Парламентская революция: Билль о правах

Принятый в 1689 году в Англии Билль о правах называют самым значительным юридическим актом XVII столетия, повлиявшим не только на жизнь этой державы, но и в целом на европейское, а затем и американское право. Англичане гордятся этим результатом так называемой «Славной революции», считая его первым документом, говорящим о правах человека, хотя события, окружавшие его, не могут не вызывать противоречивого отношения и к его идеологам, и к достигнутым результатам.

«Славная революция» являла собой государственный переворот, при котором политические группировки фактически устранили с престола Якова (Джеймса) II Стюарта, который стремился утвердить верховенство католицизма на территории протестантской Англии. Под эгидой борьбы с «папистами» английские аристократы пригласили иностранного «освободителя» в лице голландского принца Вильгельма (Уильяма) III Оранского и его жены, принцессы Марии II Стюарт, дочери свергнутого короля.

Вильгельм прибыл вместе с голландским экспедиционным корпусом. Он заявлял, что готов спасти Англию от посягательств на протестантизм, но вероятнее, что двигало им не столько это желание, сколько попытка взять под контроль ресурсы страны, дабы бросить их на поддержку Голландии, которая вела войну с французами и находилась на грани поражения.

С одной стороны, Вильгельм получил то, ради чего отправлялся в поход, однако, скорее всего, он, не слишком близко знакомый с традициями английского права и английским конституционным строем, не ожидал того остервенения, с коим английский парламент вопьется в возможность узаконить ограничения королевской власти в пользу парламентских привилегий в Туманном Альбионе.

Декларация до Билля

Билль о правах часто путают с Декларацией о правах, принятой в феврале того же года. Декларация была принята Конвентом, а не законным парламентом, лишь предвосхищала Билль и по своей сути была исключительно политическим документом, благодаря которому, тем не менее, на английском престоле появились новые правители.

Созванный Конвент лордов и общин принял Декларацию накануне восшествия Вильгельма и Марии на престол. Затем на ее основе была издана прокламация о провозглашении принца и принцессы Оранских королем и королевой. Там утверждалось, что «лорды духовные и светские, вместе с лордом мэром и горожанами Лондона и других общин этого королевства провозглашают, согласно Декларации, Уильяма и Мэри королем и королевой Англии, Франции и Ирландии со всеми принадлежащими им владениями и территориями».

Стоит отметить, что юридическая конструкция государственного строя Англии всегда позволяла найти обоснование самым противоречивым проявлениям королевской власти, скажем, и наследственной, и избирательной, и «захватнической». Так, известны случаи, когда правителями Англии становились аристократы, не имевшие никаких прав на престол, кроме «права силы» — например, так престол захватил Генрих IV в 1399 году. Так что, учитывая прецедентную систему английского права, выходило, что в конституции этой страны нашлось место институту королевской власти «по праву завоевания».

Таким образом, Вильгельму Оранскому было достаточно всего двух документов для захвата власти: резолюции лордов и общин о том, что Яков II отрекся от престола, а также упомянутой прокламации Конвента. Декларация же, которая, среди прочего, говорила об ограничении роли монарха в пользу парламента, была ему совершенно без надобности. Ее текст зачитали принцу и принцессе до того, как они приняли корону.

«13 февраля лорды и общины, собравшиеся в Вестминстере, пришли обеими палатами в Банкетный зал в Уайтхолле и там предстали перед принцем и принцессой Оранскими с декларацией о согласии на провозглашение их королем и королевой и, в свою очередь, получили от них согласие на это. После чего герольды вместе с лордами и общинами пошли немедленно к воротам Уайтхолла и провозгласили их величествами, потом сделали это между воротами двух церковных храмов, затем в Чипсайде и у королевской биржи. Ночь завершилась фейерверком, звоном колоколов и громкими радостными криками», — писал в своем дневнике член Конвента Нарцисс Латтрелл.

После того, как клерк Палаты лордов зачитал Декларацию их высочествам, Вильгельм произнес «короткую речь», в которой объявил, что он и супруга принимают корону. На следующий же день после торжественной церемонии спикер Палаты общин сообщил депутатам, что попросил у Вильгельма предоставить общинам в письменном виде то, «что было сказано вчера его величеством после представления ему и королеве декларации обеих палат». Хотя Вильгельм и заявил, что «не имел никакой другой цели в своем прибытии сюда, кроме сохранения (вашей) религии, законов и свобод», англичане поняли, что им придется все же узаконить то, что описано в Декларации, организовав масштабное давление на монарха.

