Маски долой: почему России нет никакого смысла вторгаться в Прибалтику?

Существует выражение: страхи порождаются чувством вины. В случае же с Прибалтикой страх нагнетается прежде всего опасениями о том, что власти данных государств действительно могут получить ответ за свое русофобское поведение. За искреннюю веру в то, что Россия ушла с олимпа Великих держав навечно, а значит, делать с «русскими» все эти годы можно было абсолютно всё. Как выяснилось позже — такое мнение было ошибочным. Россия никуда не ушла, и злить ее — чревато.

В Прибалтике есть многочисленное русское нацменьшинство. В Латвии это 26% населения, в Эстонии — 24%, а в Литве — 6%. И именно это население с момента отрыва Прибалтики от СССР было недемократично отстранено от всей политической и экономической жизни. Государственные же решения против местных русских в сфере языка, культуры и статуса гражданства и вовсе были подчеркнуто дикими. Иными словами, пока прибалты вовсю пользовались слабостью Москвы и вслед за США верили, что так будет и далее, гора вопросов в Кремле и внутри прибалтийских государств нарастала.

Русофобия «балтийской дуги» исторически создавалась Западом для отсечения «старой» Европы от России, а потому всегда была товаром вовне. Кроме того — она же была заложена в основу самосознания прибалтийских государств. Тема «советской оккупации» продолжает занимать в этом регионе центральное место не случайно, а ровно потому, что лишь она позволяет воспринимать себя антагонистом и определять себя как нацию с приставкой «не».

Вот только это никак не вяжется с главной «проблемой» всего советского наследия, а именно с тем, что советская экономика представляла собой единый и сложный организм, и Прибалтика в нем была не «ГУЛАГом», а богатой витриной. Для сравнения: Россия и Белоруссия были профицитными «странами», то есть производили больше, чем потребляли. В Литве же на 13 тысяч долларов производства в год потреблялось 23,3 тысячи долларов товаров. Эта разница поступала в республики из союзного Центра, из кармана РСФСР, Белорусской ССР и так далее. Шла на атомные станции, сферу услуг и красивую жизнь, то есть в нынешних прибалтийских реалиях — на «оккупацию».

В Латвии ВВП на душу населения составлял 16,5 тысячи долларов, а потребление — 26,9 тысячи долларов США. Эстония производила на 15,8 тысячи, а потребляла на целых 35,8 тысячи долларов в год. Сытая жизнь «витрины» Советского Союза прибалтам обеспечивали их «угнетатели». Запад, в отличие от России, такое «ерундой» не занимался. А потому после отделения бывших республик сразу же разрушил все сферы производства данных стран. Вывез интеллектуальную собственность, выкачал молодежь, а заодно подсадил регион на порочную иглу финансовых дотаций.

Без них, как без нового укола при острой зависимости, Прибалтика теперь существовать не может. И это удобно, ведь достаточно сказать неосторожное слово — и дотаций уже нет. Попытаться заикнуться, что Прибалтика в экономической и политической зависимости — и «поддержка» исчезнет. Захотеть вести самостоятельную внешнеполитическую игру и мгновенно получить государственный переворот в столицах. Более того, за каждую новую «дозу» от прибалтов требуются новые антироссийские шаги. И если раньше слабая Москва расхрабрившихся литовцев, эстонцев и латышей не пугала, то теперь на каждый антироссийский выпад прибалтийский истеблишмент пробирает нервный столбняк.

Виновата Россия?

От различных персонажей отечественной «либеральной» и прочей оппозиции не редко можно услышать тезис о том, что виной нынешним страхам прибалтов послужила «российская агрессия на Украине». Якобы «аннексия Крыма» показала, что никто из ближайших соседей Москвы не застрахован от аналогичного сценария. А следовательно, если бы не возвращение полуострова, никто бы Россию ни в чем не подозревал.

Ирония такой позиции заключается в том, что популисты всегда надеются на человеческую глупость. А между тем люди в России значительно мудрей и потому прекрасно помнят о том, что до событий 2014 года опасность «неминуемого вторжения Москвы» обосновывалась «нападением российских войск на Грузию». До лета 2008-го «никто не мог себя чувствовать в безопасности» потому, что Россия в Мюнхенской речи «отошла от принципов демократии».

А до этого причиной назывался «русский комплекс империи». До того, что «медведь по природе своей агрессивен», а в самом начале 2000-х годов основой любого «агрессивного сценария» считалось то, что, по мнению бывших братьев, «россияне ленивы и вечно пьяны», а потому «в разваливающейся рабской стране» велика опасность «военного переворота».

