27 декабря 2017 года состоялся второй крупный обмен военнопленными между Украиной и непризнанными республиками ЛНР и ДНР. Предыдущий произошел в сентябре 2014 года. Киев, напуганный огромными потерями в котлах, тогда менялся охотно — нужно было срочно вернуть домой находящихся в Донецке и Луганске пленных солдат ВСУ (участники так называемых добровольческих батальонов, пользовавшиеся заслуженной «любовью» населения, до плена, как правило, не доживали).

Иван Шилов ИА REGNUM
Донбасс

Немного придя в себя, Киев принялся активно бороться с инакомыслием, увеличивая будущий обменный фонд за счет несогласных, политических противников и ополченцев, по тем или иным причинам угодивших в лапы украинских силовиков.

К будущем масштабному обмену готовились обстоятельно — реальные сроки по «политическим» статьям получали не только те, кто взял в руки оружие, но и организаторы митингов или пикетов, люди, критиковавшие власть в интернете, и даже самые обычные зеки родом с Донбасса, которых тоже записывали в махровые сепаратисты.

Стороны никак не могли прийти к соглашению по ряду принципиальных вопросов. Представители ЛДНР требовали, чтобы в обмен были включены удерживаемые в украинских тюрьмах граждане России. Киев же не хотел обменивать не только их, но и лиц, обвиненных по особо тяжким статьям. Последнее требование делало весь договор бессмысленным, так как подавляющее большинство военнопленных обвинялись в терроризме, пособничестве терроризму и т.д.

Вероятно, в период с сентября 2014 по декабрь 2017 года происходило множество мелких, точечных обменов, однако большой обмен раз за разом откладывался. Тот факт, что он все-таки состоялся, является блестящим результатом дипломатических усилий России и плодом кропотливой работы омбудсменов ЛДНР Ольги Кобцевой и Дарьи Морозовой.

Разумеется, Киев сделал все, чтобы этот успех омрачить. Не были обменены россияне, чьи фамилии были оговорены заранее: Евгений Мефедов, тяжело раненый Алексей Седиков и другие. В данный момент они остаются в местах лишения свободы на Украине.

Зато в список попало множество тех, кто не имел решительно никакого отношения ни к Донбассу, ни к борьбе ЛДНР против Киева. Часть из них в самый последний момент, перед пересечением линии разграничения, потребовала возвращения в тюрьму: у многих на Донбассе не было никого из знакомых; кому-то до конца срока оставалось несколько месяцев.

Автор этих строк, также возвращавшийся из украинского плена в обмене 2017 года, стал невольным свидетелем того, как в коридоре харьковского СИЗО чуть не плакал неизвестный зек.

«Я не хочу к сепарам! Я там никого не знаю. Да я вам говорю — я по грабежу! Мне сидеть осталось месяц», — причитал он.

В последний момент в присутствии представителей обеих сторон, а также международных правозащитных организаций, ему и другим «случайным» участникам обмена позволили вернуться в родную тюрьму. Многие откровенно колебались, то выбегая из автобусов, то возвращаясь назад. По неподтвержденной информации, впоследствии силовые структуры ЛДНР вернули на Украину не менее 15 уголовников, внесенных Киевом в списки вместо реальных политзаключенных.

Цитата из к/ф «Джентльмены удачи». реж. Александр Серый. 1971. СССР
«Деточка, а Вам не кажется, что Ваше место возле параши?»

Отдельно хочется упомянуть пресловутые международные организации. Что находясь в стенах пенитенциарного учреждения в Херсоне, что готовясь к обмену в СИЗО г. Харьков, автор не видел ни единого случая помощи военнопленным со стороны представителей ООН или «Красного креста». Правда, незадолго до обмена представители «Красного креста» «помогли» некоторым участникам обмена, снабдив их резиновыми чунями и тюремного пошива телогрейками. «Цэ Европа» — что тут еще сказать?

Помимо уголовников, Киев отдал Донецку и Луганску немало людей, сроки которых заканчивались через несколько недель или даже дней (это стало возможно благодаря закону Савченко, по которому день пребывания в СИЗО считался за два). У пожилого мужчины «свобода» наступила еще до обмена, и его попросили покинуть учреждение. У кого-то она заканчивалась буквально через несколько дней после обмена. Многие из этих людей абсолютно никого не знали на Донбассе. Отсидев по два-три года, они должны были либо поверить в то, что украинские спецслужбы не устроят провокацию и не посадят их вновь (обменный фонд надо пополнять!), либо отправиться в ЛДНР, вернуться откуда на Украину уже вряд ли удастся. Это был крайне драматический момент для многих одесситов, харьковчан и николаевцев — люди просто не знали, куда они едут; что из себя представляют непризнанные республики, о которых они слышали только из украинского ТВ или читали в интернете.

Неприятным также было обилие практически случайных людей, арестованных за демотиваторы или комментарии с критикой в адрес Порошенко — Киев внес их в списки вместо рьяных активистов и ополченцев. В любом случае, они также не заслуживали горькой участи в украинских тюрьмах и все за них искренне радовались.