Сразу по восшествии на престол, Вильгельм принялся призывать парламент вступить в войну между Францией и Аугсбургской лигой, куда входила и Голландия. Он рассчитывал получить до 90 тыс. английских воинов, а также флот и существенную финансовую поддержку. Вильгельм сообщил лордам, что английские союзники за рубежом и «особенно Голландия» находятся в ужасном положении, и, «если о них не будет в скором времени проявлена забота, то они столкнутся с такими огромными трудностями», которые невозможно даже представить. Тем более, что «протестантский интерес» следует поддерживать как дома, так и за границей.

Но для того, чтобы участвовать в войне, нужно было собрать значительную сумму налогов. Без законного парламента это сделать было невозможно. Было предложено «превратить Конвент в парламент» на более или менее законных основаниях, что и было проделано. После чего именно обсуждение налоговых вопросов стало поводом к длительным дискуссиям о существе королевской власти и восприятии монарха как физического лица либо как института.

Появление парламента давало возможность принимать законы, а именно придать такой статус Декларации о правах. Своим содержанием этот документ был будто бы направлен против отрекшегося Якова II, о чем прямо говорится в тексте, но по сути своей, обвиняя бывшего короля в нарушении английских фундаментальных законов, выстраивал систему ограничений и для власти нового короля.

«Если король Уильям будет нарушать законы, основы и свободы, я не сомневаюсь, что вы поступите с ним так же, как поступили с королем Джеймсом», — говорил английский государственный деятель Джон Бёрч депутатам Палаты общин в 1689 году.

Корона и налоги

Одной из фундаментальных идей Декларации, а затем и Билля о правах, стало представление о первоначальном договоре между верховным властителем и народом, переосмысление статуса короля и роли королевской власти в обществе. Здесь и сыграли свою роль правила сбора налогов.

Выяснилось, что большинство депутатов полагало, что право их сбора принадлежит не физической персоне короля, а короне. «По моему мнению, налог короны проистекает от народа и нации; если вы распоряжаетесь одним, вы можете распоряжаться и другим. И вы можете показать, как будете этим распоряжаться, посредством акта парламента», — заявил в своем выступлении член парламента Роберт Говард.

Вильгельм с нетерпением ждал принятия Билля «о предоставлении помощи его величеству», который позволил бы ему получить доступ к деньгам. Причем палаты даже не скрывали причины затяжки: в мартовской резолюции говорится, что сначала надо подготовить билль, придающий силу закона «некоторым статьям, содержащимся в Декларации обеих Палат, <…> а также для устройства короны и предотвращения наследования короны этого королевства каким-либо папистом».

Эта резолюция и запустила процесс разработки знаменитого Билля о правах. Написать его предстояло «со всей подходящей быстротой». Эту обязанность возложили на специальную комиссию, куда вошли Генри Полликсфен, Дэниэль Финч, Жиль Айр, Джон Холт, Уильям Уильямс, Георг Треби, Уильям Эттрик, Джон Сомерс, Эдуард Уиндхэм, Рейган Вентрис и Жильберт Долбен.

Чтобы смягчить короля, который проявлял все большее нетерпение, общины дали ему право собирать налоги, но лишь до июля 1689 года. Вильгельм явно не принимал попытки ограничить завоеванную власть, но, как писали современники, его положение дел и огромные долги заставляли соглашаться с парламентом.

«Он сказал мне однажды, что он понимает пользу республики, так же как и королевского правления, и невозможно определить, какое — лучшее? Однако он уверен: худшее из всех правлений — такое, при котором король — без денег и без власти», — вспоминал епископ Гильберт Бёнет.

Дело в том, что получить налоговые сборы английский король мог только с «согласия подданных» эти деньги отдать, и согласие это по традиции и сложившимся правовым нормам оформлялось специальным решением парламента о выделении субсидий или финансовой помощи его величеству.

