Великоконтинентальный альянс против диктата морских столиц

В Пхеньяне с однодневным визитом побывала южнокорейская делегация во главе со спецпосланником президента Мун Чжэ Ина — Чон Ый Ёном. Прошли переговоры с верховным лидером КНДР Ким Чен Ыном, в ходе которых стороны согласовали сроки третьей в этом году встречи лидеров Севера и Юга, которая состоится в Пхеньяне и пройдет 18−20 сентября.

По итогам переговоров Ким Чен Ын сделал ряд важных заявлений. Вместе с отказом КНДР в августе от названных «гангстерскими» предложений Вашингтона «провести до финальной точки полностью поддающуюся заверению денуклеаризацию» и составить график разоружения, а также передать США или другому государству до 70% северокорейских ядерных боеголовок, они проясняют текущую ситуацию в регионе.

Итак, позиция КНДР, сформулированная ее лидером, заключается в том, чтобы «полностью ликвидировать опасность вооруженного конфликта и ужаса войны на Корейском полуострове и превратить его в колыбель мира без ядерного оружия, свободную от ядерной угрозы». При этом «железный» Ким заявил, что Северу и Югу следует продолжить усилия для реализации денуклеаризации Корейского полуострова.

В чем здесь дело? Ведь создается впечатление, подогреваемое истерическими комментариями западных СМИ, будто бы КНДР «не хочет договариваться» и только и занимается тем, что «выкручивается», делая один шаг вперед и два назад.

На самом деле ничуть не бывало! Августовские инициативы США, переданные Ким Чен Ыну через госсекретаря Майкла Помпео, действительно представляли собой элемент не диалога, но ультиматума: «Вы, дескать, сначала отдайте деньги, а потом, может быть, получите стулья» — отмену санкций и гарантии безопасности в виде мирного договора. И давно известно даже по «фирменному», действительно «гангстерскому» почерку американской внешней политики, что в этом случае никаких «денег», то есть гарантий, Ким никогда бы не получил. А получил бы тотальную обструкцию, на которую Вашингтон мигом бы поднял своих марионеток, а также политический бойкот и, очень вероятно, военную интервенцию в страну, лишившуюся своего ядерного «зонтика».

Именно когда Ким ответил на эти «мирные инициативы» решительным отказом, тогда и Помпео по рекомендации Дональда Трампа не поехал в Пхеньян, а провел трехсторонние телефонные переговоры с главами дипломатических ведомств Южной Кореи и Японии — Кан Гён Хва и Таро Коно, пожаловавшись им на «неуступчивость» КНДР.

Для США это было политическим проигрышем и моральной пощечиной. Ибо, по сути, они запросили у Южной Кореи посредничества, при этом собственными руками расчищая дорогу закулисным от Вашингтона договоренностям Юга с Севером, успех которых в виде интеграции Корейского полуострова, забегая вперед, ставит крест на американском военном присутствии.

Причем это вторая такая оплеуха, полученная Вашингтоном от Пхеньяна. В первом случае, еще в мае, на фоне обсуждения сроков сингапурской встречи Кима и Трампа американская сторона тоже перешагнула рамки приличий и едва не нарвалась на провал встречи в верхах, если бы не посреднические усилия Мун Чжэ Ина. И надо понимать, что с каждым таким эпизодом межкорейское взаимопонимание растет, причем прямо пропорционально ослаблению связей Сеула с Вашингтоном.

Именно поэтому, загнав себя в такую позицию, президент Трамп на днях звонил президенту Муну, а постпред США при ООН Никки Хейли пообещала продолжить консультации с Южной Кореей по поводу того, как Вашингтон намерен добиваться денуклеаризации Корейского полуострова.

Иначе говоря, героическое — по-другому не скажешь — сопротивление Кима существенно укрепляет южнокорейские позиции перед Вашингтоном, что в свою очередь благотворно сказывается на прочности уже северокорейской позиции на переговорах с США. Две Кореи очень грамотно и технологически красиво, как при игре в преферанс, «в две руки» разводят американскую дипломатию, делая при этом вид, будто никто не понимает, что Сеул — не посредник между Пхеньяном и Вашингтоном, а дипломатический союзник Пхеньяна, выдающий себя за посредника и союзника Вашингтона.

Чего добивается от Трампа Ким? «Стульев в обмен на деньги» — из рук в руки. Сначала отмена санкций и гарантии в виде мирного договора, прекращающего Корейский конфликт 50-х годов, который остановлен перемирием 1953 года, но не прекращен, а значит, с точки зрения международного права, в любую минуту может быть возобновлен. И только в ответ — денуклеаризация КНДР.

