Тайны Багирова: Как Сталин проиграл Ататюрку

В 1917—1921 годах народы Закавказья переживали период сложных системных изменений, которые затронули все сферы их жизнедеятельности. Главные особенности момента. 1. Рост националистических настроений народов, обретших государственность, — азербайджанцев, грузин и армян. 2. Конфликтные составляющие этих отношений, связанные с многочисленными территориальными спорами, которые перерастали в локальные вооруженные стычки. 3. Наличие фактора оккупации со стороны англичан, турок, немцев и снова англичан. 4. Сложная геополитическая ситуация, связанная с процессами в бывшей Османской империи. Кстати, последние свели на нет английский проект сколотить в середине 1919 года на антисоветской платформе закавказский блок (Транскавказский кордон).

Баку — первый советский город в Закавказье

Советизации Азербайджана — первого государства в Закавказье — которая состоялась 28 апреля 1920 года, предшествовало несколько важнейших моментов, имевших самые серьезные последствия для развития событий во всем регионе. Начнем со вступления московских большевиков в альянс с Мустафой Кемалем, что наделило Азербайджан специфической миссией в советской стратегии по отношению к Турции. Как докладывал Орджоникидзе Ленину, «весьма активную роль в пользу революции в Баку сыграли турецкие аскеры и офицеры, отряд которых пресек правительству возможность бежать из Баку». Далее было то, что альянс с Кемалем хронологически совпадал с инициированным Москвой процессом консолидации в Азербайджане левых, в основном национальных партий в Азербайджанскую коммунистическую партию, учредительный съезд которой состоялся в феврале 1920 года.

Так, интернациональная Бакинская организация РКП (б) и национальные «Гуммет» и «Адалет» стали составной частью РКП (б). Об этом было прямо записано в итоговой резолюции съезда: «Объявить Азербайджанскую Коммунистическую партию частью Общекавказской краевой коммунистической организации и считать Кавказский краевой комитет своим руководящим органом». Избранный на съезде Центральный комитет АКП (б) включал в себя А. Караева, М. Гусейнова, А. Байрамова, Д. Буниат-заде, Г. Султанова и других.

Началась координация действий азербайджанских коммунистов с политическими организациями кемалистов. Так, исполнительный комитет Турецкого национального движения приказывал всем туркам, находившимся в Баку, подчиняться всем распоряжениям Кавказского краевого комитета. Весной 1920 года Кавказское бюро ЦК РКП (б) заключает с Кемалем договор — «в обмен на помощь против англичан турецкие националисты соглашаются помочь Красной армии советизировать Азербайджан». Важно отметить и то, что азербайджанское правительство передало власть в Баку не работавшему в подполье бакинскому комитету РКП (б), а прибывшему из Москвы Нариману Нариманову.

До апреля 1920 года Азербайджаном правила партия «Мусават». Формально ее основателем считают Мамеда Эмина Расулзаде, который ранее состоял в рядах социал-демократов, был хорошо знаком со Сталиным, Микояном, Орджоникидзе, Мдивани. Кстати, «Мусават» была тогда единственной партией европейского типа на мусульманском Востоке. По логике тогдашних большевистских стратегов «мировой революции», место ее в Азербайджане должна была занять Азербайджанская коммунистическая партия, ставившая перед собой задачу возглавить федерализацию тюркского мира. В перспективе планировалось создать советскую тюркскую федерацию с включением в ее состав кемалистской Турции, Азербайджана и, возможно, других тюркских государственных образований Средней Азии и даже части Ирана, но на основе большевистской идеологии и неизбежного тюркского национализма. Именно азербайджанские коммунисты, а не Кемаль, должны были идти в авангарде развития тюркизма. Не случайно в то время возглавлявший Наркомнац Сталин готовил азербайджанских коммунистов к роли возможных дублеров Ататюрка.

Соответственно, в начале 1920-х годов в Азербайджане выстраивалась политика кадровой коренизации. В то же время, как пишет азербайджанский историк Ильгар Нифталиев, на первом этапе советизации Азербайджана «на высших ступенях партийно-государственной власти Азербайджанской ССР было сильное засилье армянских коммунистов», которые, по его же словам, «выступали в роли активных участников как дореволюционного социалистического движения, так и борьбы за установление и утверждение советской власти в Азербайджане». Помимо того, в Баку рекрутировались кадры из России. Не случайно на это остро реагировала Анкара. В этой связи Нифталиев приводит доклад члена комиссии ВНСТ по исследованию Советской России Исмаила Субхи Сой-саллы-бея, в котором отмечается:

«Независимый на словах, а на деле подчиненный ЦК РКП Азербайджан разрушен и ограблен советским строем. Национальной границы совершенно не существует. С самого начала власть оказалась в руках армян. Насилия над мусульманскими интеллигентами не прекращаются. Истребление всех сил страны является плодом слишком умной, слишком расчетливой тактики. Эта политика истребления ведется не русскими искренними коммунистами, а подкрашивающимися под коммунистов армянами и другими различными национальностями. Чрезвычайная комиссия не подлежит никакому контролю, такие люди как Саркис, Панкратов и Скочков, определенно настроены против мусульман. Административный аппарат Азербайджана русский, армянский, грузинский, но не мусульманский».