«Посредством долговременного применения и практики нескольких столетий таможенные пошлины предоставлялись нашему королю пожизненно: поэтому король ожидал, что подобное отношение будет проявлено и к нему. Но человеческие мнения оказались очень различными в этом вопросе. Некоторые виги, вовлекшие себя посредством долгой оппозиции и подозрительности к правительству в республиканские принципы, так что отойти от них им было нелегко, установили себе за правило не предоставлять какого-либо налога, кроме как на год, или самое большее на краткую продолжительность лет. Это, полагали они, представит корону шаткой и обяжет наших королей к таким народным методам управления, которые вознаградят за постоянное обновление этого гранта. И они надеялись, что столь неопределенное держание могло легко привести к полной смене правления», — писал Гильберт Бёнет.

В тот же день, когда Уильям и Мэри были объявлены королем и королевой Шотландии, в Вестминстерском соборе состоялась торжественная церемония их коронования на трон Англии. Стоит сказать, что даже текст присяги новых правителей существенно отличался от того, с каким присягал свергнутый Яков II. Если последний обещал хранить законы и обычаи, гарантированные народу Англии королями, то Вильгельм и Мария клялись управлять народом Англии «в соответствии со статутами, одобренными в парламенте, и законами и обычаями Англии».

Законом пренебречь?

Еще одной вехой подготовки Билля о правах стали многомесячные споры о том, стоит ли давать английской короне возможность «освобождать» кого-либо от действия принятых законов, то есть право диспенсации посредством non obstante. Это словосочетание переводится с латыни как «несмотря на» и ставилось в самом начале королевского документа, разрешавшего кому-либо действовать вопреки законодательным запретам. Такие диспенсации выдавались в Англии со времен Генриха III, с середины XIII века.

Палата Лордов очень активно защищала это право монарха, однако большинство из Палаты общин противилось такой привилегии короны. Последние подчеркивали, что с годами это полномочие расширилось до такой степени, что стало уничтожать массу хороших законов, и проще уже тогда избавиться от всех законов совсем.

Новый король пытался затормозить принятие Билля, периодически отправляя парламент в месячные «отпуска», но после разорительной войны с Францией английское общество уже не оказывало ему и доли той поддержки, на которую он мог надеяться в самом начале. В таких условиях Вильгельму пришлось стать более лояльным к парламенту.

Первое и второе чтения Билля о правах состоялись с разницей в один день, через короткое время последовало и третье чтение. Спикер Палаты общин, обращаясь к королю, предвосхитил чтение Билля сообщением, что парламент выделит многомиллионную субсидию его величеству.

«Однако, обнаружив, что при определении размеров последней субсидии подобного рода были совершены великие злоупотребления, они попытались предотвратить такие злоупотребления в сборе нынешних налогов; обсуждение этого отняло у них много времени и привело к составлению Билля необыкновенной длины, который я сейчас предлагаю милостиво принять вашему величеству», — сказал он.

Затем клерк зачитал Вильгельму официальное название Билля о правах — «Акт, декларирующий права и свободы подданного и устанавливающий наследование короны». Король и королева его одобрили.

Таким образом, буржуазное конституционное развитие Англии завершилось принятием акта, где, в частности, были закреплены ограничения прав монарха в пользу высшего органа представительной власти, были объявлены незаконными учреждение чрезвычайных судов, чрезмерные штрафы и жестокие и необычные наказания. Король лишался возможности приостанавливать действие законов либо их исполнение, устанавливать и взимать налоги на нужды короны, формировать и содержать постоянную армию в мирное время.

Подданные-протестанты же получали свободу иметь оружие для самообороны, свободу подачи петиций королю, свободу от штрафов и конфискаций имущества без решения суда, свободу слова и дебатов в парламенте и свободу выборов в парламент от вмешательства короля. Билль также стал одной из ступеней на пути создания Великобритании как государства. Стоит заметить, что в английской историографии долгое время подчеркивалось, что Билль по сути не принес ничего нового, а лишь закрепил «старинные обычаи» и «конституционные права» английских подданных.

Но чего без Билля точно не удалось бы добиться, так это узаконить власть Вильгельма и Марии. Парламент, появившийся очень спорным образом из Конвента, тем не менее соблюдал все необходимые процедуры, чтобы принять Билль, где уже в преамбуле провозгласил Конвент правомерным, а значит, законность обретала и королевская власть, провозглашенная этим Конвентом. В самом Билле о правах о принце Оранском Вильгельме говорилось, что он «милостью Всемогущего Бога был сделан славным инструментом освобождения этого королевства от папства и произвольной власти».