Пятое яйцо министра

Борис Брунов, замечательный конферансье, рассказал о таком случае.

В гости к деду в деревню приехал студент-математик из МГУ. За разговором за столом стал объяснять и доказывать, что дважды два, оказывается, не четыре, а пять. С точки зрения высшей математики.

Послушал-послушал дед, вышел во двор и принес четыре куриных яйца. И сообщил внуку: «Четыре яйца — мне, бабушке и сестрам. А ты, внучок, ешь пятое яичко. С точки зрения арифметики».

У правительства и премьера есть ответы на все вопросы. Но эти ответы принять можно, если допустить, что дважды два — пять.

Есть еще один вспомогательный костыль. Депутатами, сенаторами, чиновниками часто используется специфическое выражение, родственное, гомогенное яичному.

Филологи относят это выражение к мусору, засоряющему устную речь.

Оно — как бы.

Всякий раз напрягаешься, когда государственный деятель федерального или уездного масштаба подпирает свою речь этим «как бы» или, по существу, наводит тень на плетень.

Как бы — и нет ничего точного, определенного, однозначного в том, что говорит. Хотя наверняка говорящему кажется, что он и ясно мыслит, и ясно излагает.

Как бы работает. Как бы нет.

Получается так, как получается.

Выходит, так как выходит.

Случается, то что случается.

Было то, что было.

Есть то, что есть.

Будет то, что будет.

К чему все это?

Дмитрием Медведевым в бытность его президентом введено в обиход правящей России западное понятие «открытого правительства».

Некоторым представителям юридической и экономической науки это выражение очень понравилось.

Они тут же сообщили, что аргументы в пользу «открытого правительства» (открытого государства) можно обнаружить еще в документах эпохи Возрождения в Европе, когда начали обсуждаться идеи гражданского общества — важнейшей предпосылки построения правового государства.

Что сегодня «открытое правительство» признано в США и европейских государствах доктриной государственного управления, которая поддерживает право граждан, институтов гражданского общества на доступ к документам и действиям государства для общественного контроля.

В 2011 году Государственный департамент США действительно инициировал создание международного «открытого правительства» в формате партнерства Open Goverment Partnership — OGP. Дескать, современный мир страдает от того, что простые граждане не могут влиять на принятие государственных решений, власть закрыта, пронизана коррупцией и угнетает всяческие свободы.

Основными покровителями OGP стали правительства США, Великобритании и Норвегии, а также компания Google.

Американская компания The Monitor Group Company, ранее работавшая над имиджем Муамара Каддафи, предложила свои услуги России и получила согласие на разработку концепции «открытого правительства». Возможно, люди, близкие к принятию решения о присоединении к OGP, аргументировали это неминуемым повышением международного рейтинга страны, повышением оценок инвестиционного климата, получением доступа к мировым практикам государственного управления, устранением проблем реализации механизмов электронного правительства и т. п.

Вступление России в OGP не обсуждалось. Ни в органах законодательной власти, ни в обществе.

Д. Медведев, будучи президентом, подписал Указ от 8 февраля 2012 г. № 150 «О рабочей группе по подготовке предложений по формированию в Российской Федерации системы «Открытое правительство».

Однако президент Российской Федерации Владимир Путин остановил официальную процедуру вступления России в международное партнерство «Открытое правительство» (OGP).

Тем не менее понятие открытого правительства все-таки оказалось структурно внедренным.

Появился полноправный министр. Министр Российской Федерации по вопросам Открытого правительства (лучше уж по ответам, а не по вопросам — А.М.).

Им стал Михаил Абызов, который в своем блоге на «Эхе Москвы» сразу же «набил себе цену», «сыграл» то ли в премьера, то ли в президента, диагностировал российскую ситуацию:

«Это и закрытость органов власти, невостребованность интересов общества и бизнеса при принятии государственных решений, неготовность или неспособность общества к конструктивной работе с госаппаратом… Мы имеем бюрократичную и неэффективную систему управления, коррупцию и отсутствие доверия к власти со стороны гражданского общества».

Тогда М. Абызов был уверен и уверял нас, что задачи, стоящие перед ним и нами, будут решены.

Прошло пять с половиной лет.

Задачи не решены, но должность не оставлена.

Так как по отчетам «открытого» правительства получается всё не так уж плохо.

Читал эти отчеты и диву давался. Как будто мы живем в разных странах.

Пафосный язык, местами недопереведенный с английского.

Понять, чем занимается правительство Д. Медведева — хоть в открытом, хоть в закрытом режиме, — через информацию «открытого» правительства невозможно. Там не до этого. Живут себе своей жизнью.

Этакое как бы правительство в как бы правительстве.

Сама в себе вещь.

Десятки начинаний, но утверждать, что в них государственного или просто полезного для страны и ее граждан, не берусь.