Разумеется, были и значимые люди. Был лидер харьковского сопротивления, конструктор Юрий Михайлович Апухтин и его соратники, были участники «Куликового поля» в Одессе, был «Тайга», заранее предупреждавший Донецк и Луганск о вылетах украинских истребителей, чем спас множество жизней…

В конце концов, несмотря на все треволнения и неурядицы, автобусы пересекли линию разграничения и военнопленные поехали кто в Луганск, а кто в Донецк. К сожалению, на этом приключения не закончились.

В Донецке военнопленных изначально поселили в пунктах временного размещения (проще говоря, обычных общежитиях, в которых жили беженцы). Однако уже на следующий день выяснились два неприятных обстоятельства: первое — среди освобожденных есть люди с открытой формой туберкулеза, второе — многие за долгие годы отсидки, после пыток, избиений и издевательств СБУ, после всего пережитого и выстраданного просто забыли, как жить нормально. Опять же, многие вообще не знали реалий жизни в ЛДНР, таких как комендантский час и т.д.

U.S. Army Europe Images
ВСУ

Пришлось определить весь контингент в больницу профзаболеваний, да еще и приставить охрану с оружием. В больнице чахоточные проходили курс лечения, а остальные ожидали, пока пройдет 21 день инкубационного периода и понемногу сходили с ума от скуки. Охрана была вполне лояльна, но время от времени сам факт ограничения вызывал у кого-то из недавних заключенных гнев, в связи с чем происходили конфликты.

Питание в больнице было диетическое, не слишком подходящее для истощенных организмов. Охрана позволяла прогуляться в церковь или на ближайший рынок, и тут многие заметили, что в их одежде стыдно показываться в общественном месте. Журналисты к тому времени уже получили свои интервью и благополучно про военнопленных забыли, власти взяли тайм-аут, администрация больницы откровенно заявила, что их поставили в известность о «гостях» за несколько часов до прибытия и они вообще ничего не знают и не понимают.

Внезапно оказалось, что все недавние политзаключенные вроде как находятся на свободе, но свобода эта носит весьма специфический характер. Перефразируя известное изречение Иосифа Сталина: какая может быть свобода у человека без денег, без дома и одежды, без работы, а в случае более чем 60 военнопленных еще и без документов? Многие, напомню, оказались на Донбассе впервые…

Документы — отдельная печаль. Когда в канун обмена камеру, в которой находились военнопленные, посетила украинский политик Ирина Геращенко, взволнованные люди задали ей вопрос: «Когда вернут паспорта?» На что Геращенко весело ответила, что раз военнопленные Украину не любят, то и паспортов им не положено, и пообещала подарить на прощание по учебнику украинского языка. Паспортов ЛНР и ДНР, разумеется, Украина тоже не вернула. Вопрос восстановления и изготовления документов растянулся на много месяцев. Некоторые, в том числе автор, не восстановили свои паспорта по сей день.

В общем, эйфория и новогоднее настроение быстро сменилось вполне обоснованной тревогой за скорое будущее. Помог местный блоггер «Донецкий», который кинул клич среди неравнодушных жителей, благодаря чему удалось мобилизовать людей и собрать зимние вещи для военнопленных — некоторые были буквально раздеты. Жители Донецка, Макеевки и даже Шахтерска помогли одеждой, предметами гигиены, подкормили цитрусовыми и т.д. Автор до сих пор вспоминает этих милых людей с огромной благодарностью.

СВ ДНР
Паспорта ДНР

Через 21 день нас вернули в общежитие и оказалось, что жизнь без диетической больничной кухни стала еще сложнее. «Красный крест» выдал недавним военнопленным сухпай, в котором были крупы, масло, мука и т.д. Впоследствии его выдавали каждые две недели — именно за счет этих пайков и выживали люди. Первую финансовую и врачебную помощь от правительства ДНР они увидели в мае.

Наверное, стоило бы позаботиться о том, чтобы с освободившимися из плена изначально поработали психологи. Стоило бы всерьез выделить людей, наиболее пострадавших от издевательств украинских силовиков и годов тюремной жизни, реабилитировать их, помочь их ресоциализации… К сожалению, эта работа проведена не была.

Месяцами сидя в общежитии без денег и документов, многие ушли в бесконечные конфликты и пьянство. По информации МВД, к лету этого года не менее 15 человек, освобожденных из украинской тюрьмы, отправились отбывать наказание в тюрьмах ДНР. Некоторые умерли от сердечных заболеваний. Печально, но факт — дождаться обмена удалось всем; но не всем удалось освободиться.

Первый большой обмен республики проводили в условиях боевых действий, не имея никакого опыта. Второй удалось-таки продавить, но многие вопросы оказались не проработанными. Неизвестно, когда удастся согласовать третий масштабный обмен военнопленными между ЛДНР и Украиной, но хочется верить, что он будет скоро, а все его участники получат не только свободу, но и помощь в возвращении к нормальной жизни.