Иными словами, тлеющую русофобию балтийских стран определяют вовсе не вышеописанные официальные причины, а давний англосаксонский план, в котором полукольцо русофобских государств обязано отделять западную Европу от налаживания связей с Россией. Именно поэтому никаких рациональных объяснений тому, зачем Москве «вторгаться» в крошечные страны, пустеющие из года в год, непрерывно наращивающие долги, зачистившие свою территорию от высокотехнологичной промышленности и уже потерявших около 20−25% населения, по-прежнему нет.

Почему России не нужна Прибалтика?

Главной перспективой для России в странах Прибалтики ранее считались их незамерзающие порты. Ведь пока Санкт-Петербург и Кронштадт покрывались льдом в течение 4−5 месяцев каждую зиму, они были открыты для судоходства круглый год. Однако такое положение сохранялось лишь в прошлом веке, теперь же с постепенным потеплением проблема ощутимо отошла назад. Параллельно за последние пару десятилетий Москва потратила миллиарды долларов на масштабную программу по выстраиванию логистики в обход прибалтийских «республик». Начиная от собственных терминалов под Петербургом и заканчивая новейшими проектами между Китаем и РФ.

Вторым аспектом является доступ к калининградскому анклаву. Однако данный путь будет свободен в любом случае, поскольку даже в Прибалтике понимают, что сулит для них обратный шаг. Ни одна из прибалтийских или западных стран, в отличие от тех же режимов на Украине, никогда всерьез не пыталась блокировать России доступ к Калининградской области. Киев же делал подобное в отношении Севастополя не единожды.

На удивление Прибалтика в данном вопросе оказалась умнее. И это правильно, поскольку любые реальные попытки пресечь железнодорожное или автомобильное сообщение, поставки энергии в Калининград либо иные пути неминуемо вызвали бы чрезвычайно жесткую российскую реакцию. По сути, эту дорогу бы все равно проложили. Тем более что в своем нынешнем положении наша страна набрала слишком серьезный вес, чтобы прибалты всерьез верили в гарантии безопасности от Вашингтона.

Третий аспект — электроэнергия. Введение в эксплуатацию двух новых ТЭС в Калининградской области уже завершено, в 2020 году энергетическая система Калининграда способна будет работать в полностью изолированном режиме. На данном направлении Россия подошла к решению проблемы не менее основательно, чем в Крыму.

К апрелю нынешнего года еще одна, «Прегольская» электростанция на четыре энергоблока в 456 Мегаватт также выйдет на проектную мощность. Летом 2020-го начнет работать и резервная Приморская ТЭС. По сути, запуск этих четырех новых электростанций позволит не просто стать независимыми от неадекватности прибалтийских режимов, но и вдвое увеличить мощности генерации в стратегическом российском анклаве.

До сих пор Калининградская область была связана с энергосистемой остальной России через электросети Литвы, а потому новость о том, что Москва решила проблему до того, как та возникла, прибалтов крайне расстроила. Ведь если раньше прибалтийские страны лишь на словах пафосно рвали связи с Москвой, то теперь Россия действительно проводит политику реального инфраструктурного отмежевания.

Одно дело демонстративно держаться подальше от соседа и при этом продолжать с ним торговать, и совсем другое, когда русские морские порты, трубопроводы и электростанции строятся «в обход» Прибалтики, делая ненужной ее инфраструктуру. То же касается и российской программы атомных электростанций. «Мы проиграли бой», — так говорили прибалтийские политики, описывая ход строительства Росатомом Белорусской АЭС.

«Москва переиграла нас, возводя атомную электростанцию в соседней с Литвой стране, поскольку похоронила всякую надежду на строительство АЭС в государствах Балтии». При этом за скобками остается тот факт, насколько абсурдно звучит такая логика. По ней Москва обязана была строить АЭС в Прибалтике на свои кредитные деньги и при этом дарить русофобским режимам возможность продавать ее электроэнергию за свой счет. И это при том, что еще от Советского Союза прибалтам досталась новейшая Игналинская АЭС, которую они разворотили первым делом после обретения «независимости».

То же касается и четвертого пункта, делающего «вторжение» еще более бессмысленным — российского транзита. Стратегический курс России на инфраструктурное отмежевание от Прибалтики в самой Прибалтике встречает зависть. И это понятно, если учесть, что в рамках реализуемого нашей страной сценария отечественные грузы уже с 2020 года будут полностью переориентированы на морские порты РФ.