А если составить календарь того, чем жила страна все эти годы, что в разное время беспокоило ее граждан, с тем, чем в это же время занимались министр по вопросам «открытого» правительства и его ведомство, получится, что его и наши события и переживания не совпадут.

Например, где было «открытое» правительство и почему не оно, а президент страны был вынужден встать на защиту гражданских прав москвичей при обсуждении законопроекта о реновации жилья в Москве?

Почему «открытое правительство» не подставило подножку бессовестной и многочисленной группе депутатов и сенаторов, услужливо подписавших (или подмахнувших) собянинский реновационный законопроект, но забывших напрочь о гражданских правах избравших их москвичей?

Три года назад ведомство по вопросам правительственной «открытости» энергично заявило о масштабном приступе к решению сверхважной государственной проблемы — к реформе контрольно-надзорных функций уполномоченных государственных служб.

Предприниматели были очень взбудоражены и оживлены. Продекларирована смена обвинительного уклона в проверке на партнерский и предупредительный.

Прошло три года, а воз и ныне там.

Простейшее дело по сравнению с построением живой практики государственного размаха — написать текст подходящего закона — так и не удалось. Законопроект даже не внесенв Государственную думу. Но сама тема продолжает пиариться. Как будто вчера только была заявлена, а у нас — память закоротило.

Д. Медведев, выступая перед активом «Единой России», заявил, что сегодня участвовать в принятии законов может каждый. Практически все законопроекты проходят публичное обсуждение, а все поступившие замечания прорабатываются на экспертном уровне. Кроме того, функционирует система электронных петиций — портал «Российская общественная инициатива». Практически при всех федеральных министерствах и ведомствах есть общественные советы. Не один год работает площадка общественного обсуждения бюджета, которая помогает людям лучше понять действия правительства по расходованию государственных денег.

Все это, повторюсь, говорил премьер. Что на самом деле?

На сайте «Российская общественная инициатива» опубликован перечень из 11 382 инициатив, в том числе собравших более 100 тысяч подписей. 2219 инициатив сейчас находятся в стадии голосования.

Выдвинуть собственную инициативу или поддержать любую другую на этом портале действительно может каждый гражданин России. Надо, чтобы он был старше 18 лет и авторизован на портале госуслуг.

Идея создания такого сайта хорошая, но исполнители, как это часто бывает, угробили идею на корню. В результате за все время существования портала лишь примерно двадцать петиций федерального уровня, поддержанные ста тысячами сограждан, были направлены в органы власти для учёта в их текущей работе и по ним приняты какие-либо решения.

Что же касается инициатив регионального и муниципального уровня, то ни одна из них не была рассмотрена даже экспертными рабочими группами.

В отношении всех других заявленных инициатив граждан выяснить их судьбу невозможно.

Примерно такая же судьба оказалась и у сайта с проектами нормативных правовых актов, которые должны проходить общественное обсуждение. Динамики в общественном обсуждении нет. Чтобы хоть как-то стимулировать общественность, задумались над специальными усилиями по популяризации обсуждения законопроектов, в том числе через социальную рекламу в федеральных СМИ.

В министерствах и ведомствах появились и теперь регулярно «перезапускаются» общественные советы, однако руководящие посты там не всегда достаются общественникам. Там же, где общественные советы пытаются работать активно, оказывается, что не больше трети их предложений, как, к примеру, в Минтруде, учитывается министерством.

Д. Медведев, Минфин и М. Абызов гордятся тем, что сумели произвести на свет «бюджет для граждан», в котором в популярной форме расшифровываются закодированные и малопонятные даже для многих депутатов Государственной думы данные о федеральных доходах и расходах. Но почему «открытое» правительство допустило, что цели и задачи в государственных программах Российской Федерации сформулированы так, что их бесконечность очевидна даже неспециалисту? Это ведь важнее, чем заниматься ликбезом в отношении бюджетных назначений.

Гражданам полезнее знать, на что же конкретно идут деньги федерального бюджета и каков будет результат, какова отдача? Каковы обязательства государства в аспекте многообразных народнохозяйственных направлений?

Или — кому нужен аудит деятельности членов правительства по придуманной на Западе концепции так называемого открытого правительства, а не строго по действующему федеральному конституционному закону «О правительстве Российской Федерации»?

К чему вообще весь этот аудит? Чтобы в очередной раз перезагрузить министерский аппарат ерундой вместо дела? Чтобы помотать нервы министру? Чтобы отвлечь его и его заместителей на очередное заседание?

Зачем тратить ресурсы на то, чтобы отследить, как в интернет-пространстве работают правительства субъектов Российской Федерации, рейтинговать открытость бюджетных данных регионов и пр. Конституцию России в части разграничения предметов ведения по вертикали еще никто не отменял.

С марта 2013 года «открытое» правительство проводило пилотные проекты по апробации контрактной системы, был даже принят новый закон. Однако первый же этап его правоприменения, по мнению самих авторов, тут же обнаружил проблемы в размещении госзаказа, в числе их самые острые — кадровые и технологические.

