Два из пяти, или Российские внешнеполитические итоги 2018 года

В середине января 2018 года, подводя итоги минувшего 2017 года, министр иностранных дел России Сергей Лавров внешнеполитические задачи России на 2018 год обозначил в виде пяти четких пунктов: сохранить иранскую ядерную сделку; продолжить борьбу с терроризмом в Сирии; урегулировать кризис на Украине; разрядить обстановку вокруг ядерной программы КНДР; способствовать снижению конфликта между Палестиной и Израилем.

Состоявшаяся 20 января 2018 года большая пресс-конференция Владимира Владимировича Путина фактически стала своего рода отчетом о проделанной работе, позволяющим оценить не только отдельные успехи или вычленить неудачи, но прежде всего сформировать общую картину в целом. Она продлилась больше трех с половиной часов и охватила слишком много вопросов, чтобы уложиться в тесные рамки одного анализа. Так что сейчас речь пойдет только о внешнеполитической части.

Итак, Иран. Формально с ним у нас не получилось. Даже с учетом соблюдения Тегераном всех условий международного соглашения США из сделки вышли, чем создали опасный прецедент. Иран договоренность выполняет, однако подвергается постоянно усиливающимся санкциям. Дело дошло даже до отключения нескольких его крупнейших банков от международной системы SWIFT. Размер ущерба для экономики точно никем не подсчитывался, однако только экспорт иранской нефти упал на 35%, а она, как свидетельствуют эксперты МВФ, давала примерно 80% всех налоговых поступлений в стране. Плюс к тому на 60% просел курс риала, что вызывало ощутимый рост инфляции, еще больше ослабляя иранскую экономику.

Таким образом, все выглядит так, что Россия с задачей уравновешивания американской гегемонии не справилась. Однако Соединенным Штатам победа досталась очень дорогой ценой.

Пришлось буквально выкрутить руки руководству SWIFT, тем самым разрушив важный, если не ключевой, элемент западной финансовой системы — святость понятия базовых правил и сервисов. Раньше считалось, что механизм международных финансовых расчетов к любому политическому давлению абсолютно устойчив. Через суд выставить штраф можно кому угодно, даже в другой стране, но вот чтобы заставить саму систему отказать в обслуживании — это нет. А тут, как в армейском анекдоте, оказалось, что «синус в военное время может достигать четырех», и результат, что вполне закономерно, европейским союзникам по НАТО сильно не понравился.

ЕС заканчивает работы по созданию собственной, отдельной от SWIFT и неподконтрольной для США международной системы межбанковских расчетов. Кстати, в том числе, чтобы с ее помощью продолжать сотрудничество с Ираном. И это хорошо, так как стимулирует разрушение коллективного «трансатлантического единства» Запада. Одно дело, когда Америка на международной арене выступает от лица 35−36 трлн долларов (47,3% совокупного мирового ВВП даже без учета экономик прочих стран, сильно замкнутых на США вроде Мексики), и совсем другое, когда она может говорить только от собственных 19 трлн долларов (25%).

В Сирии у нас вышло лучше. Без ложной скромности Москве удалось одержать внушительную геополитическую победу, по значению сопоставимую если не со взятием Берлина (Вашингтон пока не наш), то с Висло-Одерской операцией точно. Трамп официально подписал распоряжение о полном выводе американских войск с территории САР. И хотя официально последний солдат «дяди Сэма» должен покинуть страну лишь в течение 100 дней, фактически отвод идет с заметным опережением графика.

Штатные сотрудники Госдепа так вообще «в 24 часа» сбежали. Видя это, курдские формирования уже начали проводить в Рожаве массовые манифестации протеста, обвиняя Вашингтон в прямом предательстве. Строго говоря, так и есть, американское стратегическое отступление бросило курдов между двух огней, и они уже зондируют почву о переговорах с Дамаском, чтобы не оказаться раздавленными гусеницами турецких танков.

Но дело тут не столько в самих курдах, сколько в уроке для остальных игроков, наглядно демонстрирующем реальную ценность любых союзнических договоренностей с США. Америка уходит не только из Сирии, активно зондируется почва о проведении срочных переговоров с талибами (организация, деятельность которой запрещена в РФ) для формирования пристойной внешней картины для полного вывода американских войск из Афганистана. Плюс к тому зашаталось американское военное присутствие в Ираке.

Иными словами, США приступают к выходу из всего региона, и это вызвало серьезное обострение в самой правящей элите страны. 20 декабря 2018 официально подал в отставку министр обороны США Джеймс Мэттис. И не просто так, а публично объявив о своем решительном несогласии с политикой президента. Как известно из открытых источников, вместе с ним уходят глава администрации Трампа генерал Келли, постпред США в ООН Хейли и председатель объединенного комитета начальников штабов (аналог нашего Генерального штаба) генерал Джозеф Данфорд. У Трампа внезапно возникла серьезная проблема с собственной армией.

На этом фоне отсутствие внешне видимого успеха в палестино-израильском противостоянии не то чтобы теряется, но заметно меняет свое значение. Строго говоря, ситуация на данный момент находится практически в том же положении, в каком она была годом ранее. Однако внешние условия изменились кардинально.

Израиль утратил статус абсолютного военного превосходства в регионе, гарантирующий ему возможность разгромить любого противника (или их коалицию) в арабском мире. И если технически ЦАХАЛ еще в состоянии одержать военную победу над армиями соседних стран, то извлечь из нее прочное политическое преимущество Тель-Авив уже не может. Более того, очень не факт, что подобную агрессию на международной арене смогут, а главное — захотят поддержать и прикрыть США, без поддержки которых Израиль рискует оказаться в политической изоляции.

