Ереван, 16 октября, 2017, 17:32 — ИА Регнум. 14−16 иракская армия и шиитское ополчение «Силы народной мобилизации» вели бои в провинции Киркук и брали под свой контроль десятки населенных пунктов. И это несмотря на заявления премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади о намерении избежать военно-силовых столкновений с курдскими пешмерга. При этом, как сообщают многочисленные арабские и зарубежные источники, официально премьер-министр Ирака распорядился начать операцию «по восстановлению безопасности» в спорной с Иракским Курдистаном провинции Киркук только в ночь на 16 октября.

Twitter.com
Северный Ирак

События в провинции Киркук в течение 16 октября менялись с калейдоскопической быстротой. Свои сожаления и обеспокоенность развитием событий высказали США и Россия. Пентагон с 14 октября призывал курдов и шиитское правительство к «деэскалации напряженности в Киркуке». Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, реагируя на всплеск войны в Северном Ираке, призвал иракское правительство и курдов: «Мы выступаем за решение всех вопросов (…) мирным путем на основе территориальной политической целостности Ирака, но права и интересы курдского народа должны быть соблюдены». Тем не менее, бои продолжаются, и пока неясно, на какой «красной черте» остановятся иракские войска и проправительственные силы.

Комментируя ситуацию и возможный дальнейший ход развития событий, бывший ведущий эксперт Института политических исследований при аппарате президента Армении Сергей Шакарянц отметил, что нынешнее развитие предугадывалось почти сразу после 25 сентября, когда глава Курдского регионального правительства (KRG) в Ираке Масуд Барзани и его партия провели референдум о независимости Иракского Курдистана. «Дело в том, что за четыре дня до референдума иракская армия и ополчение «Аль-Хашд аш-Шааби» начали операцию по освобождению от боевиков «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) города Хавиджа провинции Киркук. А за сутки до референдума Иран, оказывающий помощь и правительству Ирака, и ополчению «Аль-Хашд аш-Шааби» и резко осудивший курдский референдум, перекрыл границы с Северным Ираком, в том числе и воздушное пространство. Более того, Иран начал проводившиеся одно за другим несколько военных учений на границах с Ираком. И откровенно обещал, что в случае, если референдум или развитие событий после референдума станут угрозой безопасности в регионе, то Тегеран введет войска, — подчеркнул эксперт. — Как только было сообщено, что иракцы и шииты освободили Хавиджу, стало ясно, что следующей целью станет возвращение Киркука под контроль центрального правительства в Багдаде. И это, кстати, вполне устраивает не только Иран, но даже и Турцию, поскольку в Киркуке компактно проживает и поддерживаемое Анкарой тюркоязычное меньшинство — туркоманы».

Шакарянц считает, что изначально второй по счету курдский референдум вызывал сомнения в своей легитимности. Хотя бы потому, что он проводился при нарушении требований не только законов Ирака, но и законов самой курдской автономии — вопрос должен был быть утвержден курдским парламентом. Но парламент уже свыше двух лет как распущен, на что и указывали оппозиционные клану Барзани силы, требовавшие вначале восстановить деятельность парламента. «Однако Барзани пренебрег предупреждениями. В итоге мало того, что из около 8 млн избирателей, имевших право принять участие в голосовании, голосовали только около 72%, причем эти цифры тоже вызывают сомнения в своей достоверности, потому что нет серьезных данных, например, о порядке и течении голосования у сотен тысяч беженцев-езидов, — так ведь еще известно, что минимум 7−8% голосовавших высказались против независимости. И есть все основания полагать, что голосовавшими против могли быть как раз представители этнических и религиозных меньшинств. А это не только туркоманы, это и ассирийцы, и халды (оба этноса — христиане), и те же езиды, и, разумеется, арабы — как шииты, так и сунниты», — продолжил Шакарянц.

Вторая часть проблемы с легитимностью курдского референдума базируется на том, считает он, что администрация Барзани насильственно проводила референдум и на территориях, по иракской Конституции не входящих в состав KRG — провинциях Киркук, Салах-эд-Дин, Дияла и Ниневия (Найнава). «Помимо явной неразберихи с цифрами о том, сколько людей реально и за что голосовало, мировое сообщество увидело, что у всех заинтересованных сил внутри и вне Ирака, настаивающих на незаконности акции курдов, на руках очень много веских аргументов. И первый из них — это по сути оккупация курдами некурдских провинций Ирака, среди которых и Киркук с его стратегически важными запасами нефти и газа, и ассирийская — по крайней мере, исторически — Ниневия, и другие. Кто-нибудь представляет, на основании чего, допустим, весь мир, признающий Ниневию древней ассирийской столицей, теперь «вдруг» будет вынужден называть эти земли «Курдистаном»? Я уверен, что с этим не будут согласны не только сами ассирийцы, но и многие другие народы, — сказал эксперт. — Поэтому военные операции в провинции Киркук, как и сдержанность таких стран, как Россия, США, Иран и Турция, это знак того, что конфиденциальные переговоры и уговоры в отношении самого Масуда Барзани и его партии, видимо, дали какой-то результат. По сути, иракцы уже контролируют почти весь город Киркук, да и всю провинцию. И не зря, видимо, арабские источники сообщают о том, что курдские силы пешмерга бросают свои позиции и технику «без каких-либо причин», а «курдские правительственные здания и штаб-квартиры курдских партий в Киркуке эвакуированы». На мой взгляд, мы видим промежуточный итог некоего конфиденциального компромисса в Северном Ираке».

Не зря и Турция, и даже Иран несколько ослабили свои жесткие оценки, отмечает собеседник. Не исключено, что с помощью США или еще каких-то внерегиональных сил, обладающих рычагами влияния на клан Барзани, удалось уговорить руководство KRG на вывод пешмерга из некурдских провинций. И на очереди — такие же «без каких-либо причин» отходы курдских формирований также из Дияла, Салах-эд-Дина и Ниневии.

«Видимо, тогда и могут начаться мирные консультации между курдами и центральным правительством в Багдаде. Как, впрочем, и торги вокруг вопроса об отходе Барзани от власти — не зря в Тегеране утверждают, что лично Барзани изъявил готовность отказаться от власти, — продолжал Шакарянц. — Нельзя исключать, что на это решение Барзани также повлияла недавняя смерть его постоянного соперника за влияние среди курдов, первого постсаддамовского президента Ирака Джелала Ат-Талабани. Суммируя все факторы, становится понятным, почему, несмотря на раздутые рекламно-пропагандистские кампании, руководство KRG не торопится с официальным провозглашением независимости Иракского Курдистана. И пока отмеченные проблемы не будут устранены, вряд ли стоит ожидать быстрого рассеивания политической затуманенности вокруг курдского вопроса в Ираке».