Европейский боевой киборг: сделано в США и на благо США

В то, что новая холодная война начнется, долго отказывались верить, ее отрицали даже тогда, когда она по факту уже началась. Еще два года назад четко выраженные, обоснованные, необходимые меры перечислил как нечто готовое к использованию высокопоставленный американский ястреб Джеймс Ставридис, отставной адмирал ВМС США, бывший Верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (2009−2013). Ставридис призывал к реалистичной оценке обстановки, и реальность, по его мнению, была такова, что политический режим в России находится под значительным внутренним экономическим давлением, возникающим в результате сочетания низких цен на нефть и санкций; Россию терзают демографические беды, алкоголизм и наркомания, снижение продолжительности жизни, отсутствие прозрачной демократии. Эти названные адмиралом проблемы создают слабую страну, которая как раз и страшна в своей слабости:

«Мы должны бояться не российской мощи, а российской слабости — потому что у них все еще есть мощная армия, воля к ее применению и более 7000 единиц ядерного оружия (о чем они часто упоминают, как бы напоминая нам об их существовании)», — писал Ставридис.

Ключевое слово здесь — бояться. Так почему адмирал торговал страхом и делал именно его основой своих построений? Как ни странно, он был уверен, что европейский страх перед Россией — самый эффективный способ избежать холодной войны. Удивительное рассуждение, но еще удивительнее то, что этот план, судя по всему, принят к выполнению.

Конкретные шаги, призванные помочь избежать новой холодной войны, направлены на укрепление Штатами Европы и НАТО. Для этого нужно, чтобы страны-члены альянса выплачивали положенные 2% от ВВП в оборонный бюджет НАТО; проводить учения, прежде всего, в Прибалтике, и размещать военные силы в Польше; обеспечить регулярные визиты лидеров США в Европу для укрепления чувства сплоченности, в том числе с целью убедить Великобританию остаться в ЕС; инвестировать в киберпространство и, наконец, сохранять открытыми каналы связи с Кремлем.

Вот предложения ястреба, прозвучавшие два года назад, еще при Обаме. Есть ли с тех пор качественные изменения? Несмотря на смену президентов, очевидно, что ястребиные планы двухлетней давности особых изменений не претерпели, и вот почему.

Военизированная активность в непосредственной близости от российских границ продолжается, последние крупные учения прошли 8−15 марта, с начала текущего года состоялись тренировки в Канаде, крупные учения в Норвегии с привлечением военнослужащих других стран НАТО, произошла отработка боевого применения подводными лодками США и Великобритании в районе Северного полюса. Осенью в Норвегии запланировано самое крупное учение Trident Juncture войск НАТО со времен конфронтации с СССР.

Впрочем, это только одна сторона многогранного вопроса.

Ястребиный план сдерживания России предполагает жесткий запрет в Европе каких-либо русских хакеров и четкий контроль киберпространства — а поскольку никаких русских хакеров не существует, то остается понимать эту меру только и исключительно как контроль над мыслями европейцев. Иными словами, курс США — это построение дивного нового мира на территории Европы. Адмирал не случайно напирал на то, что ЕС бесконечно важен для США, объясняя, что это их союзник, что у ЕС и ВВП, и население больше, чем у США, и лишь походя упоминал главное — что ЕС призван уже сейчас работать на основную цель: сдерживание России.

