«Ориентация у нас была и остается одна: мы ориентируемся на СССР и его преуспеяние как внутри нашей страны, так и вовне. Никакой другой ориентации нам не нужно. Какие бы пакты ни были заключены, они не могут ничего изменить в этом деле». Эти слова И.В. Сталин сказал 14 октября 1925 г. Позже он неоднократно повторял их. Советская политика не могла не быть прагматичной. 1920-е годы были периодом абсолютной военной слабости СССР, находившегося к тому же в далеко не дружественном окружении. К концу 1920-х Красная армия была и небольшой, и плохо вооруженной. Авиационные, бронетанковые и технические части составляли только 10% численности Вооруженных сил. Из-за малочисленности техники основной ударной силой при развитии прорыва обороны противника считалась конница.

Митрофан Греков. Оборона Царицына. Сталин, Ворошилов и Щаденко в окопах. 1933

По окончании Гражданской войны Советское правительство по соображениям экономии приступило к сокращению армии и переводу ее на кадрово-территориальную систему. Если в 1923 году 17,2% всех стрелковых дивизий РККА были территориальными, то в 1928 году — уже 56%, а в 1930 — уже 58%. Постоянный состав территориальной дивизии равнялся 16−20% кадровой дивизии. В кадровых частях красноармеец служил 2 года, в территориальных — 8 месяцев за 5 лет (бойцы обучались на сборах по несколько месяцев в год). Целью такого деления была экономия. Содержание кадрового рядового бойца обходилось в 1165 руб. в год, в территориальной дивизии — 512 руб. в год. Качество подготовки территориальных частей было невысоким, полностью подготовленные дивизии старались держать по границам на потенциально опасных направлениях. Самой многочисленной частью армии были стрелковые части. В 1927 году в РККА числилось 26 кадровых и 40 территориальных стрелковых дивизий, 12 кадровых и 3 территориальные кавалерийские дивизии и 3 кадровые кавалерийские бригады.

Что касается ВМФ, то после окончания Гражданской войны, по словам М.Ф. Фрунзе, его у нас просто не было. Относительно неплохая ситуация была на Балтике, где в 1921 году числилось 7 линейных кораблей, 8 крейсеров, 9 эсминцев типа «Новик» и около 20 эсминцев других типов, 2 канонерские лодки, 9 подводных лодок и т.п. Но почти все корабли не годились к выходу в море. Они требовали капитального ремонта. В 1922 году начался ремонт кораблей, и был сформирован Сводный отряд флота в составе 18 вымпелов, который впервые вышел в море на практическое плавание. К 1928 году капитальный ремонт прошли 1 линкор, 9 эсминцев, 1 канонерская лодка, достроен 1 крейсер и 1 эсминец. Черноморский флот пострадал гораздо больше — в 1922 году в его составе числилось 2 эсминца, 2 подводные лодки, 3 канонерские лодки, 18 сторожевых катеров, 14 тральщиков. В начале 1920-х годов здесь, как и на Балтике, приступили к восстановительным работам и подъему потопленных еще в 1918 году кораблей. В 1923 году был восстановлен легкий крейсер «Профинтерн» (бывший «Светлана», правда, для доводки в доке его пришлось перевести в Кронштадт). Обстановка на Чёрном море упрощалась фактически союзными отношениями Москвы и Анкары, советские корабли часто посещали порты Турецкой республики.

Эсминец «Новик»

Особенно тяжелым было положение на Дальнем Востоке. В 1922 после освобождения Приморья здесь не осталось ни одного исправного корабля. Белогвардейцы при эвакуации использовали весь корабельный состав по мере возможности, все остальное японцы систематически топили, сжигали, приводили в негодность. С орудий на кораблях и укреплениях снимались замки, сами укрепления, доки и судоремонтные заведения взрывались. В результате обследования наследия хозяйничанья интервентов в 1922 году специальная комиссия пришла к выводу, что порта и крепости во Владивостоке не существует. Несколько лучше положение обстояло на Амуре, где удалось сохранить остатки флотилии. К 1923 году на 1 250 километров границы с Маньчжурией по Амуру имелось 3 башенных монитора, 2 канонерские лодки, 2 бронекатера и минный заградитель.

У государства не хватало средств на поддержание даже мизерных сил на окраинах. В 1920 г. была создана небольшая Беломорская флотилия (2 эсминца и 12 тральщиков), которую в 1922 году пришлось расформировать. Для развития флота на Северном море необходима была база, Архангельск для этого не годился, а Мурманская дорога, построенная в годы Первой Мировой войны в чрезвычайных условиях (о её роли в Великой Отечественной войне так любят сейчас разглагольствовать наши доморощенные монархисты), к 1920 году пришла в полуразрушенное состояние.

В 1926 году была принята программа модернизации имевшихся на вооружении линейных кораблей и обновления состава подводных сил Балтийского и Черноморского флотов, но полностью выполнить ее не удалось. В 1927 году в строй Черноморского флота был введен достроенный легкий крейсер «Червона Украина» (бывший «Адмирал Нахимов»), в том же году были подняты и отремонтированы 3 эсминца. В 1928 году в составе флота находилось 2 крейсера, 4 эсминца, 4 сторожевых корабля и 4 канонерские лодки, 5 субмарин, 6 торпедных катеров. Для его усиления в 1929—1930 гг. из Кронштадта в Севастополь были переведены линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Профинтерн». За исключением Чёрного и Балтийского морей, сколько-нибудь значительных морских сил у Советского Союза не было вплоть до начала 1930-х годов.

