Atlantic Council: Африка должна учесть риски, связанные с политикой КНР

На следующей неделе в Пекине председатель КНР Си Цзиньпин откроет седьмой Форум сотрудничества «Китай-Африка» (FOCAC). В саммите примут участие лидеры всех африканских государств, за исключением Свазиленда — единственного дипломатического партнера Тайваня на континенте. Ожидается, что в 2018 году в саммите FOCAC примут участие председатель комиссии Африканского союза, генеральный секретарь ООН и главы 27 международных и африканских региональных организаций, пишет Дж. Питер Фэм в статье для Atlantic Council.

Читайте также: Daily Sabah: Мир оказался на пороге глобальных изменений

Нет никаких сомнений в том, что многое изменилось в китайско-африканских отношениях после первого саммита FOCAC, состоявшегося в 2000 году. Китай превратился из относительно маргинального актора (объем торговли между странами Африки и КНР в 2000 году составлял немногим более $10 млрд) в одного из крупнейших партнеров африканского континента. В 2017 году объем торговли между КНР и африканским континентом достиг $170 млрд, что говорит о 14% увеличении торговли по сравнению с 2016 годом.

Коммерческие связи подкрепляются обширными дипломатическими отношениями, а также военными обязательствами. В 2003 году в Либерии впервые были задействованы военные Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в составе миротворческой миссии ООН, с тех пор Китай превратился в крупнейшего участника миротворческих миссий ООН в Африке. Кроме того, с конца 2008 года военно-морской флот НОАК постоянно поддерживает свое присутствие вблизи восточного побережья континента в рамках международных усилий против сомалийского пиратства. В настоящий момент у восточного побережья Африки находятся два фрегата КНР и корабль снабжения. Эти экспедиционные силы послужили основанием для строительства первой зарубежной военной базы Китая, которая открылась в 2017 году в Джибути. Близость китайской военной базы к крупнейшей американской базе в Африке уже вызвала напряженность.

Не только внешние проявления присутствия КНР в Африке претерпели количественные и качественные изменения, внутренняя стратегическая мотивация также эволюционировала. В бытность бывшего генерального секретаря ЦК КПК Цзян Цзэминя (1993−2003 гг.), который провел первый саммит FOCAC, Китай начал реализовывать национальную стратегию «выхода», которая поощряла инвестиции за рубежом для обеспечения доступа к стабильным поставкам природных ресурсов, поскольку растущий спрос не мог быть удовлетворен за счет внутреннего производства.

Преемник Цзэминя Ху Цзиньтао (2003−2013 гг.) начал реализовывать политическую концепцию «мирного подъема» до политического и экономического статуса «великой державы», который, конечно, требовал уже не только природных ресурсов, но и дипломатического и коммерческого доступа на африканский континент. Что касается потребления ресурсов, то Китай является вторым по величине потребителем нефти (после США), на долю КНР также приходится более 40% мирового спроса на базовые металлы. Всё это влияет на характеристики инвестиционного портфеля КНР в Африке. Китайские компании инвестируют практически во все страны Африки, однако почти 75% этих инвестиций приходятся только на 10 стран: Нигерию, Алжир, ЮАР, Эфиопию, ДРК, Чад, Анголу, Нигерию, Сьерра-Леоне и Камерун. Более того, чуть меньше половины этих инвестиций приходится на энергетический или горнодобывающий сектор.

С приходом нового генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина в 2012 году, который стал председателем КНР в 2013 году, китайская грандиозная стратегия была вдохновлена идеей о «китайской мечте», о восстановлении своего законного места в мире, как считают многие китайцы. В Африке Китай теперь намерен сотрудничать в более широком спектре областей, наравне с традиционными партнерами Африки, такими как США и ЕС. Этот подход включает в себя растущие инициативы в области развития в дополнение к коммерческим сделкам: в настоящее время в Африке насчитывается более 2,5 тыс. проектов развития, строительных проектов, которые реализуются в большинстве стран континента. Взаимодействие Китая с Африкой развивается наряду с глобальной грандиозной стратегией страны, поэтому можно сказать, что Африка стала важным элементом глобальной стратегии КНР.

Для африканцев всё это открывает прекрасные возможности. Повышенное внимание КНР к континенту — это хорошая новость для африканских стран, если их возглавляют государственные деятели, обладающие компетенцией и видением, чтобы использовать новые возможности для продвижения интересов своих стран.

Тем не менее также существуют значительные риски, и не в последнюю очередь из-за того, что некоторые страны Африки реализуют у себя китайские инфраструктурные проекты. В период между 2000 и 2014 годами Китай предоставил правительствам африканских стран и государственным предприятиям около $86 млрд, согласно данным одного из исследований университета Джона Хопкинса. Три года назад в ходе саммита FOCAC в Йоханнесбурге Цзиньпин объявил, что Пекин выделит еще $55 млрд новых кредитов. В целом Китай стал крупнейшим кредитором Африки, в руках которого в настоящий момент находятся около 14% долга континента, согласно последнему отчету Foresight Africa, который был подготовлен Бринкинским институтом.

Ранее в 2018 году высокопоставленный чиновник государственного департамента США выразил сожаление по поводу того, что «многие страны Южной Африки, а также страны, расположенные на восточном и западной побережье континента, столкнулись с государственным долгом в размере от 50% до 200% в одном отдельном случае». Представитель государственного департамента США также подчеркнул, что от 50% до 80% государственного долга африканских стран, вероятно, приходятся на китайские кредиты.

Читайте также: Asia Times: Существует ли такое понятие, как «воздушное пространство НАТО»?

В тексте последней стратегии национальной безопасности США говорится: «Китай расширяет свое экономическое и военное присутствие в Африке, за прошедшие два десятилетия Китай превратился из небольшого инвестора в крупнейшего торгового партнера Африки. Некоторые китайские практики подрывают долгосрочное развитие континента, развращают местные элиты, обеспечивают доминирующие позиции в добывающей промышленности и навязывают странам непрозрачные долги и обязательства». В документе также говорится о том, что США должны предлагать собственное экономическое партнерство африканским странам в качестве альтернативы экономическому влиянию КНР на континенте. Однако США не стоит придерживаться на континенте принципа «кто сильнее, тот и прав» и стремиться к гегемонии в Африке, поскольку это может вызвать возмущение со стороны африканских правительств. Вашингтон должен учесть новую стратегическую реальность в Африке.