Разобраться с базовыми чертами этого сдерживания помогает поведение Великобритании. Лондонские маневры с Брекситом ставят вопрос о том, откуда же стремится сбежать Великобритания. В рамках обсуждаемой схемы Брексит — это попытка закосить от призыва, остаться в стороне от создаваемого из Европы боевого киборга США. В этом свете новыми красками начинает играть «дело Скрипаля»: ведь кроме очевидных тактических выгод для Лондона, у эпопеи со Скрипалем есть, по-видимому, второе дно. Это дело, во-первых, провело проверку европейского единства, которое подтвердило себя далеко не полностью, зато показало процент выполнения приказов центра. А, во-вторых, создало дымовую завесу над Брекситом, который одновременно никуда не делся — и в то же время дал Европе вновь почувствовать себя целой. Ведь если Великобритания уйдет из европейского единого политического пространства, это не добавит куража остающимся, которым — в американской логике сдерживания — предстоит воевать с Россией. Уходящая Англия сигнализирует остающимся, что в смысле противостояния она вместе со всеми и все вместе с ней (хотя это и не дает гарантий, что она не увильнет от ответственности, буде таковая замаячит в непосредственной близости). И лазейка для того, чтобы увильнуть от всеевропейской бучи, у нее продолжает расширяться. В этом плане дело Скрипаля — весьма хитрый ход Лондона. Который к тому же возвращает нас к стимулирующей роли страха.

Процесс отъема у континентальной Европы денег и свобод (через оборонный бюджет НАТО и усиление киберконтроля) обязательно должен сопровождаться стимуляцией: чтобы люди начали платить за безопасность, они должны бояться. Никаких объяснений «очередного преступления России» просто не нужно, страх иррационален и не требует доказательств. Дело Скрипаля — не первое в рамках этой логики, и пока что нет причин считать его последним: «российская угроза» будет раздуваться по нарастающей. Ведь еще до Скрипаля в качестве управляющего импульса вовсю начала использоваться истерия вокруг русских хакеров, которые вмешиваются в демократические процессы США и Европы. В эту же схему запугивания укладывается Сирия, где, как говорит западная пропаганда, Россия поддерживает Асада, убивающего свой народ в химических атаках — заметная перекличка с химатакой на Лондон, не правда ли?

Реакция на этот инцидент политических партий Европы показывает, что история европейского единства склонна повториться. Умеренно-правые, на которые Россией делалась ставка в плане дружбы с Европой, показали готовность соответствовать американским планам чуть более, чем полностью, единодушно осудив Россию, а более адекватную реакцию удалось увидеть только из рядов левых и левоцентристов. А зачем на войне инакомыслящие? Перед Второй мировой Третий рейх уверенно провел зачистку левого фланга, так что дополнительным сигналом к готовности боевого киборга может стать преследование проявляющих недостаточное верноподданичество социал-демократов. Если из Европы собираются выковывать американского боевого робота без страха и упрека, то инакомыслие в ней должно быть подавлено, а еще лучше, подавлена всякая мысль, кроме той, которая поступает по управляющему каналу.

Помимо нагнетания страха перед Россией, усиления военной мощи и киберконтроля, есть и еще один аспект ситуации, пожалуй, объединяющий все остальные: не допустить нормализации российско-европейских отношений. Это — то, что запрещено абсолютно. Поэтому киборг должен быть готов демонстрировать полную готовность к атаке, но польза от него — в самом его существовании. Экспериментальной площадкой и образцом, похоже, служит Украина — с ее подавленным мнением народа, вписанными во власть экстремистами и русофобией как национальной идеей, которая оправдывает любую трату, финансовую или моральную. Что же касается экономических издержек, то, когда представление о российской угрозе будет раздуто достаточно, то никакие издержки не будут играть принципиальной роли. Потому что когда речь идет о военных расходах, повышение цен рассматривается не как экономическая потеря, а как неизбежное вложение в войну. Пример — все та же Украина, готовая переплачивать за газ, сколько угодно, если это наносит ущерб России. В ту же схему США уже предлагают загнать Европу: не так важно, что американский СПГ дороже газпромовского трубного: если русофобия будет разогнана до достаточных пределов, то это жертва, на которую ЕС пойдет с радостью, лишь бы избежать страшной участи российского порабощения. Вот сколько пользы можно извлечь из военной машины, которая даже еще не пущена в дело.

План Ставридиса изначально предлагался как способ избежать холодной войны. Но может, классическая, спокойная и сдержанная холодная война лучше скатывания под гору предвоенной истерии, которым чревато дальнейшее следование этим идеям?