Очень мудрая позиция. Во-первых, по-иному с Вашингтоном вести дела просто нельзя: Запад — цивилизация не моральных принципов, частью которых является рыцарское умение держать слово, а торгашеского чистогана, загримированного под «право». В том смысле, что «прав тот, у кого больше прав», включая самочинно присвоенных.

Во-вторых, во всей этой истории, помимо КНДР, Южной Кореи и США, весьма плотно участвуют еще как минимум три страны, все — великие державы, две из которых ядерные: Россия, Китай и Япония. И недаром Россия в том же августе опубликовала соответствующее заявление МИД. Отметив, что «новые санкционные заходы США (в отношении КНДР. — авт.) не только не способствуют оздоровлению атмосферы российско-американских отношений, но также идут вразрез с логикой разрядки напряженности вокруг КНДР», наша дипломатия тогда заблокировала в Совете Безопасности ООН американский доклад об очередных «международных черных списках» применительно к КНДР.

Вторая мысль, которую донес Ким Чен Ын до Трампа через южнокорейского спецпосланника вместе с письмом в Белый дом, что он «понимает обеспокоенность США объявлением об окончании Корейской войны, которое может привести к ослаблению военного союза с Южной Кореей и выводу с ее территории американских войск». Но при этом лидер КНДР считает, что эти вещи «совершенно не связаны друг с другом». Более того, он заверил спецпосланника Муна, что «доверяет Трампу и надеется, что во время его первого президентского срока Пхеньян и Вашингтон смогут преодолеть семь десятилетий враждебности и осуществить денуклеаризацию».

То есть, щелкнув США по носу за ультимативный стиль общения и отвергнув их притязания на диктат, КНДР выводит вопрос денуклеаризации за скобки вопроса о корейской интеграции. «Мухи отдельно, а котлеты отдельно!» Вы нам — гарантии и мирный договор, мы вам — денуклеаризацию, все! А вот все остальные вопросы, в том числе так волнующую вас судьбу американского контингента на Юге вы, товарищи американцы, пожалуйста, решайте в Сеуле. Получается, что раз США так настырно продвигают тему «опережающей денуклеаризации», значит, они опасаются за судьбу своего контингента и хотят сохранить его, нагнув Север и продемонстрировав это Югу, чтобы он не очень усердствовал по части выхода из-под американского влияния.

Это в теории. На практике же получается, что, замахнувшись, Вашингтон на глазах у Сеула получает «в нос» и, размазывая по щекам слезы, начинает просить у того «заступничества».

И заручившись американской даже не санкцией, а просьбой на то, чтобы «урезонить» «зарвавшегося Кима», довольный Мун Чжэ Ин с чувством выполненного долга обсуждает с Ким Чен Ыном — очень скоро он сделает это лично, причем в Пхеньяне, подальше от глаз и ушей американских спецслужб, перспективы дальнейшего сближения, которое — да, неизбежно, в силу и политической, и исторической логики, поставит в повестку дня вопрос о выводе военного контингента США из Южной Кореи.

Ким не скрывает стремления к объединению с Югом, Мун против этого ни разу не высказался, и, насколько ему подсказывает осторожность, чтобы не спугнуть наметившуюся удачу, поддерживает «сближение» — пока только сближение — Юга с Севером. И в две руки они ведут Вашингтон на «рифы» отмены санкций и мирного договора. После чего, уверен, изменится, причем кардинально, риторика уже и самого Мун Чжэ Ина.

И за всем этим с чувством знаменитого брежневского «глубокого удовлетворения» наблюдают в Москве и Пекине авторы и разработчики «дорожной карты» межкорейского урегулирования. С разными чувствами следят за ней и другие, прежде всего, заинтересованные соседи по АТР. Но если в континентальных странах настроения Пхеньяна, Сеула, Пекина и Москвы разделяют, то в «морском» Токио зашкаливает недовольство, перерастающее в истерику и дополняющееся страхом такого ослабления США, которое оставит японский «непотопляемый авианосец» один на один с недолюбливающим его, мягко говоря, окружением. Великий континент народов, живущих собственным трудом, против пиратского диктата морских разбойников. Азиатско-Тихоокеанский вариант геополитической классики!

Проблематичность этой ситуации, развивающейся аккурат по российско-китайскому сценарию, лишь в том, что описанную коллизию понимают не только в Москве и Пекине. Понимают ее и в Вашингтоне, причем лучше всего понимают противники и просто враги Трампа из «глубинного государства». И сделают все, чтобы его сковырнуть; поэтому промежуточные выборы 2018 года в США ожидаются не просто не «проходными», а в полном смысле этого слова судьбоносными. И на них — не мое амплуа произносить здравицы — но, Господи, благослови Трампа!