22 января на Украине — не выходной, но праздник. Официально он называется «Днем соборности», придумали его при Леониде Кучме. В этот день в 1918 году Центральная рада провозгласила независимость Украинской народной республики. (Поэтому ровно сто лет спустя президент Порошенко пишет о «столетии независимости»). В тот же день в 1919 году произошло «воссоединение» УНР с Западно-украинской народной республикой.

Иван Шилов ИА REGNUM

Громко произносить цифру «100» пока нельзя, все-таки в стране еще слишком много тех, кто помнит 1991 год и будет над такой цифрой смеяться. Но через несколько лет майдан непременно начнет говорить о «втором столетии независимости» громче. Если, конечно, удержится у власти.

Украинская народная республика прекратила свое существование уже через три месяца, да и в это время полнота ее власти и легитимность ее правительства были весьма сомнительны. Тем не менее майдан предпочитает отсчитывать именно от этой даты (кроме тех моментов, когда решает копнуть глубже и начать прямо с шумеров).

Праздник называется «днем соборности», ведь, согласно мифу, в этот день в 1919 году Украина впервые реализовала свою мечту о единстве. На самом деле жители половины этой территории никогда не числили себя украинцами. Но понятия «соборности», единства — действительно очень красивые, весьма свойственные и Украине, и всей Руси.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Служба

Как же обстоят сегодня дела с реальной соборностью на Украине? Гораздо хуже, чем с мифологией. К примеру, альянс нацистов и провластных партий продолжает атаку на Украинскую православную церковь (автономную часть РПЦ). Православным «вменяют» антигосударственную и антипатриотическую деятельность.

В последнее время число атак на церковь растет. Методы используются разные. Нацисты окружают лавру, майданные СМИ распространяют всячески фейки, а правоохранительные органы возбуждают уголовные дела против батюшек за их отказ преподать таинства чужим прихожанам. Церковь окружают со всех сторон.

Именно Украинская православная церковь и является основным гарантом украинской соборности, главной и единственной возможностью этой соборности. Это самая большая конфессия в стране, чьи храмы и приходы располагаются не только на юге и востоке, но также в центре и на западе Украины.

В последние четыре года разномастные нацисты при полном попустительстве местных властей совершают один за другим рейдерские захваты православных храмов в центре и на западе страны. Православную церковь запугивают, потому что ее боятся. Именно она имеет наибольший авторитет в стране, хотя никак его не использует.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Филарет

Майдан предпочитает реальной соборности — мнимую. Ему нужна управляемая церковь, «поместная», что-то вроде раскольников из «киевского патриархата», которые могут поспорить с нацистами по уровню агрессии и «патриотизма». А церковь, которая называет донбасские события гражданской войной, майдану не нужна.

Слово «соборность», повторимся, весьма актуально для всей истории Украины с самого ее начала. Можно было идти по пути реальности, начинать отсчет с 1991 года, говорить на родном языке, опираться на реальную историю, на реальных граждан, живущих на этой территории, и на их реальные взгляды.

Но тогда западные кураторы не получили бы в лице майдана послушную антироссийскую власть, а местные олигархи не получили бы повод раскалывать страну и использовать раскол для получения власти и ее монетизации. То, что делает майдан — это прямой антоним соборности. Это — непрерывное взвинчивание конфликта и разделения.

Если бы у такой власти были реальные шансы продержаться хотя бы несколько десятилетий, то мы могли бы увидеть настоящего монстра — страну, которая отказалась бы от своего подлинного языка и подлинной истории, страну, которая бы искренне поверила в ту шумерско-нацистскую галиматью, которая ей предлагается в виде самоидентификации.

Но, к счастью, законы природы отменить нельзя. Майдан грабит страну, раскалывает страну, учит страну безответственности такими темпами, что ни о каких десятилетиях ее существования в таком режиме и речи быть не может. Вместо соборности, реальной или мнимой, здесь будет какая-то другая история.