В апреле 1920 года войска возрожденной Польской Республики атаковали позиции Красной армии по всей протяженности украинской границы. Так начиналась «киевская операция» Войска Польского, итогом которой стало взятие города в мае того же года. Как свидетельствуют историки, 6 мая группа польских разведчиков въехала в Киев на трамвае (по одним данным — захваченном ими, по другим — поляки просто купили билеты). Основные части Войска Польского вступили в город 7−8 мая, сначала кавалерия, затем пехота.

Эдвард Окунь. Юзеф Пилсудский. 1919

«Прекрасным было утро 25 апреля 1920 года, — писал позже один из участников кампании, командующий 8-м Уланским полком Корнель Кшечунович. — После нескольких дней дождя в середине апреля весна началась внезапно, как только это бывает на Украине. […] Трудно описать энтузиазм войск, переступивших реку Случь в этот весенний день. Они маршировали на глазах своего Верховного главнокомандующего в глуби Украины к историческим окраинам былой Речи Посполитой, богатейшего, пышнейшего края, где текли молоко и мед, пахнущего травой и цветами. […] Наше поколение, все офицеры — от командира эскадрона и ниже вплоть до последнего умеющего читать рядового — было воспитано на чтении трилогии Сенкевича. И сейчас я на крыльях с удовольствием летел по степи, где мы должны были вернуться к традиционным конным сражениям на земле, покрытой доисторическими курганами и пропитанной кровью наших предков, которые как раз здесь исполняли свою роль бастиона христианства».

Пилсудский перед солдатами. 1919

Но это лирика. Что касается самой киевской операции, когда поляки взяли город, а спустя месяц были вынуждены отступить (12 мая в Киев вошли части Красной армии), то она достаточно хорошо описана с военной и политической точек зрения. Поэтому мы обратим внимание на некоторые нюансы. После восстановления Польши в ноябре 1918 года среди польской элиты имели место разногласия о том, в каких границах она должна быть. Главнокомандующий Юзеф Пилсудский был настроен на самостоятельное решение этого вопроса, что, по его замыслам, предполагало создание «независимых от России буферных литовско-белорусского и украинского государства». Заметим, что такие образования — белорусское, литовское и украинское — уже были созданы в 1918 году с подачи Германской империи. Определенными польскими кругами и тогда, и сегодня они рассматривались как удар по возрождению Польши в границах 1772 года, когда на востоке она занимала Правобережную Украину, примыкая к Киеву.

Так что в данном случае Пилсудский, которому отступающая германская армия в ноябре 1918 года фактически «вручила» власть в Польше, реализовывал концепцию немецкого Генерального штаба, но на свой лад. Противники маршала в сейме, национал-демократы (эндеки), во время Первой мировой войны делали ставку на Антанту, ориентируясь на Париж и Лондон. В этом смысле они выступали против провозглашения украинской государственности, считая ее большей опасностью, чем Советская Россия. Важным был этот вопрос и для Франции. Министр иностранных дел этой страны Александр Мильеран в июле 1920 года замечал:

«Никогда мы не подталкивали Польшу предпринять авантюры в России. Наоборот, будучи озабочены будущими отношениями между Польшей и Русским государством, мы всегда предостерегали поляков против проведения политики, которая не могла иметь другого результата, кроме как непоправимо поссорить их с соседями на востоке и на севере. В то же время обладание Познанью, превращающее Германию в их непримиримого врага, требовало обратить все их внимание на Запад».

Польский пропагандистский плакат. 1920

Дружественные Польша и Россия были нужны Парижу для сдерживания Германии, в то время как враждебные друг другу Варшава и Москва, к тому же разделенные буферными государствами, не позволяли российской армии в случае чего прийти на помощь Франции. В этом контексте Париж рассчитывал на те польские круги, что согласились бы пойти на альянс с занявшим Крым бароном Петром Врангелем, на которого французы делали ставку. Но против этой концепции выступал Пилсудский. В 1919 году он уже отказал в поддержке командующему Добровольческой армии Антону Деникину, считая, что большевики менее опасны для «польских национальных интересов», чем белые с их идей возрождения Российской империи. Одновременно не желало укрепления Франции за счет союза с Польшей и Врангелем британское правительство. Оно активно давило весь 1920 года на Варшаву и Париж, требуя отказаться от «российской авантюры» — совместной военной операции Пилсудского и «черного барона» против Советской России.

Маршалу предстояло разыграть сложнейшую партию, в которой на его стороне фактически были только большевики. Отступить так, чтобы не дискредитировать себя самого, но и не дать выиграть его политическим оппонентам в варшавском салоне. Жертвенной фигурой в этом гамбите, как всегда, стали украинцы.

Советский агитационный плакат

Во время киевской операции Пилсудский заявил британскому изданию Daily news: «Относительно политики украинского правительства. Это является экспериментом. Тут такое дело, поскольку я, так сказать, втянул Польшу в эту акцию, то даю украинцам возможности. Если им удастся — то удастся, не достигнут успеха — не будут его иметь. Существуют два способа научить людей плавать. Предпочитаю бросание их в глубокую воду, и пускай плывут. Это, собственно, делаю с украинцами».

При этом маршал своим украинским союзникам помогать не собирался. Более того, замечает украинский историк Валерий Солдатенко, едва начав поход на Киев, поляки позаботились о форсировании подготовки экономических и финансовых сделок, а «аппетиты польской стороны казались необъятными».

На захваченных украинских землях восстанавливалось жестокое господство польских помещиков. «Законами» они не ограничивались. В Ушацкой волости тех крестьян, которые успели вспахать барскую землю, били розгами, раны посыпали солью. В Малочернянской волости Киевской губернии крестьянина, который отказался сдать жандармерии двух последних лошадей, расстреляли, а дом его сожгли, отмечает Солдатенко. Понятно, что такие действия такого «союзника» совсем не добавляли симпатий в глазах украинского крестьянства Директории во главе с Симоном Петлюрой и способствовали популярности и успехам большевиков. Поэтому, оценивая итоги кампании 1920 года, ряд польских историков до сих пор задаются вопросом, не были ли действия Пилсудского скоординированы с Москвой, не был ли заключен «секретный пакт» между ним и Лениным. Возможно, что и был. Но с Лениным ли или с кем-то другим, например, со Сталиным? Разгадка этой тайны до сих пор скрывается в архивах.