Выдвижение кандидатуры на пост члена Верховного суда США и обеспечение ее утверждения Сенатом — одна из важнейших, если не наиболее значимая обязанность президента Соединенных Штатов. Так, по крайней мере, принято считать в американской политической элите. И действительно, благодаря выглядящим в современном мире достаточно архаично пожизненным срокам службы верховных судей получается, что ограниченный в своих полномочиях четырьмя годами президент может на деле значительно повлиять на судьбу Штатов на десятилетия вперёд, просто выбрав человека, четко придерживающегося тех или иных взглядов.

Иван Шилов ИА REGNUM
Верховный суд США

Верховный суд, в котором подавляющее большинство судей придерживалось бы одной и той же политической идеологии, является одним из самых страшных кошмаров для той стороны извечной политической борьбы, которой грозит остаться в меньшинстве. Ведь для этих «проигравших» одна из ветвей власти, глубоко запустившая свои щупальца во все остальные, окажется тогда на долгие годы как минимум несговорчивой, а то и вовсе враждебной.

Именно такую угрозу ощущают сейчас все американские левые, будь то члены Демократической партии, либеральные активисты или просто сочувствующие граждане. До недавнего времени в Верховном суде заседали четверо крепких консерваторов, четверо заядлых либералов и один очень особенный судья Энтони Кеннеди, который часто занимал совершенно неожиданные позиции по различным вопросам и примыкал то к одним, то к другим.

Теперь Кеннеди ушёл в отставку, и на его место Дональд Трамп прочит известного своим консерватизмом Бретта Кавану. Кроме политических взглядов, в запасе у кандидата есть ещё безупречный послужной список, достижения в теоретической юриспруденции, опыт работы практически со всеми знаковыми фигурами Республиканского политического олимпа последних двадцати лет и репутация безукоризненного семьянина и набожного человека.

The White House
Бретт Кавано с семьей и Дональд Трамп

Но американским левым неважно, насколько Кавана хорош в своём деле или надёжен в деловом отношении. В Верховный суд его допустить нельзя. Никак. В то же время Республиканская партия полностью подчинена президенту и сделает все, что он прикажет. Особенно теперь, когда единственный альтернативный лидер сопоставимого масштаба — Джон Маккейн — навсегда ушел с политической арены, а впереди маячат выборы, на которых поддержка президента и лидера партии бесценна. Таким образом, для демократов единственным шансом не допустить утверждение Каваны является затягивание процесса до выборов, на которых они надеются вернуть себе большинство в Сенате.

С этим стремлением связана разворачивающаяся с начала прошлой недели кампания по разрушению репутации Каваны с помощью обвинений в сексуальных домогательствах. Намного менее вероятно, что сенаторы-демократы совершенно случайно вспомнили о находившемся у них несколько месяцев письме от пострадавшей от рук рокового кандидата только тогда, когда до финального голосования оставались считанные дни.

Итак, профессор психологии Кристин БэйсиФорд обвиняет Бретта Кавану в том, что он грязно домогался ее на вечеринке 36 лет назад, когда оба они были старшеклассниками. Разве этого одного недостаточно, чтобы считать кандидатуру шаловливого Бретта скомпрометированной и однозначно негодной? Оказывается, нет. Оказывается, если сам «сексуальный хищник» не убоялся атаки СМИ и готов к публичному рассмотрению своей личной жизни под микроскопом, он ещё может побороться за очищение своего имени.

Кавана оказался не из пугливых, решительно отрицал все обвинения и призвал на помощь весь республиканский истеблишмент и даже экс-президента Джорджа Буша —младшего, чтобы засвидетельствовать свою добропорядочность. Так как довольно сложно представить себе, чтобы юный Кавана домогался также и Буша, комментарии его коллег и друзей были исключительно положительными и несколько остудили пыл СМИ, которым так и не удалось раздуть уровень развратности Каваны до размеров прегрешений Харви Вайнштейна, ставшего своеобразным символом сексуального насилия.

