра Васильевича были совсем не «мальчики для битья»: имена этих будущих маршалов Империи вызывают почтение у любого военного историка — сам Моро, Виктор (в будущем герцог Беллюно), Макдональд (в будущем герцог Тарентский), Сен-Сир, Массена (в будущем герцог Риволи), Молитор, Мортье (в будущем герцог Тревизо). Даже жуть берет!

А через год Андре Массена, которого Наполеон называл «любимое дитя победы», узнав о смерти Суворова, сказал: «Я бы отдал бы все свои кампании и все свои победы за единственную экспедицию Суворова в Италии и в Швейцарии!».

Нынче и итальянцы, и швейцарцы с почтением хранят память о блестящем переходе через Альпы. И, полагаю, с таким же почтением примут памятник Суворову. Хотелось бы, что бы его поставили у Чёртова моста, вблизи селения Андерматт. Там в далеком в 1898 году был открыт памятник — 12-метровый крест, высеченный в скале. На подножье креста бронзовыми буквами высотой 0,5 метра надпись на русском языке: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году». А открывая этот мемориал в 1901 году, полковник швейцарской армии Сегессер заявил, что швейцарцы будут «свято хранить этот крест и что никто не нарушит его святыни, ибо никто уже более не пройдет через Сен-Готард».

А вот у нас, на Украине, память побед хранить не умеют. Или не хотят… Или готовы на всё, чтобы понравится «европейским друзьям», даже на унижение. Потому что именно унижение — это то чувство, которое я испытал, узнав о демонтаже. Ведь это своими руками, добровольно отдавать память о победах! О тех временах, когда «ни одна пушка в Европе стрелять не смела без нашего на то соизволения!». Это слова князя Александра Безбородко, екатерининского вельможи, современника Суворова и украинца по происхождению.

Нечто подобное довелось испытать лишь однажды, в 2013 году, когда в Херсоне «принимали в казаки» американского посла Джона Теффта. Ему вручили казацкую саблю, причем вручавший ее ряженый «генерал казацких войск» опустился перед американцем на одно колено.

Я тогда не поверил своим глазам: ведь при посвящении на колено опускается неофит (посвящаемый), а не прозелит (посвящающий). Если с колен отдают оружие, то это называется другим словом: сдача в плен, или капитуляция.

И я долго надеялся, что это фейк, что такого не может быть. Пока не прочел в The New York Observer, что «в недавней истории Украины были времена, когда даже военное руководство страны стояло на коленях перед США. Буквально» (выпуск от 14 января 2015 года). Статья, кстати, называлась «The New Ukraine Is Run by Rogues, Sexpots, Warlords, Lunatics and Oligarchs» («Новой Украиной управляют жулики, сексуальные бабенки, полевые командиры, сумасшедшие и олигархи»).

Ох, как же было стыдно!

Киев