Project Syndicate: Трамп для Ближнего Востока хуже, чем Буш-младший

Для президента США Дональда Трампа Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) — «ядерная сделка» с Ираном — всегда был препятствием для смены режима в исламской республике, нежели благом для ядерного разоружения, и, разорвав соглашение и вновь введя санкции, Трамп рискует оставить Ближний Восток в еще более тяжелом положении, чем после правления Джорджа Буша — младшего, пишет бывший министр иностранных дел Израиля Шломо Бен-Ами в статье для the Project Syndicate.

Решение Трампа выйти из подписанного в 2015 году соглашения стало не первым отказом Вашингтона от ключевого международного договора. Разрыв многосторонних рамочных документов — от Транстихоокеанского торгового партнерства до Парижского соглашения по климату — стал вообще характерной чертой Трампа. Но даже по меркам президента-республиканца выход из СВПД — это уже перебор, который сравнивают со злополучной попыткой президента Буша-младшего перестроить Ближний Восток с помощью войн в Афганистане и Ираке.

Как и военные авантюры Буша, подход Трампа к региону несет в себе огромные риски — не в последнюю очередь потому, что этот подход поставил на трансатлантическом альянсе крест, разделив политику принуждения силой и внимание к дипломатии ЕС.

Шаг Трампа связан не только с ограничением оружия массового уничтожения Ирана. Напротив, его целью является смена режима, чего он, по-видимому, надеется достичь, истощая экономические и стратегические ресурсы исламской республики. Вновь введя санкции, Трамп почти просит иранский народ, на чьи плечи ляжет основной груз санкций, восстать против своего правительства.

И теперь, после отказа Трампа от СВПД, у Ирана осталось лишь два пути, ни один из которых не сулит ничего хорошего. Прежде всего, Тегеран может пойти на пересмотр соглашения с остальными сторонами соглашения — Китаем, Францией, Россией, Соединенным Королевством, Германией и Европейским союзом. Президент Ирана Хасан Рухани уже намекнул на такое развитие событий.

Однако его возможность добиться желаемого результата может быть ограничена после возвращения санкций. В свою очередь, оказавшиеся перед выбором европейские компании для сохранения доступа на американский рынок пожертвуют своими договорами с Ираном. И пока экономику Ирана будет лихорадить, граждане страны будут искать виновного.

Второй вариант развития событий не лучше: реформисты Ирана могут капитулировать перед сторонниками жесткой линии, полностью отказаться от СВПД, возобновить ядерную деятельность и ускорить программу развития баллистических ракет. При этом почти гарантированно Израиль нанесет упреждающий удар по ядерным установкам Ирана — с благословения, если не совместно с США. В этот момент Иран посчитает, что можно перенаправить свои прокси-силы, например находящуюся в соседнем Ливане «Хезболлу», против Израиля, что может стать началом масштабного столкновения с участием и прочих союзников США, в том числе Саудовской Аравии и других суннитских арабских держав.

К сожалению, такое развитие событий, которого нужно всеми силами избегать, — как раз то, к чему, как представляется, стремится политическое руководство Израиля. Так, в апреле премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху обвинил Иран в нарушении «ядерной сделки». Тогда странная презентация Нетаньяху, сделанная ни много ни мало по-английски, была встречена на Западе с усмешкой. Теперь же она выглядит как прелюдия.

По сути, тандем Нетаньяху — Трамп, из-за которого во многом и произошел разрыв соглашения, является взрывоопасным союзом двух нарциссистов, позволивших своим внутриполитическим проблемам определять их шаги на международной арене. В случае Трампа цель, похоже, заключается в систематическом демонтаже наследия президента Барака Обамы попросту потому, что такими были его обещания во время предвыборной кампании (которая в определенном смысле так и не закончилась).

Между тем Нетаньяху не может отказаться от столь полюбившегося ему образа спасителя еврейского народа от второго Холокоста. На фоне того, что его политическая карьера омрачена проблемами с законом, которые могут привести к выдвижению против него уголовных обвинений, торговля страхом стала для него стратегией, с помощью которой он может добиться переизбрания.

Поддержка же Трампа в Израиле достигла рекордных показателей именно после его решения выйти из СВПД и после массированного военного удара израильских ВВС по иранским целям в Сирии. Выбранная израильским премьер-министром тактика также отвлекает внимание международного сообщества от палестинской проблемы, которая снова выходит на поверхность.

Израиль, безусловно, обладает сильнейшими вооруженными силами на Ближнем Востоке, но нельзя допустить, чтобы Нетаньяху использовал их для своей политической выгоды. В последний раз Израиль участвовал в войне с другим государством в 1973 году, и травма от того противостояния по-прежнему ощущается в стране.

Более того, одной лишь военной силы недостаточно для обеспечения безопасности границ страны. Благодаря доктрине превентивной самообороны с целью сохранения монополии Тель-Авива на ядерное оружие через границу Израиля и поддерживаемых Ираном государств ракеты реже летать не стали.

Иными словами, скатывание Ближнего Востока в ситуацию активного распространения ядерного оружия может остановить исключительно надежная международная дипломатия. Даже без участия США оставшиеся стороны СВПД могут добиться сохранения основных положений соглашения, гарантировав умеренным лидерам Ирана минимизацию воздействия новых санкций. Они могут также помочь разрядить обострение на северной границе Израиля, где уже происходит прямое столкновение силы Тегерана и Тель-Авива.

По иронии судьбы, именно такого рода «грандиозную сделку» и предлагал Иран администрации Буша-младшего в мае 2003 года. Буш-младший отверг предложение Тегеран, пообещав никогда не говорить с членом «оси зла». В том же, что касается еще одного его члена — КНДР, — то тогдашний вице-президент Дик Чейни заявил, что США «не ведут переговоры со злом», они его «побеждают».

Тем не менее, отказавшись от дипломатии в пользу бряцания оружием, администрация Буша захлопнула дверь для разрешения иранской проблемы. Сегодня, когда Дональд Трамп пользуется той же тактикой, сложно себе представить, что исход будет иным.