Россия — Китай: Общность исторических судеб на фронтах современности

1 октября 2018 года отмечается 69-я годовщина образования КНР. Первое число — вообще символический рубеж в истории Народного Китая. В первый день июля 1921 года была создана КПК — в те дни в Шанхае проходил ее первый съезд. Первым числом августа 1927 года отмечен день рождения НОАК, которым стала дата антигоминьдановского Наньчанского восстания (Наньчан — административный центр юго-восточной провинции Цзянси). Тогда в состав руководившего восстанием Фронтового комитета вошли многие будущие руководители и маршалы КНР во главе с первым многолетним премьером Госсовета Чжоу Эньлаем.

Провозглашение КНР, созданной в 1949 году по итогам ожесточенной четырехлетней Гражданской войны (1945−1949 гг.), в которой красная НОАК одержала верх над «белой» армией Гоминьдана, — событие, которое, как бы ни парадоксально это звучало, явно недооценивается исторической наукой, особенно если иметь в виду опыт распада СССР.

В будущем, 2019 году, не просто будет отмечаться 70-летие китайского Великого Октября. Эта дата шире и включает в себя как самосохранение коммунистической идеи, которая благодаря Китаю пережила тяжелейшее потрясение, выпавшее на ее долю в трагическом 1991 году, так и ее дальнейшее концептуальное развитие. Подъем левого национализма на Востоке, соединение которого с социализмом в СССР В. И. Ленин в 1923 году отождествил с его выживанием, и в котором И. В. Сталин в 1952 году увидел единственную возможность поднять знамя, брошенное и растоптанное буржуазией в грязи, — это пролог коммунистического ренессанса.

Да, сегодня коммунизм временно отступил, уступив место буржуазной демократии. Но демократии, во-первых, именно либеральной, национально-буржуазной, а во-вторых, национально-антиглобалистской. Противостоящей агрессивному антилиберализму и антидемократизму темных сил, открыто предъявивших, как и во времена Третьего рейха, претензии на мировое господство.

Ибо раскол произошел уже в самом капитализме — и не между его конкурентной ипостасью и монополистическим империализмом, как во времена Ленина, а между буржуазной национальной государственностью и сверх — или, по Карлу Каутскому, «ультраимпериалистической» мутацией капитализма, именуемой глобализмом. Этой теорией и практикой формирования глобального, экстерриториального, неофашистского сверхгосударства светского «конца истории» и эсхатологического Конца Времен.

Сегодняшний Китай, отмечающий еще и 40-летний юбилей политики реформ и открытости Дэн Сяопина, которая примирила противоречия социализма с национальной буржуазностью и с помощью «китайской специфики» социализма обратила их совместные усилия в борьбу за продолжение Ее Величества Истории, становится новой символической «Великой стеной». И эта стена преграждает силам вселенского зла путь в Большую Евразию, без овладения которой, по канонам вселенской геополитики этого же зла, оно не сможет подтвердить претензий на мировую власть и обречено на историческое поражение и уход со сцены.

Новая и новейшая китайская история в соответствии с национальной традицией перебрасывания мостика из прошлого в будущее отыскивает символические ответы и на эти вопросы. Народной республике Китая (КНР) 1949 года суждено было стать политической преемницей Социалистической республики Китая (КСР), основанной в сентябре 1931 года в той же провинции Цзянси, откуда тремя годами позже начался Великий поход, который привел китайских коммунистов к власти.

Как в одной хорошей отечественной песне пелось о том, как «навеки слились слово русский и слово советский», так и в Китае слились слова «социалистический» и «народный», и мостик от одной формы демократии советского типа к другой, так решила история, оказался переброшенным именно в этом направлении. Идеология коммунизма и политика социализма — то, что соединило в наших народных судьбах историю с современностью, предоставив шанс всем нам на дальнейшую полноценную жизнь, а не прозябание в вассалах Запада.

Именно эта ипостась исторической преемственности к российскому Великому Октябрю, дань которому была отдана в канун его столетия в докладе Си Цзиньпина XIX съезду КПК, и к собственной Синьхайской революции 1911−1912 годов, поставившей страну на путь гуманистического, демократического развития, сегодня решающая. При всем уважении не только к китайским, но и к нашим общим корням исторической традиции — конфуцианским применительно к Китаю и православным —к России — из трагического и героического XX века в полный рост поднимается то общее, что соединяет сегодня наши страны и народы.

Это общее — великая красная коммунистическая идея, вера в социальную справедливость для всех, а не для избранных, которая, овладев умами и сердцами в середине прошлого столетия, навсегда, не побоюсь этого слова, изменила цивилизационный код и России, и Китая. «Доворот» от конфуцианства и православия к коммунизму стал настолько значительным, с ним оказались тесно связаны такие эпохальные события обеих, национальных и мировой, историй, такие огромные, невосполнимые утраты и такие грандиозные, великие победы, что возврата в «до» уже не будет никогда.

Не будет ни «России, которую мы потеряли», как об этом слезливо скулили некие ретроградские «умы» 90-х годов, ни Китая в его традиционном прочтении строгой конфуцианской иерархической самоорганизации. А будет ленинское живое творчество масс, которым по плечу задачи любой исторической сложности. Масс, за которыми не только великое прошлое, которым так любят кичиться записные «патриоты», не имеющие к нему никакого отношения, но и еще более великое будущее.

Между этими «потерянными» фантомными болями и современностью — хотим мы того или нет — еще одной «Великой стеной» встала советская, коммунистическая стилистика, миропонимание и мироощущение, впитанное несколькими поколениями и китайского, и российского народов. От гагаринского прорыва в космос до преодоления эпохи «ста лет унижений» и нынешнего движения к «китайской мечте».

Сейчас эта стилистика — тоже часть традиции, оказывающая и продолжающая оказывать громадное влияние на все происходящее в наших странах. И это особенно хорошо чувствуется на рубежах переживаемого сегодня человечеством очередного исторического перелома.

Волею судеб наши страны, то сходясь, то трагически расходясь, во многом двигались по лестнице времен и эпох если не вместе, то параллельными курсами, совместно внимая этой исторической Книге Перемен. И попеременно выходили вперед, указывая дорогу другим, но, прежде всего, друг другу. Синьхайская революция опередила Великий Октябрь.

Но именно освященный гением великого Ленина 1917 год задал вектор развития уже Китаю — от 1921 года к 1949-му. И от него — сначала к 1978-му, а затем к 2017-му, которые устами председателей Дэна и Си указали путь «социализма с китайской спецификой» (а на самом деле — с национальной спецификой, у каждого своей, в зависимости от культурно-исторических особенностей) к «сообществу единой судьбы человечества».

«Мяч» теперь на российской половине поля, и наша страна, как и столетие назад, обязательно ответит на этот исторический вызов и вновь явит миру то новое Слово, которое по библейским заветам всегда бывает «вначале» и предшествует Делу.

На этих наших исторических развилках случались переломные моменты, пронзительные в своей значимости, как «момент истины»: Мао Цзэдун против Чжан Готао, Сталин против Троцкого. Это великое историческое благо и одновременно проявление железной закономерности действия законов истории, что благодаря сделанному тогда в том и другом случаях выбору наши страны и народы сегодня вместе.

Это единство в нашем неспокойном, полном опасностей мире следует беречь как зеницу ока, ибо в нем надежды всего человечества на мирное и лучшее будущее. Но главное — на историческую перспективу, на тот верх, который она неизбежно одержит в борьбе с нависшей над планетой тенью вечного, финального безвременья.