Вашингтон, 12 октября, 2018, 11:18 — ИА Регнум. Самыми важными решениями, которые придется принимать администрации президента США Дональда Трампа, будут касаться не вопросов назначения верховных судей или миграции, а курса Вашингтона в отношении Китая. Именно он определит то, будет ли XXI век ознаменован конфликтом или сотрудничеством двух наиболее преуспевающих и сильных стран на планете, пишет Фарид Закария в статье для американского издания The Washington Post.

Автор отмечает, что в последний раз вопрос ставился подобным образом 150 лет назад, когда Великобритании приходилось сдерживать усиление Германии, и тогда это хорошим не закончилось.

«С момента окончания холодной войны мы переживали эпоху, когда не было никакого настоящего противостояния великих держав, что привело к появлению динамичной глобальной экономики и громадному расширению международной торговли, туризма, культурных и иных связей. Все это произошло в условиях безусловной — военной, политической, экономической и культурной — гегемонии США», — подчеркивает автор, указывая на то, что это время прошло.

Если 25 лет на долю Китая приходилось 2% мирового ВВП, то сегодня эта цифра достигла отметки в 15%, уступая только США с их 24%. В следующее десятилетие или около того экономика Китая обойдет по размеру американскую. Уже девять из 20 наиболее ценных технологических компаний в мире находятся в Китае. Пекин стал действовать более активно на международной сцене, увеличив объемы своих затрат на оборону, миссии оказания гуманитарной помощи и продвижения собственной культуры. Проект создания Нового шелкового пути — инфраструктурный проект, включающий в себя десятки стран, — по меньшей мере в семь раз превзойдет план Маршалла, если не больше с учетом инфляции.

Администрация Трампа во многом правильно воспринимает Китай: Пекин воспользовался преимуществом свободной торговли и стремлением Вашингтона интегрировать КНР в глобальную систему. Администрация также права в том, что противостоит Китаю в области международной торговли. Тем не менее даже эти правильные инстинкты не смогут считаться нормальной основой для многосторонней стратегии.

Если бы в Вашингтоне думали более стратегически, в вопросах торговли они бы пошли на союз с ЕС, Японией и Канадой, тем самым организовав единый фронт против КНР. В результате Пекину почти точно пришлось бы пойти на уступки. Белый дом бы использовал соглашение о Транстихоокеанском партнерстве в качестве предоставления странам Азиатско-Тихоокеанского региона альтернативы китайской экономической системе. Однако вместо китайской стратегии, можно наблюдать серию противоречивых инициатив и риторики.

Напротив, создается впечатление, что администрация расколота по целому спектру вопросов, касающихся отношений США и Китая. С одной стороны находятся такие люди, как глава американского минфина Стивен Мнучин, который хочет с помощью жестких заявлений и пошлин добиться от КНР более выгодной сделки, не выходя за рамки международной системы. С другой стороны можно наблюдать таких членов администрации, как Питер Наварро, который выступает за меньшее взаимодействие США и Китая, что приведет к более меркантильному характеру мировой экономики и большей напряженности международного порядка. Такой раскол можно наблюдать и в области геополитики: Пентагон выступает за более враждебную позицию — не в последнюю очередь потому, что она гарантирует более существенный бюджет, — тогда как Государственный департамент — за более примирительный.

Недавно вице-президент США Майкл Пенс выступил с пламенной речью, что очень напоминает объявление новой холодной войны с Китаем. Если напрямую назвать Китай врагом, в стратегии США и произошел был фундаментальный сдвиг, тогда как Китай был бы вынужден ответить. В результате мир оказался бы более разделенным, нестабильным и менее процветающим. Отсюда и надежды на то, что администрация Трампа продумала все риски такого подхода. История говорит о том, что если Китай действительно является на сегодняшний день основным соперником США за статус супердержавы, то самым лучшим способом ответить на этот вызов — это не использовать пошлины и военные угрозы, но улучшить ситуацию внутри страны.

«США одержали верх над Советским Союзом не потому, что вели войну во Вьетнаме или финансировали контрас в Никарагуа, а потому что у них была фундаментально более динамичная и продуктивная политическая и экономическая модель. Советская угроза заставила США построить систему межштатных автомагистралей, отправить человека на Луну и активно финансировать науку и технологические разработки», — указывает автор.

Бывший глава китайского отделения компании Google Кай-Фу Ли написал в своей книге, что Китай с высокой долей вероятности одержит верх в гонке за создание искусственного интеллекта — важнейшей технологии XXI века. Он указывает на высокий уровень инноваций в китайских компаниях, готовность правительства страны идти на риски с возможностью получения прибыли лишь в долгосрочной перспективе, а также устремленность китайских предпринимателей.

Иными словами, заключает автор, пошлины и военные учения могут быть полезным инструментом, но они не отвечают на суть стоящего перед США вызова. Вашингтону отчаянно необходимо восстанавливать свою инфраструктуру, решить проблемы с образовательной системой, профинансировать исследовательские работы и преодолеть ключевые политические разногласия, из-за которой американская модель государства стала менее привлекательной для мира. Если Китай — действительно угроза, то лучшего способа с ним бороться придумать невозможно.