Большинство новостей и заявление о состоянии дел в Ливии после 2011 года сопряжено с безошибочным чувством отчаяния и скорби. Предполагалось, что «Арабская весна» станет началом беспрецедентной демократизации в странах по всему Ближнему Востоку и Северной Африке. Тем не менее через семь лет в арабском мире мало что изменилось в плане транспарентности и ответственности власти, а также инклюзивности. Ни одна страна, в которой наступила «Арабская весна», не пострадала так сильно, как Ливия, переворот в которой по иронии судьбы носил больше характер поддерживаемой НАТО войны, нежели настоящей внутренней революции, а затяжные боевые действия, по сути, разорвали эту богатую нефтью североафриканскую страну на части, пишет Хафед Аль-Гвелл в статье для Atlantic Council.

Иван Шилов ИА REGNUM
Ливия

Хаос в Ливии начался в начале 2011 года. За ним последовали перевороты в Тунисе и Египте. Кровопролитное восстание в Ливии тем не менее отличалось тогда и отличается оно и сегодня: оно началась с насилия, с гражданской войны между теми, кто поддерживал лидера страны Муаммара Каддафи, и теми, кто против него выступал. Нежелание признать этот факт имело два негативных последствия.

Во-первых, международное сообщество оказалось готовым пойти на то, чтобы вмешаться в войну под предлогом, который с тех пор доказал свою несостоятельность. Сначала Франция и Катар убедили Соединённые Штаты и другие государства вмешаться, заявив, что необходимо срочно вводить бесполетную зону для защиты мирных жителей от бомбардировок со стороны авиации Каддафи. При этом впоследствии выяснилось, что эти заявления были либо преувеличены, либо вообще основаны на сфабрикованных данных. Более того, после падения Муаммара Каддафи, чье правительство было признано международным сообществом, глава тогдашнего переходного совета Ливии открыто указал на ложность этих призывов.

Во-вторых, поскольку не принимался во внимание факт того, что в стране идет настоящая гражданская война, в которой имеют место сведение счетов с противниками вместо передачи власти, в тупик зашли попытки добиться серьезного национального примирения, разоружения, демобилизации и расформирования вооружённых группировок, взявших оружие и получивших широкую поддержку со стороны авиации НАТО. Из-за того что эти меры не были приняты, затяжные столкновения между сотнями вооруженных группировок, которые по-прежнему финансировались из одних и тех же источников — счетов бывшего правительства Каддафи — лишь поспособствовали распаду страны на множество отдельных территорий.

После почти восьми лет пресс-релизов, заявлений, конференций, неудачных попыток положить конец гражданской войне, безрезультатного Парижского соглашения, заключенного в мае, 12−13 ноября в городе Палермо итальянское правительство провело еще один саммит по Ливии. Принять участие в ней были приглашены все правительства крупных стран ЕС, арабского мира, Африки, а также США и Россия. Вместе с ними в переговорах принимали участие и различные группировки, воюющие за власть и нефтяные доходы в Ливии.

Тем не менее многие не пользующиеся особой популярностью силы, например, сторонники покойного Муаммара Каддафи, не были представлены на переговорах и поэтому, возможно, впоследствии будут играть деструктивную роль. По сути, встреча в Италии, как и большое число других до неё, является еще одним планом по разделению власти среди определённых фракций. Такие встречи в действительности не направлены на нахождение серьёзного и долгосрочного плана политического урегулирования, с помощью которого можно будет залечить всё ещё открытые раны на теле страны или добиться национального примирения.

Во время подготовки к конференции ряд европейских экспертов и ливийских группировок призвал к более активному участию Соединенных Штатов с тем, чтобы они продавили решение ливийского кризиса. Те, кто выступает за такой подход, обычно используют два основных аргумента. Прежде всего, они указывают, что США являются единственной страной, которая может поспособствовать разрешению ливийского хаоса, принудить страны ЕС и арабского мира положить конец вмешательству и поддержать план ООН по Ливии. Второй аргумент заключается в том, что вмешательство Вашингтона выгодно для него самого.

В основном называются такие причины, как нефть, региональная стабильность, а также моральное обязательство США, связанное с тем, что именно администрация бывшего президента США Барака Обамы приняла решение вмешаться в ситуацию в стране, что привело к коллапсу режима Каддафи в 2011 году. Тогда Белым домом не была предложена какая-либо долгосрочная стратегия, результатом чего стали сегодняшний хаос, усиление радикализма в Ливии в частности и в Северной Африке вообще.

Обе этих аргументации страдают недостатками и направлены на то, чтобы втянуть США еще в одну войну на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Как и в случае с другими крупными конфликтами, например, в Ираке, Сомали и Афганистане, выйти из ливийской гражданской войны Вашингтону будет очень сложно. Вмешательство Вашингтона, скорее всего, привлечет радикалов со всей Африки и арабского мира на священную войну против США.

Кроме того, предположение, что США являются единственной страной, которая может заставить все стороны пойти на соглашение, не является логически обоснованным. Подобное утверждение не принимает во внимание тот факт, что в прошлом, когда Вашингтон направлял свои войска, он тратил значительный политический капитал и средства на такие страны, как Афганистан, Ирак и Сомали, и всё равно оказывался неспособным добиться чего бы то ни было, кроме усиления радикализма в регионе.

Затем утверждение, что Ливия представляет собой важную геополитическую точку для Белого дома из-за ее географического положения и наличия нефти, — так, говорится, что через страну проходят сотни тысяч нелегальных мигрантов, направляющихся через Средиземное море в ЕС, — не основано ни на каких доказательствах. Географическое положение Ливии не является особенно уникальным, поскольку все другие североафриканские государства обладают теми же характеристиками. Ливийская нефть, объем добычи которой по-прежнему не может выйти на уровень до 2011 года, представляет собой очень лишь малую долю мировой. К тому же США возят ее очень мало. Все эти проблемы играют гораздо большую роль для европейского блока, нежели США. Таким образом, это проблема, которая требует решения со стороны европейских и африканских стран, а не Белого дома.

Наконец, значимость Ливии для США довольно ограничена. Государство является одним из многих мест в мире, в которых присутствуют очаги исламского радикализма. Поэтому страна должна быть включена в глобальную войну с терроризмом, и то в ограниченных и конкретных рамках, а не становиться объектом целенаправленных действий Вашингтона.

Отсутствие каких-либо реальных аргументов в пользу вмешательства США является самим по себе аргументом для того, чтобы Вашингтон воздерживался от участия в бесперспективной гражданской войне в Ливии. Вместо того чтобы погрязать в еще одном конфликте, Вашингтону следует сфокусировать свои усилия на поддержке мирного процесса ООН. Эта международная организация является логическим местом для того, чтобы возглавить международные усилия по примирению враждующих сторон в Ливии, будучи способной принять во внимание сложившуюся в стране обстановку, интересы ее соседей, а также международного сообщества.

Так, организация выступила с перспективным планом проведения национальной конференции в начале 2019 года для всех сторон ливийского конфликта, в том числе сил и племён, по-прежнему верных бывшему режиму. Эта конференция должна, как ожидается, привести к консенсусу, который станет основой для создания новой конституции. За ней последуют национальные выборы, будут созданы и политические институты, которые смогут в действительности отражать минимальный уровень легитимности. Поддержка ООН также позволит Вашингтону удерживать приемлемый баланс между сохранением влияния в Ливии и позицией достаточной отдалённости и минимального вмешательства в ещё одну гражданскую войну со слишком большим числом ненадежных и не обладающих хорошей репутацией сторон.