В России заложены основы новой Конституции
Санкт-Петербург, 15 января, 2018, 12:00 — ИА Регнум. 2 января Ленин написал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», провозглашающую основы социалистической государственности, для оглашения на открытии Учредительного собрания:
«1. Россия объявляется республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам.
2. Советская Российская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация Советских национальных республик».
В декларации Ленин перечисляет основные направления советской внутренней политики:
«1) В осуществление социализации земли частная собственность на землю отменяется и весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передается трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования.
Все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, все поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются национальным достоянием.
2) Подтверждается советский закон о рабочем контроле и о Высшем совете народного хозяйства в целях обеспечения власти трудящихся над эксплуататорами как первый шаг к полному переходу фабрик, заводов, рудников, железных дорог и прочих средств производства и транспорта в собственность Советской Рабоче-Крестьянской Республики.
3) Подтверждается переход всех банков в собственность 322 рабоче-крестьянского государства как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала.
4) В целях уничтожения паразитических слоев общества и организации хозяйства вводится всеобщая трудовая повинность.
5) В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности восстановления власти эксплуататоров декретируется вооружение трудящихся, образование социалистической Красной Армии рабочих и крестьян и полное разоружение имущих классов».
По поводу роли самого Учредительного собрания в декларации написано:
«По существу Учредительное собрание полагает, что теперь, в момент решительной борьбы народа с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству — Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Поддерживая Советскую власть и декреты Совета Народных Комиссаров, Учредительное собрание признает, что его задачи исчерпываются общей разработкой коренных оснований социалистического переустройства общества».
Декларация принята 12 января на III Всероссийском съезде Советов в редакции без упоминаний Учредительного собрания.
В Петрограде получены сообщения о том, что румынское военное командование задерживает российские полки, возвращающиеся с фронта, отбирает обозы и арестовывает полковые комитеты. СНК по этому поводу пишет ультиматум к Румынии, сопровождающийся разрывом дипломатических сношений.
Эшелон петроградской Красной гвардии прибыл в Харьков 1 января, в ночь на 2 января отряд был обстрелян 1-м гайдамацким полком. Однако к утру гайдамаки были разоружены.
По поводу борьбы с Калединым в Донецком бассейне в январе вспоминает шахтер, глава Красной гвардии на Парамоновском руднике:
«Это был самый кошмарный момент дикого разгула банд Каледина на Дону. Ростов был занят белогвардейскими и казачьими бандами, а мы на руднике Парамонова только смутно знали о случившемся. Красная гвардия приняла ряд мер предупредительного характера, начались усиленные занятия учебной стрельбой, на рудниках патрулировали красногвардейцы.
К нам в штаб милиции перебрался и штаб Красной гвардии. Я и тов. Марчевский взяли на себя командование и, послав разведку в г. Шахты для связи, узнали, что есаул Чернецов внезапным налетом занял город. Тревожными гудками собрали мы рабочих и предложили им оказать активное сопротивление, если Чернецов со своими партизанами вздумает явиться на рудник.
Призвали всех вооружиться. Меньшевики и эсеры старались разложить рабочих и призывали к спокойствию. Дебатам и разглагольствованиям не было конца. Тогда мы закрыли собрание и предложили желающим вместе с нами вооружиться и выступить активно — на завтра в 6 часов утра собраться в столовой.
Наутро нам передают, что со станции Шахтной движется несколько эшелонов партизан. Разведка устанавливает, что до 1000 партизан с шестью пулеметами идут на Парамоновский рудник. В это время тов. Марчевского вызывает к аппарату есаул Чернецов и предлагает рудник сдать без боя, угрожая в случае сопротивления открыть артиллерийский огонь. Долго совещались мы в штабе и решили в целях сохранения рудника, приняв во внимание количественное превосходство противника, оружие спрятать, а самим оставаться до прихода Чернецова. Нам советовали бежать, но, не желая оставлять рабочих без руководителей, мы не ушли. В 3 часа ночи передовые отряды партизан Чернецова заняли рудник.