Впервые за свою новейшую историю израильское военно-политическое руководство оказалось перед неизбежностью разработки новой стратегии национальной безопасности, требующей поиска стабильного политического компромисса с арабским миром.

Во что это выльется — сказать сложно, особенно учитывая полвека общения с арабами исключительно с позиции силового превосходства. Дров за прошедшее время Тель-Авив наломал много, разгребать их предстоит с огромным трудом. А так как единственной альтернативой является полное исчезновение Израиля с политической карты мира, то ему неизбежно придется искать помощи у кого-то «большого и сильного». Причем вариантов выбора совсем немного. Честно говоря, их нет совсем, кроме одного — по какой не пойди, все дороги ведут в Москву. Китай при всем его экономическом могуществе достаточного геополитического веса еще не имеет и иметь не будет слишком долго для Израиля.

С ядерным оружием Северной Кореи вопрос технически не решен тоже. КНДР не изъявила желания присоединиться ни к одному из ключевых международных соглашений по ядерной безопасности. Разве что испытательный полигон они разобрали. За ненадобностью. Тесты показали достаточную надежность «изделий», как в части боеголовок, так и их носителей. Теперь страна может сосредоточиться на решении задачи изготовления и развертывания необходимого, по ее мнению, количества ракет для обеспечения самообороны.

Впрочем, развал американской мировой гегемонии тихо отодвинул «северокорейский ядерный вопрос» не на второй, а практически на третий план. Даже с учетом резко активизировавшегося процесса корейского сближения, фактически достигшего уровня самоподдерживающейся реакции. Обычно раньше лидеров двух Корей к переговорам подталкивали «большие дяди», а тут к разрядке явно стремятся они сами. В какой степени этому способствовала Москва, сказать сложно, однако отвлечение Вашингтона на другие направления наверняка пошло на пользу результату. Хотя, конечно, работы тут еще, что называется, поле непаханое.

Последним остается вопрос с Украиной. Как ни странно, для нас он, пожалуй, куда более важен, чем даже война с США. Как бы кто ни относился к их там национализму и фашизму, украинцы, как и белорусы, тем не менее остаются нам народом братским, являющимся неразрывной частью единства Русского мира. Хотя сейчас пока такое звучит достаточно невероятно. Самое печальное, что налаживание отношений на данном этапе развития событий на Украине физически невозможно. Пациент свидомую заразу сначала должен перебороть самостоятельно, выработав в себе стойкий к ней иммунитет. Только тогда внешняя помощь может стать эффективнее. Но до того момента еще, увы, далеко.

Более того, в ближайшее время есть все основания ожидать серьезного рецидива, если не на суше против ДНР, то на море против Крымского моста точно. Судя по той активности, с которой Киев агитирует ОБСЕ прислать наблюдателей на следующий «прорыв кораблей ВМСУ в Азовское море», авторы проекта явно намереваются повторить идею «Флотилии свободы», пытавшейся в свое время прорваться в Газу.

Самое неприятное, что это действительно имеет серьезную вероятность на успех. Если, конечно, человеческие жертвы ради международного медийного хайпа можно считать таковым. Однако для нынешних властей Украины подобный результат кажется более чем существенным. А хуже всего, что поражение на Ближнем Востоке правящая элита Соединенных Штатов наверняка попытается компенсировать активными ударами по другим направлениям, и украинская инициатива оказывается ей весьма на руку.

Так что в целом из пяти изначально заявленных задач официально удалось успешно решить только две: в Сирии и с Северной Кореей. С остальными, формально говоря, у нас не вышло. Но фактически, в целом на круг, 2018 год Россия закрывает однозначно хорошо.

Заработал общий таможенный кодекс ЕАЭС. Евразийская экономическая интеграция на 14% увеличила объемы взаимной торговли и даже, наконец, сдвинула с мертвой точки вопросы политической интеграции. В частности, с Беларусью. А что без братских объятий с той стороны, так на текущем этапе такое было предсказуемо давно. Здесь еще предстоит очень много работы. Зато к ЕАЭС присоединился Китай, что значительно активизировало процессы интеграции на всем евразийском континенте.

Десятилетиями строго следовавшая в кильватере американской внешней политики Европа, наконец, начала выходить из спячки, задумываясь над вопросами собственной геополитической субъектности и осознанием своих, отдельных от США, политических и экономических интересов. А они как раз и толкают Евросоюз к сближению с Россией.

Хотя простым это дело не будет точно, но и ожидать олимпийских рекордов сразу после выхода из полувековой комы явно беспредметно. Слишком много там накопилось внутренних проблем в экономике, политике, мировосприятии и даже глобальном целеполагании. Так что события там могут пойти минимум по трем очень разным сценариям, два из которых для России неблагоприятны. Но это уже вероятности, с которым, что называется, вполне можно работать. Главное, что задачу отрыва Европы от США реализовать удалось, пусть даже только пока лишь на три с плюсом.

Таким образом, следует отметить, что, даже с учетом «лишь два из пяти», в целом на внешнеполитическом направлении Россия текущий год отыграла достаточно успешно. Несколько хуже, чем бы того хотелось, но, безусловно, лучше, чем все могло бы быть, удайся нашим иностранным партнерам хотя бы половина ими задуманных планов. На международной арене мы продолжаем возвращать изрядную долю былого величия СССР. И это не может не радовать.