Опять задам риторический вопрос, если приоритет «открытого» правительства — это внедрение механизмов общественного контроля и экспертного сопровождения госзакупок, а результаты этой работы неудовлетворительные, зачем вообще браться за методологическое и информационное сопровождение контрактной системы? Видимо, сказать «цыц» просто некому.

Почему вообще на государственных порталах активно поощряются и тиражируются англоязычные заимствования и сленг, хотя в нашей стране государственный язык — русский?

Обнаружил, что в недрах «открытого» правительства созревает идея будущей модернизации социальных госрасходов, но пока оказывается закрытой от граждан. Эта идея должна быть обязательно представлена общественности. Она достойна уровня референдума или хотя бы портала российской общественной инициативы.

Все-таки, к сожалению, все выше обозначенные вопросы — не самые крупные.

Есть погосударственнее.

Например, мы принимаем план-бюджет на трехлетку, а ни среднесрочной, ни долговременной адекватной стратегии социально-экономического развития страны до сих пор нет. Почему этой темой не занимается ведомство М. Абызова?

Почему переход на программно-целевой принцип управления социально-экономическим развитием страны правительство так и не обеспечило, и чиновники, как застигнутые врасплох музыканты, «играют с листа» и работают «с колес»?

Кто разрешил правительству игнорировать федеральное законодательство, например, закон о стратегическом планировании?

Почему не исполнены майские указы президента?

Почему по пять раз в год менялся прогноз социально-экономического развития?

Бесконечные игры и игрушки взрослых дядей с этим «открытым» правительством должны насторожить общественность и гражданское общество и быть остановлены.

Нет и не может быть связи между действительно насущными проблемами жизни страны, которыми должно заниматься правительство Российской Федерации как в открытом режиме, так и в закрытом режиме, и такими забавами, которыми тешит себя «открытое» правительство.

Из последних затей, которыми вполне мог бы заняться линейный сотрудник двадцатого по значимости отдела тридцатого по важности департамента одного из министерств — это темы: о правилах эксплуатации гироскутеров и сегвеев, концепции дистанционного зондирования Земли, проекта «Мой дом — моя крепость», «книги жалоб и предложений» по единому реестру проверок малого и среднего бизнеса, онлайн-практики инициативного бюджетирования регионов, интернет-петиции о привилегиях на дорогах, хакатона конкурса «Открытые данные», легализации параллельного импорта, механизма оценки последствий перехода на низкоуглеродную экономику, контроля за содержанием антикоррупционных планов ведомств и так — до бесконечности. Главное — «понешаблоннее», позвучнее и пр.

А тот факт, что жизнь граждан России начинается в родильном доме и оканчивается погостом, и эта тривиальная «шаблонная» штуковина продолжается из века в век, и именно обустройством этого процесса, от рождения до проводов в последний путь наших соотечественников, и должны быть заняты те, которым граждане России доверили сотрудничество, и есть суть госслужбы — это-то понять в «открытом» правительстве могут?

Пока гослюди заняты госпокером за казенный счет, в экономике будет продолжаться неразбериха, а такой экономический мотор, как конкуренция, так и не будет заведен или подпитан качественным топливом.

Так, на совсем недавнем заседании правительство высекло само себя и свое «открытое» правительство.

Был рассмотрен доклад Федеральной антимонопольной службы (правда, почему-то за 2016 год, хотя заседание правительства прошло всего месяц назад) о том, что «в состоянии конкуренции не происходит значительных сдвигов для её оздоровления и развития. Многие из опасных тенденций в российской экономике, создающих непреодолимые барьеры в развитии конкуренции, которые не были преодолены государством, лишь усугубились».

С 2013 года фактически удвоилось количество унитарных предприятий, несмотря на поручения по их сокращению. Крайне высоким остаётся процент закупок у единого поставщика. Сохраняются разрывы между регионами в тарифах коммунального комплекса. Ключевыми проблемами, препятствующими развитию экономики, конкуренции, повышению качества товаров и снижению их стоимости для потребителя, согласно докладу Федеральной антимонопольной службы, являются сохранение государственно-монополистических тенденций в экономике, картелизация, системные проблемы законодательства о закупках, несовершенство системы тарифного регулирования.

Слова, которые произносятся с трибун, — правильные. Про умный госконтроль, честную конкуренцию и стабильное законодательство. Что мешает единству слова и дела?

Вывод: хватит с нас шуток с как бы открытым правительством закрытого типа.

Бюджет страны напряжен. Надо экономить, в том числе и за счет лишних элементов в форме непортфельных министерств.

Открытость — это не цель, которую надо достичь, не задача, которую надо решить, не вопрос, постоянно требующий ответа в форме создания чиновничьей надстройки.

Это — постоянная функция, стиль, образ, характер и характеристика деятельности.

Это — принцип деятельности каждого министра в отдельности и всех их вместе сидящих за правительственным столом.