David Shankbone
Харви Вайнштейн

Ответным ходом «выжившей», как она именуется в американских СМИ, Кристин Форд стало требование к профильному комитету Сената выступить со своими обвинениями на слушании вместе с самим Каваной. Когда на это вполне резонное предложение было дано согласие, то есть республиканский глава комитета проглотил наживку, Форд выступила с новым требованием. Оказалось, что выступать перед Сенатом она готова только после того, как ФБР тщательно расследует дело, а кроме этого, вместе с ней должны быть заслушаны ещё ряд свидетелей, которых она упомянула в изначальном письме с обвинениями.

Если принять во внимание неспешный, оставшийся во многом неизменным ещё с позапрошлого века порядок работы Сената и принципиальную неспособность огромных структур типа ФБР к проведению сколь угодно малых расследований мгновенно, стремление Форд и ее советчиков к затягиванию процесса до выборов становится очевидным. Для самих сенаторов и службистов в то же время стало очевидно, что госпожа профессор диктует им свои условия, и требования эти они с гневом отвергли.

Слушания с участием Кристин Форд и Бретта Каваны были в конце концов назначены на грядущее 27 сентября, и обе стороны конфликта начали тщательную информационную артподготовку. Левые СМИ продвигали идею наличия в каждом добропорядочном мужчине скрытого сексуального маньяка. Правые журналисты нашли четырёх упомянутых Форд свидетелей, и ни один из них не подтвердил ее слов… на что сторонники «выжившей» все равно умудрились сказать, что это лишь доказывает, как унижена она была, раз так незаметно скрылась с вечеринки, что ее никто не запомнил.

Чем ближе были решающие слушания, тем яснее становилось, что республиканцам, вполне возможно, удастся отмахнуться от слов Форд и утвердить Кавану. А допустить этого нельзя.

Весьма удачно, как раз когда обвинения Кристин Форд уже были рассмотрены вплоть до слова и демократы почти потеряли веру в их эффективность, на горизонте появилась ещё одна женщина, обвинившая Бретта в разврате многолетней давности.

Иван Шилов ИА REGNUM
Капитолий

Дэбра Рамирез училась вместе с Каваной в университете. Она утверждает, что на одной из студенческих вечеринок пьяный Бретт обнажился и приблизился к ней, а она оттолкнула его и бежала прочь. Научившись на ошибках Кристин Форд, Рамирез сама сказала прессе, что при инциденте никто не присутствовал и сама она этот вечер помнит не полностью, зато есть люди, которым она вскоре после развратного поведения будущего судьи рассказывала о случившемся. А ещё те, кто готов поручиться за ее честность и добропорядочность в целом.

Новые обвинения породили ещё одну медиа-волну, грозящую потопить хрупкий кораблик кандидата на кресло в Верховном суде. Тогда Кавана решил изменить тактику и пойти в контрнаступление. Раньше он ограничивался лишь немногословным отрицанием любых обвинений и за него говорили коллеги и друзья, утверждавшие, что он невинен аки младенец.

Теперь судья решил дать большое интервью единственному крупному консервативно настроенному телеканалу. С собой он взял свою супругу. Роли были разделены идеально и превосходно сыграны. Сам Кавана на протяжении всего интервью сохранял такое выражение лица, словно он вот вот заплачет, и говорил то с гневом, то с обидой, то с горечью, о том как безупречная репутация и труды многих лет идут прахом из-за политически мотивированных обвинений. Жена его, напротив, была тверда как камень и выражала готовность поддерживать мужа во всех тяготах. Она категорически отвергла всякую возможность того, что Кавана когда-то мог совершить то, в чем его обвиняют. Кроме прочего, в ходе интервью судья посвятил всю Америку в подробности своей сексуальной биографии — оказалось, он был очень невежественен в этих вопросах и первый опыт у него был «через много лет после окончания университета»…

Борьба за утверждение Бретта Каваны — не единственное, что происходит в американской политике, но, бесспорно, самое важное на данный момент. Кроме непосредственного влияния на будущее судебной власти в Штатах, результат этой битвы демократов и республиканцев во многом определит и исход грядущих выборов, так как неизбежно усилит оптимизм одержавших верх и повергнет проигравших в пучину отчаяния.

Как бы то ни было, развязка этого сюжета уже близка…