На этой неделе в Кении стремительно развивается политический кризис, последствия которого для политической конструкции кенийского государства пока не очевидны. Крайне неловкие действия властей, впервые в истории Африки волевым решением отключивших все оппозиционные телеканалы от эфира, придали довольно незначительному эпизоду характер чуть ли не революции. Так освещение в медиа — или отказ в нем — оказываются в современном мире важнее самого информационного повода…

Кения

Во вторник, 30 января, лидер оппозиционной коалиции Кении Национальный суперсоюз (НАСА) Раила Одинга «присягнул» как «народный президент».

Церемония состоялась на свежем воздухе, в парке Найхуби Ухуру, и собрала меньше сотни человек.

«Я, Раила Амоло Одинга, в полной реализации высокого призвания, принимаю на себя обязанности народного президента Республики Кения», — сказал политик в клятве, которую принял … рядовой депутат парламента страны от столичного округа Руарака Томас Кайванг. Уровень события говорит сам за себя. Всё заняло меньше десяти минут.

Все другие руководители Национального суперсосюза, — Калонзо Мусеока, Мусалия Мудавади и Моисей Ветангула — мероприятие проигнорировали.

Даже по меркам очень карнавальной в своих формах африканской политики такое событие не могло пройти незамеченным мимо внимания центральных телеканалов, которые наверняка долго думали, в какую рубрику отнести сюжет — к шоу-бизнесу, происшествиям или светской хронике. Ну, не к политике же…

Тем не менее «охранители» из кенийского руководства дали залп из орудий главного калибра. Сразу же после анонсирования сюжета были опечатаны передатчики трех крупнейших частных телестанций страны — НТВ, КТН и «Ситизен ТВ». При этом вещание государственной телерадиокомпании Кении и пропрезидентского канала К24, тоже планировавших рассказать об эпизоде в парке Найхуби Ухуру, сохранилось в полном объеме.

Секретарь кабинета министров по внутренним делам Фред Матиани заявил на следующий день, что три телевизионные станции останутся закрытыми до тех пор, пока не будут завершены все расследования по поводу их «предполагаемых связей с оппозиционным крылом НАСА, Национального движения сопротивления», которое было объявлено вне закона в тот же вторник. То есть практически бессрочно.

Для Кении, где сетевые СМИ развиты крайне слабо, как и традиционная печатная пресса, закрытие ключевых национальных телеканалов по такому незначительному поводу — ведь сюжет даже не попал в эфир, было только объявлено о планах его показать — стало шоком.

Генеральный секретарь влиятельной кенийской Организации профсоюзов (КОТУ) Фрэнсис Атлоли обвинил правительство в вмешательстве в свободу средств массовой информации.

Выступая в Найроби в среду 31 января, Атлоли сказал, что этот шаг является незаконным и противоречит конституции Кении, которая предоставляет свободу средств массовой информации, свободу доступа к информации и право на справедливые административные разбирательства.

«Правительство должно оперативно восстановить работу этих телевизионных станций. Не только неправильно, но и неконституционно блокировать их, — речь идет об их обычной деятельности по информированию кенийцев», — сказал г-н Атлоли. «Сейчас не время откатываться назад к диктатуре», — продолжил Атлоли и добавил, что «этого нет даже у некоторых наших соседей, в странах, где президенты изо всех сил пытаются создать проблемы своим народам. Средства массовой информации имеют право освещать события без преследования или запугивания».

Танки в Найроби. Кения

Председатель Гильдии редакторов Кении Линус Кайкай, после закрытия телеканалов публично озвучил детали закрытого совещания в Государственном доме (офисе кенийского президента) 26 января, на котором президент Кениатта «прямо угрожал» закрыть и отозвать лицензии любого издания или телеканала, которые будут транслировать в прямом эфире запланированную «присягу» лидера НАСА. До закрытия трех ведущих телеканалов стороны сохраняли конфиденциальность о факте и предмете этой встречи.

«Гильдия была потрясена деталями встречи, которая проходила в атмосфере запугивания присутствующих представителей средств массовой информации. Эта неприкрытая угроза предназначена для того, чтобы запугать средства массовой информации от выполнения своей законной роли информирования общественности по вопросам, затрагивающим интересы всего общества», — сказал Линус Кайкай уже в четверг 1 февраля.

Правительственные меры по блокированию работы средств массовой информации также публично осудил генеральный секретарь Кенийского союза журналистов Эрик Одуор: «Это неприемлемо и может только поддержать наш анализ, что мы столкнулись с самыми серьезными угрозами СМИ в истории этой страны».

Здесь следует отметить, что охранительный раж аппарата правительства и лично президента стал для местных медиа-боссов полной неожиданностью. Информационное пространство Кении в общем-то довольно регулируемая среда, и стороны всегда умели закулисно договариваться о границах допустимого. Тон и угрозы, прозвучавшие на совещании 26 января, стали для руководителей СМИ полной неожиданностью, но и в этой ситуации они сохраняли сложившиеся правила игры. До самого блокирования трех ведущих телеканалов ни одной утечки о закрытом совещании в Государственном доме ни в одном издании не произошло, хотя на встрече присутствовали десятки редакторов и ведущих журналистов.

Сейчас невозможно судить о том, почему сдали тормоза у президента Кениатта, но первый акт агрессии был им сделан — и власти получили разъяренного и весьма влиятельного противника в виде практически всего национального медиа-сообщества.

Весьма влиятельного — как показали события уже следующего дня.

В четверг 1 февраля под ожесточенным давлением масс-медиа Высокий суд Найроби дал распоряжение правительству немедленно восстановить все телевизионные передачи для трех частных станций. Судья Чача Мвита также выпустил разовые постановления, запрещающие правительству впредь вмешиваться в работу любых телевизионных каналов, пока дело не будет рассмотрено по существу 14 февраля.

За день до этого, уже, очевидно, догадываясь о предстоящем решении суда, власти сделали попытку арестовать председателя Гильдии редакторов Кении Линуса Кайкая, а также ведущих редакторов НТВ Ларри Мадово и Кена Миджунгу, — причем не нашли для этого ничего лучшего, чем штурмовать полицейскими силами Национальный центр, штаб-квартиру Национальной медиагруппы. Разумеется, телевизионная картинка полицейских броневиков и штурмовых групп, атакующих медиацентр, украсила собой эфиры вечерних новостей большинства африканских телеканалов.

Главный редактор Национальной медиагруппы Том Мшинди назвал попытку правительства закрыть три частных телеканала как «печальный момент свободы СМИ в Кении».

Г-н Мшинди говорил эти слова, стоя в кадре вместе с лидерами национальной комиссии по правам человека Кении (KNCHR) и главой межрелигиозного совета Кении. Президент Кениатта, затевая войну со всем медиа-сообществом страны, явно упустил из виду возможности политической мобилизации, которыми располагают медиа-боссы в Африке, где телевидение, а не интернет, остается основным модератором политических взглядов не очень грамотного и не очень интересующегося политикой населения.