Ни один российский груз к началу следующего десятилетия не должен проходить через Литву, Латвию или Эстонию. С прибалтийских портов, Вентспилса и Риги, грузы уже перенаправляются на порты Усть-Луга и Приморск. А также — на новороссийское направление.

Пятый момент состоит в банальной экономической неэффективности, которую сулит данный шаг. Парадигма российской внешней политики значительно изменилась. Сейчас главное в нашем партнерстве — это взаимовыгода и рынок. Россия больше никого не собирается спонсировать просто так, а присоединение Прибалтики как раз и означало бы для нас открытие для них российского рынка. Нашей экономики для них, а не их для нашей. Машиностроения в Прибалтике давно нет, промышленности — тоже.

В этой связи с экономической точки зрения разумнее дождаться окончательного уничтожения товарного и сельскохозяйственного производства бывших республик, тем более что оно ведется руками европейских «партнеров» уже сегодня. После этого можно рассматривать и добровольный вариант присоединения. Кроме того, в условиях, когда США притормозили свой печатный станок и начали латать финансовые дыры, ежеквартальные полуторамиллиардные вливания от американских банков, проводимые через Deutsche Bank, также активно иссыхают.

В целом для того, чтобы кто-нибудь на кого-нибудь напал, нужна причина. Это могут быть экономические, стратегические интересы или интересы национальной безопасности страны. В Крыму возникла угроза национальной безопасности России, поэтому он был возвращен. В Прибалтике у Москвы аналогичных интересов нет. Мы можем ввести свои войска в одном-единственном случае, если НАТО введет туда критическое количество своих. Поэтому официальная Прибалтика и пухнет от бессильной злобы.

Их положение незавидно, в то время как Россия вопреки мечтам 90-х не только не исчезла, но и показывает яркие успехи на международной арене, начав масштабный поворот для работы внутри страны. Прибалтика же, напротив, вместе с Украиной продолжает жить верой в то, что Россия «на краю пропасти», не замечая, что их собственные территории превращаются в безлюдный ландшафт.

Иронично, но даже такое заманчивое занятие, как подсчет тремя прибалтийскими странами ущерба за «советскую оккупацию», и то к настоящему моменту забуксовало. Брать деньги на подсчет мечты о «русских» деньгах оказалось попросту неоткуда. То же касается и «решимости» Эстонии, Латвии и Литвы защитить себя «от русской агрессии».

Для примера, Сингапур тратит 3,3% своего ВВП на оборону, имеет срочный призыв на военную службу, 76 000 военнослужащих и резервистов, и всё это для страны с населением 5,5 миллиона человек. Израиль тратит 6,2% своего ВВП на оборону, имеет призыв на срочную службу, мужчины служат три года, а женщины два. В результате в стране с населением около 7 миллионов человек имеется 176 500 активных военнослужащих и 445 000 резервистов.

Ситуация в Северной Корее еще более показательна — так выглядят страны, которые действительно считают себя находящимися под угрозой вторжения. Согласно заявлениям НАТО, Россия при желании захватит все три балтийские республики за 36 часов, используя при этом даже не существенную часть своей армии, а всего лишь те силы, которые сосредоточены у нашей западной границы.

В таком случае что мы наблюдаем в Прибалтике? Латвия тратит 1,7% своего небольшого ВВП на оборону, в стране отсутствует призыв на срочную службу, регулярные войска — 5 310 человек и 11 тысяч резервистов. И это для страны с населением почти 2 миллиона жителей. Фактически это ровно столько профессиональных солдат, сколько нужно для отправки их на символическую помощь Америке, а также дальнейшего объявления, что и они участвуют в «героических» войнах.

В идиллической картине «прибалтийского» мира Россия представляет собой «кающегося агрессора», который спонсирует государства, признаёт «оккупацию», просит прощения и платит компенсации в сотни миллиардов долларов США. Вместо этого Москва набирает обороты, переводит порты, железные дороги, транзит, энергосистему, продукцию и товары экспорта в обход каждой из стран Прибалтики, ведет равную игру с их хозяевами и ограничивается в общении с Литвой, Латвией и Эстонией шутливыми твитами работников МИД.

В этом смысле, прибалтам не так страшно само вторжение России, сколько понимание того, что нашей стране в Прибалтике уже ничего не нужно. Как бы прямо это ни звучало, но государства сами выбрали для себя роль американского «вассала» и «европейского хутора» — возможно, их выбор тоже стоит уважать. Но кто ж им доктор…