Chatham House клевещет: «Фундамент России в Сирии не отличается прочностью»

Влияние в Сирии России, располагающей ненадежными союзниками и недостаточным опытом в местной политической динамике, построено на хрупком фундаменте. Из-за того, что Сирия контролируется большим числом разрозненных влиятельных игроков, стратегической угрозой для Москвы является то, что она в излишней мере полагается на правительство президента Сирии Башара Асада в защите своих интересов. Несмотря на то, что сейчас интересы Дамаска и Ирана пересекаются, оба этих игрока не могут считаться надежными партнерами, поскольку их противоречащие друг другу интересы могут выйти наружу в ходе воплощения политического разрешения кризиса и вхождения Сирии в стадию восстановления страны, особенно в случае изменения региональной динамики, пишет Айман Альдассоуки в статье для Chatham House.

Так, недавно президент России Владимир Путин совершил неожиданный визит в арабскую республику, в ходе которого он заявил о том, что Москва выводит свои войска. Фоном для этого заявления послужили указанные выше факторы, в связи с которыми Кремль вынужден искать новые инструменты, которые позволили бы ему максимизировать свои приобретения и защитить свои интересы в Сирии.

Сильные и слабые стороны России

По некоторым данным, у России в Сирии имеется несколько военных баз, на которых развернуто приблизительно 6 тыс. военнослужащих. Более того, около 1 тыс. сотрудников военной полиции распределено по зонам деэскалации и районам, недавно взятым под контроль у оппозиции в рамках соглашений о примирении. Россия также направила в Сирию ряд частных военных компаний для выполнения специальных задач, таких как уничтожение боевиков ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и защита энергетической инфраструктуры и инвестиционных проектов. Среди них ЧВК «Вагнер», которая, по некоторым данным, включает в себя около 2,5 тыс. военнослужащих в Сирии.

Тем не менее в России понимают, что страна обладает недостаточным потенциалом, чтобы гарантировать свои интересы в Сирии исключительно за счет своих сил, будучи вынужденной полагаться в этом вопросе на местных партнеров. В связи с этим Москва предпринимает шаги по двум отдельным направлениям. Одно из них — вертикальное и заключается в том, чтобы получить долгосрочное влияние в государственных институтах, особенно в аппарате военных и служб госбезопасности. Это достигается с помощью инвестиций во влиятельные фигуры, такие как директор Главного управления безопасности генерал Али Мамлюк и глава Управления политической безопасности Мохамед Диб Зейтун — два наиболее видных члена аппарата служб госбезопасности Сирии.

Второе направление носит горизонтальный характер. В его рамках Москва стремится создать отношения напрямую с местными влиятельными игроками для построения связей с местными общинами. Это необходимо, чтобы сбалансировать растущее влияние Ирана в сирийском обществе. Такие отношения могут быть использованы в качестве рычага воздействия для склонения переговоров в сторону российских интересов, а также для нахождения среди них местных партнеров и гарантов российских вложений.

Выстраивание связей

Центр примирения сил в Сирии, расположенный на базе ВВС России «Хмеймим», играет ключевую роль в поддержании связей с местными влиятельными игроками. При этом механизмы коммуникации и то, ктонесет за них ответственность, зависят от того, кто контролирует соответствующие районы. В координации с Национальным бюро безопасности Сирии Россия смогла пойти на взаимодействие с местными влиятельными силами в контролируемых Дамаском районах, в том числе с различными политическими партиями, местными видными фигурами, а также религиозными и племенными лидерами посредством Центра применения.

Тем не менее перед Москвой стоит сложная задача выстраивания связей с местными влиятельными игроками на удерживаемых оппозицией территориях и противодействия влиянию большого числа региональных сил. Для решения этой задачи Москва применила ряд механизмов при выстраивании связей с этими группами в попытке их кооптации посредством важных политических фигур, таких как глава Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил Ахмад Джарба для поддержания контактов с осажденными районами вроде Хомса или Восточной Гуты.

Москва также прибегла к помощи местных комитетов примирения, составленных по большей части из местных влиятельных лиц и технократов, связанных с Дамаском. Они располагают собственными каналами связи, которые могут быть использованы для общения с местной оппозицией, как было, например, в Аль-Теле после ухода Свободной армии Сирии.

По данным одного из активистов, Россия в значительной степени зависит от кадров чеченской военной полиции, свободно говорящих по-арабски, для поддержания контактов с местным руководством. Более того, Москва применила дипломатию второго плана с местными центрами влияния и открыла каналы благодаря отношениям с местными державами.

Россия до сих пор применяла модель «кнута и пряника» в своих контактах с местными влиятельными игроками для защиты своего влияния, предлагая им защиту, финансирование, а также гарантируя им место за столом переговоров и долю от выделенных на реконструкцию страны средств. Однако если судить по прошлому опыту, то можно сказать, что по-прежнему не исключаются более жёсткие меры оказания давления на таких влиятельных игроков. В частности, они могут стать целью будущих военных операций или быть отодвинутыми на второй или третий план благодаря игре на местных противоречиях.

Долгосрочные проблемы

Хотя Москва и добилась значительных успехов в стабилизации своего военного присутствия и легитимации своего инструмента достижения безопасности в Сирии, перед Россией по-прежнему стоит проблема создания рычага давления внутри государственных институтов и сирийского общества, в которых усилиям России противостоит Иран.

Из-за большого числа влиятельных фигур Тегерана, активного использования вооруженных формирований и слабых институтов России сложно консолидировать свое влияние в остальных частях Сирии.

Москва также сталкивается с проблемой поддержания связи с большим числом влиятельных игроков и дифференциации их требований и союзов с другими региональными державами. Из-за этого стратегический фундамент России в Сирии становится лишь более хрупким.