Польский политолог Мачей Печиньский, автор авторитетного в правой среде еженедельного журнала Do Rzeczy, предпринял во всех смыслах интересную попытку разобраться в том, как Польшу видят в России, Белоруссии и на Украине. В предисловии к своей работе автор сразу пояснил, что она не претендует на научность, даже не является научно-популярной. Это субъективный взгляд публициста, который на протяжении последних лет внимательно перелопачивает всё то, что пишут на уровне массовой информации в трех странах, восточных соседей поляков. Причем заслуживает внимание то, что Печиньский избрал предметом своего изучения самую что ни на есть современность — эпоху, которая началась с правления в Польше объединенного правого лагеря под руководством партии «Право и Справедливость» (PiS), пришедшей к власти осенью 2015 года.

Это важно потому, что, к сожалению, в России с этой частью польского партийного спектра знакомы похуже, чем с их оппонентами. В силу феномена «смоленской катастрофы», который PiS последовательно эксплуатировала с апреля 2010 года, у нас сложилось впечатление об этой силе как занимающей крайне русофобские позиции, что действительности соответствует частично. Дело в том, что в Польше нас «не любят» по-разному. Одна часть варшавского салона ориентируется на установки глобального либерального «обкома», который в политической борьбе прибегает к эксплуатации прав человека, демократических ценностей и тому подобному. «Право и Справедливость» — явление иного порядка. Печиньский не случайно в предисловии говорит о разных исторических и цивилизационных подходах, когда для россиян, по его словам, поляки — это «иуды славянства», для украинцев — «ворота на Запад» и для белорусов — «возможность маневрировать». В то время как сами поляки видят себя «мессианским народом», то есть просветителями Востока. Эти несовпадения дают о себе знать особенно отчетливо на примере отличающегося восприятия Второй мировой войны, когда активно использующейся PiS польской версией исторической политики недовольны все соседи Польши: украинцы не согласны с трактовкой Волынской резни, русские негодуют из-за сносов памятников воинам Красной армии, а белорусы не воспринимают героизацию «проклятых солдат».

(сс) Sejm RP
Сейм Республики Польша

Но если «демократический лагерь» в Польше может позволить себе отмахнуться от этих претензий восточных соседей репликой типа «а у вас оппозиционеров сажают», то правый лагерь уже нет, потому что он играет на другом поле. А значит для вдумчивого польского аналитика становится важным, что в России, Белоруссии и на Украине думают об этих сложных вопросах. Остановимся на нашей стране. Автор описываемой нами работы в российском разделе выделяет следующие темы восприятия поляков: «недовольные варвары», «империалисты», «Катынь и анти-Катынь», «как Польша развязала Вторую мировую войну», «фашисты», «смоленский мессианизм и принудительный траур», «сотворение санитарного кордона». Нет нужды пересказывать все подробно, скажем о методике исследования Печиньского на примере проблемы советских памятников. Так, автор приводит широкий спектр официальных российских заявлений, обильно цитирует представителей Кремля, министерства иностранных дел России, Государственной думы, «прокремлевских» политологов, дает представление о существующей польско-российской нормативной базе по этому вопросу, подробно исследует нюансы расхождения трактовок Варшавы и Москвы, в частности в отношении того, входят ли только захоронения советских солдат в категорию «мест памяти» или же (на чем настаивала и настаивает российская сторона) также памятники благодарности.

При этом автор старается показать, в чем России бывает права, а Польша нет, и наоборот. Он пытается дополнить мозаику российской и польской пропагандистской картины элементами, о которых обе стороны предпочитают умалчивать. Например, говоря об «знаменитой» реплике в 2015 году на тот момент министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны о том, что концлагерь Аушвиц в 1945 году на самом деле освобождали украинцы, Печиньский не просто объясняет ошибочность выпячивания этнического фактора в Красной армии. Автор также раскрывает фон, на котором польский министр сделал свое заявление, а именно связь его с текущими политическими событиями. Как отмечает Печиньский, если пользоваться логикой, по которой раз в лагерь смерти вошли части 1-го Украинского фронта, то это были украинцы, значит Берлин взяли белорусы, поскольку нацистскую столицу штурмовал 1-й Белорусский фронт. Но так не говорят, потому что не любят президента Белоруссии Александра Лукашенко. Этот пример, как и другие, впрочем, свидетельствует также о том, насколько история въелась в современные польско-российские отношения. Если посмотреть в целом на те вопросы, которые поднимает автор работы, то события прошлого в «пропагандистской войне» Варшавы и Москвы просто доминируют, в то время как актуальная политика и экономика находятся где-то позади. Что признает и сам Печиньский, призывая поляков (и, наверное, тех читателей из России, которым доведется прочитать его исследование) отдавать себе отчет в этом.

Советские солдаты выводят освобождённых узников концлагеря

В заключение добавим, что любая книга является синергией мыслей автора и труда издательства, которое хочет распродать изданное им. Обратим внимание поэтому на обложку, ее заднюю часть, где издатель приводит цитаты, которые, на его взгляд, должны привлечь внимание покупателя к книге. Их три. Одна принадлежит представителю «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Артему Скоропадскому, две — российскому политологу Александру Дугину и председателю ЛДПР Владимиру Жириновскому. Из слов украинского спикера выдернута фраза о претензиях украинцев к полякам, из Дугина — о глобализме и «битве Христа с Антихристом», из Жириновского — о возможных территориальных претензиях Германии к Польше. Такой подбор, как по географии, так и смысловому содержанию, сам по себе симптоматичен и говорит о многом.