Ко мне ворвались пять офицеров с винтовками в руках, с криком: «Где здесь начальник Красной гвардии, Клейман?» Я совершенно спокойно ответил: «Начальника Красной гвардии здесь нет, так же, как и нет Красной гвардии, а я Клейман — начальник милиции».
— «Врешь, сволочь!» — следует ответ, а затем — распоряжение обезоружить и арестовать меня. У меня был блестящий белый браунинг, я его, конечно, заблаговременно, спрятал, и партизанам, обыскивавшим меня, достал не стреляющий «Вильдог». С этой ночи начинается дикий разгул банд в помещении рудника, везде роют, шныряют, идет обыск — ищут оружие и пулеметы. Меня арестовывают.
Я прошу разрешения попрощаться с женой — отказывают.
Ночью повели меня на подковный завод, туда уже успел явиться и сам есаул Чернецов. В помещении конторы собраны все арестованные. Местные казаки выдают многих рабочих, указывая: «это большевик, это пулеметчик, это бомбометчик и т. д.». Начинаются допросы; после допроса арестованных направляют в вагоны, заранее приготовленные. Меня и еще двух товарищей повели в особняк Парамонова. Кругом масса стражи, пешие и конные; при входе в дом нам встречается пьяный Чернецов.
Узнав, что я Клейман, начинает издеваться, стараясь ударить, но выражение моего лица, по-видимому, его парализует.
Через короткое время меня отправляют в арестантский вагон. Незадолго до ареста я был ранен в руку, и когда меня арестовали, то рана пришла в еще более худшее состояние. При посадке я никак не мог забраться в товарный вагон, приходилось держаться одной рукой. Партизаны и офицеры штыками и винтовками мне стали помогать. В результате их «помощи» кисть моей левой руки совершенно парализовалась. Нас собираются отправлять, около вагона собрались рабочие, с грустью провожают нас глазами и вслед машут шапками.
Повезли в Новочеркасск. Туда прибыли мы около двух часов ночи. На станции ночью было светло, как днем.
Масса офицеров и юнкеров. Нас высаживают, раздается предварительная команда начальника этапа: «Слушай мою команду, кто будет бежать — буду стрелять, кто будет сопротивляться — буду рубить, пошел вперед». Нас провожают криками: «Куда их везете, расстрелять красную сволочь здесь». Толпа по пути, главным образом, белогвардейские жены и старые казаки, стараются плевать в лицо и глумятся.
Наконец, привозят в тюрьму и рассаживают в отдельные камеры, а потом уже собирают в одну камеру всех, вместе. Сидел я там полтора месяца. По ночам партизаны, охранявшие тюрьму, стреляли в окна — не давали нарочно спать. В это время Большой Войсковой круг, под давлением революционного движения, вливает в свой состав представителей крестьян. Одним из первых требований обновленного Войскового круга было требование освобождения всех арестованных на рудниках. Войсковое правительство, учитывая настроение рабочих, согласилось, и мы вышли на свободу».
В связи с подготовкой контрреволюционного выступления в день открытия Учредительного собрания Главный штаб Красной гвардии Петрограда отправил в районы циркуляр с требованием
«мобилизовать все наличные силы, вызвать из заводов все резервы, находящиеся на учете у районных штабов, и сконцентрировать их к вечеру 4 января с тем, чтобы в любой момент с утра 5 января Главный штаб Красной гвардии мог отправить тот или иной свой отряд в нужный пункт».
Председатель крестьянского комитета при Оршанском комитете РСДРП (б) докладывает в ЦК, что все члены партии отдали себя в распоряжение ВРК, ведущего работу по созданию на местах новых органов власти; при ВРК было создано бюро по крестьянским делам; все имения берутся на учет. Военное дело перешло в руки военного отдела, избранного гарнизонным собранием. В деревнях создаются сельские ревкомы, подготавливается уездный съезд батраков. Ведется кампания по борьбе с пьянством и бандитизмом.