В Армении государство восстанавливает свое монопольное право на насилие
Информационным трендом последних дней в Армении стал арест генерала Манвела Григоряна («генерала Манвела») и повышенное эмоциональное сопровождение данного акта без сколь-нибудь адекватных оценок происходящего.
Немало над тем, чтобы эта тема воспринималась обществом лишь в чувственном диапазоне, постарались сами власти и обслуживающие их государственные и частные медиа. Но данный акт имеет далеко не только эмоциональную составляющую, власти Армении весьма прагматично нацелены на избавление от последних пережитков войны, завершившейся еще 24 года назад, и возвращение государству определенных полномочий.
С одной стороны, арест Григоряна — показательная казнь для тех, кто продолжает жить и богатеть в Армении и Карабахе за счет былой войны. Григорян — классический представитель класса, поднявшегося на войне и десятилетиями богатеющего за счет былой славы, — военизированного мещанина. Возглавляемая им общественная организация Союз добровольцев «Еркрапа» была крайне востребована в 90-е гг. Когда регулярная армия страны только формировалась, именно организованные в различных форматах добровольцы заменяли государственные несуществующие или малоэффективные из-за своей неопытности государственные институты. После войны такие организации помогали ветеранам и семьям погибших, защищали права добровольцев, зачастую своеобразно толкуя эти самые права.
Впоследствии, параллельно становлению армии и государственных институтов, формальная необходимость в подобных «Еркрапа» организациях стала уменьшаться. Но, изменив свои цели и устремления, они пошли в политику. Еще с Карабахской войны 1992−1994 гг. «Еркрапа» стал участвовать в политике: сначала мелкими криминальными действиями (к примеру, отъемом автомобилей и недвижимости якобы для нужд армии), а к выборам 1996 года уже стала влиятельной в политике силой, хотя методы и остались в рамках определений уголовного кодекса. И это не собственно армянское явление. Оно называется «вьетнамский синдром» и возникает в обществах практически после любых войн. Вот как описывает для ИА REGNUM это явление историк Карен Казарян:
«Вьетнамский синдром — историко-политологическое обозначение явления, когда вернувшиеся с военных действий ветераны так или иначе влияют на политическую и социальную жизнь страны. Термин получил свое название от проблем и социально-политического разлома в США в 60−70-х годах. Вернувшиеся с войны ветераны требовали решения своих проблем, во многом сталкиваясь с непониманием общества. Вьетнамский фактор очень серьезно повлиял на политическую жизнь США тех лет, да и влияет до сих пор. В те годы одним из главных обвинений для политика было — «а где он был во время Вьетнама?» (очень знакомо, не правда ли?). Но в основной массе стран ветераны на волне патриотизма проходили к власти и начинали править с лозунгом «Мы же победили, мы дали вам победу (свободу), следовательно, нам можно все».
Важно понимать, что это не сугубо армянское явление (Мьянма, Камбоджа, Чили). У явления есть также и медицинская сторона. Вьетнамским синдромом также называют и тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие либо угроза смерти. Обе стороны явления очень часто развиваются параллельно, и именно этим можно объяснить некоторые странные действия некоторых субъектов (зачем генералу-миллионеру тушенка и письма детей на передовую?)».
Григорян до последнего времени эффективно сочетал комплексы (психологические травмы) с политической целесообразностью своего клана. Он со своим, по сути, превратившимся в военизированную структуру «Еркрапа» нужен был власти всегда — и Левону Тер-Петросяну, и Роберту Кочаряну, и Сержу Саргсяну. В ходе выборов местные феодалы подавляли инакомыслие и обеспечивали властям голоса избирателей не только в рамках своего владения — Эчмиадзинского региона, но в других регионах присутствия членов «Еркрапа». В связи с этим власти прощали им все. Более того, власти делегировали генералу Манвелу монопольное право государства на насилие. Дублирование же абсолютных и эксклюзивных прав государства ослабляет его. В том числе снижает авторитет даже в глазах самих участников государственной машины.
Очевидно, что премьер-министр Никол Пашинян не нуждается в поддержке «Еркрапа» на предстоящих внеочередных выборах в парламент. Об этом говорит и опровержение слухов о том, что соратник Пашиняна Сасун Микаелян якобы намерен возглавить «Еркрапа». Организация, очевидно, будет распущена, как давно превратившаяся в атавизм на теле государства. Повторимся, суть происходящего не сводится к борьбе новых властей с коррупцией: сворованные у армии пара КамАЗов тушенки и пара внедорожников — лишь незначительная часть верхушки айсберга коррупции.
Читайте также:Полиция задержала всех проживающих в Армении «воров в законе»
В одном ряду с делом «генерала Манвела» идут и полицейские встряски представителей «воровского», уголовного мира. Пашинян отбирает предоставленные за 25 лет властями отдельным группам права на насилие, очевидно, сосредотачивая их в руках государства, где им и положено быть. Другой вопрос — как власти используют право государства на насилие, когда оно станет монопольным?