Пекин, 9 ноября, 2018, 10:44 — ИА Регнум. Следующий экономический кризис ближе, чем кажется, но беспокоиться нужно, прежде всего, о том, что наступит после него: в нынешних социально-политических и технологических условиях длительный экономический кризис, обостряемый увеличением имущественного неравенства, может привести к крупному военному конфликту, пишет Цянь Лю в статье для портала Project Syndicate.

Сальвадор Дали. Лицо войны (фрагмент). 1941

Глобальный финансовый кризис 2008—2009 годов почти обанкротил правительства ряда стран, а также вызвал системный коллапс. Тогда политикам удалось оттащить глобальную экономику от края с помощью массовых монетарных стимулов, в том числе количественного смягчения и почти нулевых — а иногда и отрицательных — процентных ставок. Тем не менее монетарное стимулирование подобно инъекции адреналина для запуска остановившегося сердца: она может реанимировать пациента, но не сделает ничего для лечения непосредственной болезни. Для выздоровления больной экономики необходимы структурные реформы, которые могут затрагивать всё, от рынков финансов и труда до налоговых систем, планов по рождаемости и образовательной политики.

По сути, политики вообще не проводили подобных реформ, несмотря на данные ими обещания. Вместо этого они продолжали заниматься политическими вопросами. В странах от Италии до Германии формирование и поддержание правительств сейчас, кажется, занимает больше времени, чем непосредственное управление государством. Так, Греция, например, по-прежнему полагается на деньги международных кредиторов, для того чтобы — с трудом — избежать коллапса, вместо того чтобы по-настоящему провести реформу своей пенсионной системы и улучшить деловой климат в стране.

Отсутствие структурных реформ означает, что беспрецедентный излишек ликвидности, влитый центральными банками в свои экономики, был направлен на неправильные цели. Вместо этого произошел рост цен на глобальные активы до уровней, превосходящих даже те, которые были до 2008 года. Так, в Соединённых Штатах цены на жилье выросли на 8% по сравнению с пиком имущественного пузыря 2006 года. Отношение рыночной стоимости акции к годовой и прибыли на неё — которая измеряет, находится ли цены на акции в разумных пределах, — сейчас выше, чем в 2008 году и на момент начала Великой депрессии в 1929 году.

На фоне того как монетарное ужесточение демонстрирует уязвимость реальной экономики, коллапс ценных бумаг станет причиной ещё одного экономического кризиса, который может оказаться еще более острым из-за появившейся невосприимчивости экономик стран к макроэкономическим средствам их поддержания. Целое десятилетие регулярных «адреналиновых инъекций» в виде крайне низких процентных ставок, а также нетрадиционной монетарной политики лишило эти средства потенциала стабилизации и стимулирования экономики.

На основе исторических примеров можно утверждать, что последствия этой ошибки могут затрагивать не только экономику. По словам профессора Гарвардского университета Бенджамина Фридмана, длительные периоды экономической нестабильности характеризуются также общественной антипатией в отношении меньшинств и иностранных государств, что может поспособствовать разжиганию нетерпимости, терроризма и даже военного конфликта. Например, во время Великой депрессии президент США Герберт Гувер подписал в 1930 году «Закон Смута — Хоули о тарифе», целью которого было защитить американских рабочих и фермеров от иностранной конкуренции. За последующие пять лет объем глобальной торговли сократился на две трети. В течение десяти лет началась Вторая мировая война.

Безусловно, Вторая мировая война — как и Первая — была вызвана большим числом различных факторов, поэтому об одной причине начала вооруженного конфликта говорить не приходится. Тем не менее есть все основания полагать, что высокий уровень неравенства может сыграть значительную роль в провоцировании конфликта. По данным экономиста Томаса Пикетти, за ростом неравенства доходов часто следует значительный кризис. Неравенство доходов может затем сокращаться на какое-то время, но впоследствии оно вновь состоится, и в больших объемах, что приводит к новому кризису и новой катастрофе. Без сомнения, причинно-следственную связь здесь ещё предстоит доказать, учитывая недостаточность данных, тем не менее к этой корреляции не стоит относиться несерьёзно, особенно на фоне того, как имущественное неравенство доходов находится на исторически высоком уровне.

Всё это вызывает особенное беспокойство с учётом огромного числа других факторов, провоцирующих социальное недовольство и дипломатические разногласия, в том числе технический разрыв между государствами, рекордный по масштабам кризис миграции, опасения, связанные с глобализацией, политическая поляризация и усиление национализма. Налицо все симптомы неэффективного курса, который может привести к будущему кризису.

Избиратели имеют все основания быть недовольными, тем не менее те эмоционально привлекательные популисты, которым они всё больше отдают предпочтение, предлагают непродуманные решения, лишь обостряющие сложившуюся ситуацию. Например, несмотря на беспрецедентную взаимосвязанность современного мира, страны всё чаще отказываются от многосторонности в своих отношениях, а некоторые, прежде всего Соединенные Штаты при Дональде Трампе, вообще встают на односторонний курс. В то же самое время в Сирии и Йемене продолжаются прокси-войны.

На этом фоне необходимо серьезно отнестись к возможности того, что следующий экономический кризис приведет к полномасштабной военному столкновению. Следуя логике политолога Сэмюэля Хантингтона, само рассмотрение этого сценария может помочь предотвратить его, поскольку так страны будут вынуждены принимать соответствующие меры. В этом случае ключевым фактором станет готовность политиков проводить структурные реформы, которые они давно обещали. Также следует отказаться от взаимных обвинений и антагонизма и перейти к взвешенному и уважительному диалогу на международной арене. В противном случае мир может столкнуться с очередным глобальным конфликтом.