Сооружение Беломоро-Балтийского канала

К концу 1920-х годов была восстановлена и реконструирована (фактически построена заново!) Мурманская железная дорога, в 1933 году реконструирована станция Мурманск, а в 1931—1933 гг. построен Беломоро-Балтийский канал. В 1933 году была создана и флотилия на Северном море. В ее состав вошли два эсминца, два сторожевых корабля и две подводных лодки. В том же году было приступлено к созданию базы флотилии на Кольском полуострове в районе Полярное. Почти одновременно шло восстановление флота на Дальнем Востоке. С 1927 г. во Владивостоке по плану начал работать судоремонтный завод «Дальзавод». 21 апреля 1932 года был создан советский Тихоокеанский флот. Поначалу всё было очень скромно — 3 минных заградителя, переделанных из старых торговых и промысловых пароходов. В том же году к ним прибавился дивизион торпедных катеров (12 вымпелов) и начали поступать подводные лодки в разобранном состоянии.

К концу 1932 года флот был усилен 12 батареями береговой обороны, стационарными и железнодорожными, 6 батареями зенитной артиллерии и 5 эскадрильями и 1 авиаотрядом. В 1934 году в составе флота было уже 42 торпедных катера, 27 подводных лодок типа «Малютка» и 17 — типа «Щука». Это были мизерные силы. На Северном море англичане и норвежцы, на Тихом океане японцы систематически, открыто и хищнически занимались браконьерством, а при появлении немногочисленных советских пограничных судов вызывали на помощь свои военные корабли, которые, как правило, находились неподалеку и прикрывали своих браконьеров. Японцы действовали особенно бесцеремонно и не останавливались даже перед обстрелом советской территории с моря.

Одним из наиболее молодых и технологичных родов оружия была авиация. Здесь положение долгое время было близко к катастрофическому. В 1922 году 90% советских военных самолетов было закуплено за границей. С этой практикой было покончено в 1925 году. В этом году в авиации РККА числилось 509 самолетов, в морской — 49 и в учебной — 270. В основном это были машины иностранного производства. Советская промышленность в 1923—1924 годах выпустила 13 самолетов, в 1926—1927 годах — 495 самолетов. Производство авиации явно отставало от потребностей армии и флота как по количественным, так и по качественным показателям. Основной истребитель — Р-1, который составлял до 50% выпуска самолетов середины 1920-х, явно устарел. В конце 1928 года в сухопутной авиации (включая учебную) числилось уже 914 самолетов, в морской — 94.

Не лучшим было и положение со снабжением армии бронетехникой. Первые танки, произведенные в РСФСР, поступили на вооружение в 1920—1922 гг. Это были копии французского танка периода Первой Мировой войны типа «Рено», часть из которых была захвачена в годы Гражданской войны. Всего заводом «Красное Сормово» было произведено 15 штук. Вскоре они стали выходить из строя. В 1926 году была принята трехлетняя программа танкостроения. В 1927 году был принят на вооружение первый танк советского производства МС-1(Т-18), в 1929 году — два типа танкеток. МС-1 был развитием танка «Рено», уже к моменту принятия на вооружение это была весьма устаревшая машина. В 1927 году был принят на вооружение и первый советский бронеавтомобиль — пушечно-пулеметный БА-27, также не отличавшийся высокими боевыми качествами. К началу 1931 года на вооружении стояло около 300 МС-1 и 100 БА-27.

Пушечно-пулеметный БА-27

Положение с другими видами оружия также было тяжелым. Вплоть до начала 1930-х годов шла модернизация имевшегося стрелкового оружия — пистолетов, винтовок — и поиск новых видов. Что касается такого важного рода оружия, как артиллерия, то по его количеству РККА явно и значительно уступала потенциальным противникам. В 1923 году на наш батальон приходилось всего 3,3 орудия, в то время в польской армии на батальон приходилось 11,9, во французской — 15,5 орудий. Значительно улучшить готовность армии к ведению современной войны до начала 1930-х не удалось. Требования экономии и незначительные производственные возможности диктовали модернизацию имевшихся образцов артиллерии, в основном доставшихся от императорской армии. То же самое касалось и боеприпасов к имевшимся артиллерийским системам.

Скверно дело обстояло и с транспортом. По грузообороту уровень железнодорожных перевозок 1913 года был достигнут в 1925—1926 гг., по перевезенным пассажирам — на год раньше. Тем не менее эти показатели были уже совершенно недостаточны для того, чтобы удержать уровень обороноспособности страны на должной высоте, даже против Румынии и Польши, которые рассматривались в это время в качестве основных потенциальных противников СССР на западе. Отсталость линий железных дорог диктовала необходимость оборонительного периода до 40 дней в случае войны с Польшей и Румынией и до 45 дней в случае войны, в которой примут участие страны Прибалтики. Состояние экономики долгое время исключало и возможность строительства оборонительных линий, которые давали бы шанс остановить или хотя бы приостановить поляков или румын в случае войны и успеть завершить мобилизацию. Характерно, что строительство таких укрепрайонов началось в 1927 году именно с Полоцка, то есть на самом опасном, польском направлении. По расчетам советского военного руководства, в 1928—1929 гг. армия была явно не готова к борьбе против возможной враждебной коалиции.

Между тем уже с весны 1929 года зоной напряжения стала Китайско-Восточная железная дорога и советско-китайская граница в Манчжурии. Возникла опасность войны, причем как на восточных, так и на западных границах нашей страны.

Продолжение следует