Тегеран, 12 декабря, 2018, 08:47 — ИА Регнум. Политика президента США Дональда Трампа по оказанию максимального давления на Иран с тем, чтобы с помощью недовольства граждан страны осуществить смену режима в республике, кажется, терпит крах. Почти нет сомнения в том, что новые санкции нанесли вред экономике государства, на это, в частности, указывает обрушение иранской валюты после их введения. Тем не менее после первоначального шока курс валюты стабилизировался, а восстаний против режима так и не последовало. По сути, действия США поспособствовали консолидации поддержки режима, который теперь может ответить на любую критику своего курса ссылкой на американские санкции, пишет Мухаммед Айюб в статье для The Strategist.

Иван Шилов ИА REGNUM
США

В этом контексте интересным объектом для исследования являются отношения Ирана с Турцией. Обе эти страны имеют определённые претензии на Ближний Восток, из-за чего в их отношениях не раз происходило обострение. В качестве недавнего примера можно вспомнить Сирию. Всё же благодаря экономической взаимосвязанности двух государств, а также общности их стратегических интересов Иран и Турция смогли сохранить свои отношения на более-менее нормальном уровне.

Так, когда администрация Трампа объявила о возвращении санкций против Ирана, Турция дала понять, что она не будет следовать диктату США, и подчеркнула, что намерена придерживаться исключительно санкций, введённых ООН. Позицию Турции можно отчасти объяснить экономической взаимозависимостью двух стран, двухсторонняя торговля между которыми не ограничивается только газом и нефтью, а ее объемы выросли с $9,7 млрд в конце 2016 года до $11,7 млрд в конце 2017 года. Более того, и Тегеран, и Анкара планируют увеличить этот объём со временем до $30 млрд.

Тем не менее турецко-иранские отношения определяют не только вопросы энергоносителей и торговли, они также строятся на взаимных политических целях. Так, интересы и Анкары, и Тегерана сходятся по вопросу курдского сепаратизма, который угрожает территориальной целостности обеих стран. Именно с этим связано и то, почему Иран не выступал против серии вторжений турецких войск на территорию Сирии для предотвращения формирования там курдского анклава на ее границах — даже тогда, когда Анкара и Иран поддерживали различные стороны в продолжающейся там гражданской войне. Теперь же, когда Турция смирилась с сохранением у власти союзника Ирана сирийского президента Башара Асада, это противоречие в отношениях двух стран потеряло какую-либо значимость.

Важную роль в потеплении отношений двух стран сыграла и поддержка Тегераном турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана во время неудавшейся попытки государственного переворота в июле 2016 года. По мере того как развивались события в Турции, глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф не спал всю ночь. Отслеживая ситуацию в соседнем государстве, он пять раз позвонил своему турецкому коллеге Мевлюту Чавушоглу, выразив ему поддержку Тегерана турецких властей. Это в еще большей степени поспособствовало укреплению личных связей между лидерами двух стран.

Интересы Ирана и Турции также сходятся по вопросу Саудовской Аравии. Тегеран на протяжении многих лет продолжает ожесточенное противостояние с Эр-Риядом за гегемонию в Персидском заливе и вообще на Ближнем Востоке. С 2011 года основной площадкой их противостояния стала Сирия. Сейчас же, когда гражданская война в арабской республике практически закончилась, в качестве нового места этого конфликта выступает Йемен. Саудовская Аравия и ее союзник Объединенные Арабские Эмираты продолжают открытую войну против повстанцев-хуситов, которые контролируют столицу Йемена и поддерживаются Ираном. Воздушные бомбардировки авиации Саудовской Аравии и ОАЭ создали крайне острую гуманитарную ситуацию в и без того вопиюще бедном государстве. Они же стали причиной гибели тысяч мирных жителей и голода, на грани смерти от которого оказались около 8 млн человек.

Со своей стороны, Анкара всё чаще воспринимает Эр-Рияд как основного антагониста в противоборстве за влияние в суннитских государствах Ближнего Востока. В этом противостоянии Анкара находит в лице Тегерана полезного союзника, сковывающего Саудовскую Аравию в пределах Персидского залива, благодаря чему турецкой республике проще выступать в качестве лидирующего суннитского государства на остальной части региона.

Введение Саудовской Аравией экономической блокады Катара привело к ещё большему обострению отношений между Турцией и королевством. Так, в Катаре у Анкары имеется военная база, на которой были развернуты дополнительные подразделения после введения блокады. Кроме того, эмир Катара направил контингент своих военных для обеспечения безопасности турецкого президента во время государственного переворота в Турции. В ответ на это в 2017 году Анкара — вместе с Ираном — пошла на осуществление воздушных поставок продовольствия и других товаров в осажденное государство, благодаря чему организованная Эр-Риядом блокада теряла всяческий смысл. Схождение интересов Тегерана и Анкары по вопросу Катара объясняется тем, почему Саудовская Аравия пошла на эту блокаду: близкими отношениями Дохи с соседним Ираном, с которым она делит крупнейшее в мире газовое месторождение.

Убийство оппозиционного журналиста Джамала Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле вызвало настоящую ярость властей Турции, особенно президента, который воспринял произошедшее в качестве личного оскорбления. Эрдоган потребовал экстрадиции убийц Хашогги в Турцию, где они должны были предстать перед судом. Турецкий лидер напрямую намекнул на причастность к этому преступлению наследного принца Мухаммеда Бин Салмана, лишь не назвав его по имени. Отношения Турции и Саудовской Аравии на сегодняшний день находятся на самой низкой отметке за всю история двух государств, что сыграло на руку Ирану, ещё укрепив отношения Тегерана и Анкары.

Таким образом, Иран и Турция выступают единым фронтом против Саудовской Аравии и ее союзников, число которых в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива стремительно сокращается. На этом фоне, заключает автор, при формулировании своей будущей политики по Ближнему Востоку Вашингтону следовало бы принять во внимание эту расстановку сил.