Вот почему назначение 10 февраля 1921 года Мир Джафара Багирова председателем ЧК Азербайджанской ССР можно рассматривать как знаковое событие. ЧК должна была стать параллельным опорным политическим центром в Азербайджане, противостоящим, но не борющимся с Кавказской Красной армией и ЦК АКП (б) для «поддержки Азревкома и Совнаркома, состав которых состоял исключительно из азербайджанских коммунистов во главе с Наримановым». Тогда сложилась сложная ситуация. С одной стороны, Нариманов и его сторонники активизировали кампанию в республике с переводом ее элементов в Москву, согласно которой Азербайджану должны были предоставить относительно широкие права, при осуществлении преобразований — учтены местные условия, национальные обычаи и традиции, языковые и религиозные особенности, руководство республикой должны осуществлять, хотя и коммунисты, но представители коренной национальности.

С другой стороны, был взят курс на выдавливание из партийного и государственного аппарата прежде всего армян и лиц другой «некоренной» национальности. Что же касается Азербайджанской ЧК, то в ее задачу входило «разоблачение националистических антисоветских заговоров», куда часто попадали функционеры партийного и государственного аппарата армянской национальности, которых часто обвиняли «в сотрудничестве с дашнаками». Кстати, об этом говорил известный коммунист Ломинадзе во время обсуждения национального вопроса на II Съезде АКП (б) (16−23 октября 1920 года): «У нас есть десяток, несколько десятков товарищей, которые говорят — «поскреби армянина, под ним дашнак сидит». Утверждалось, что малый процент национальных кадров в партийных и советских органах Азербайджана якобы значительно ослабляет авторитет и привлекательность советской власти и идеологию большевизма в глазах местного населения. Не случайно в центральной и в местной большевистской печати шла кампания, согласно которой с точки зрения «национального возрождения» мусульмане Кавказа отставали от армян и грузин», но создание советской республики Азербайджан «исправит» ситуацию.

Однако, по словам западного исследователя Йорга Барберовски, «в первые послереволюционные годы жители Азербайджана идентифицировали себя как тюрки, мусульмане или просто крестьяне; мало кому был известен термин «азербайджанец», получивший более систематическое распространение только с 1930-х годов». Это было естественно, если иметь в виду общетюркский геополитический проект. Здесь и таилась ловушка, причем весьма опасная для «героев» острой азербайджано-турецкой геополитической интриги. Тем более потом что-то пошло не так, когда стала очевидна перспектива разворачивания Азербайджана в сторону не столько большевизма, сколько тюркизма.

Битва русской «партии»

Советизация Азербайджана привела к тому, что все спорные территориальные проблемы в регионе решались только в его пользу. В конце мая 1920 года Орджоникидзе предлагал Ленину, Сталину и Карахану (заместителю наркома иностранных дел) «взорвать Армению», хотя существовала директива наркома иностранных дел Чичерина: «Политика мира и компромисса с буржуазной Грузией, с дашнакской Арменией и турецкими националистами продиктована ЦК партии по соображениям общей политики и должна неуклонно проводиться. Удерживайте товарищей от действий, идущих с ней вразрез. Наши представители — Киров в Тифлисе и Легран в Эривани — будут ее проводить…»

Кстати, именно Чичерин предвидел рост, но уже на новой основе, националистических настроений в Закавказье. 22 июня 1920 года он обратился в Политбюро с письмом, в котором говорилось: «В то время как ЦК постановил вести линию компромисса с буржуазными правительствами Грузии и Армении, дипломатическим путем вырывать там почву из-под ног Антанты, бакинские товарищи своими действиями срывают компромиссы, отвергают требуемое ЦК заключение соглашения с Арменией, способствуют восстаниям, настаивают на присоединении к Азербайджану тех спорных территорий, которые постановлено занять нашими силами и присоединение которых к Азербайджану сделает совершенно невозможным соглашение с Арменией».

Потом последовала еще телеграмма Чичерина Орджоникидзе: «Карабах, Зангезур, Шуша, Нахичевань, Джульфа не должны присоединяться ни к Армении, ни к Азербайджану, а должны быть под российскими войсками». В ответ Баку стал засылать в Москву эмиссаров, которые убеждали Кремль в том, что «местные командиры наших красноармейских частей совершенно не считаются с азербайджанским правительством, действуют самовольно и произвольно». Орджоникидзе ставил вопрос ребром: «Должна ли Азербайджанская республика существовать самостоятельно или же она должна войти, как часть, в Советскую Россию?» Нариман Нариманов отвечал: «Азербайджанская республика должна быть самостоятельной до советизации Грузии и Армении, а затем посмотрим…»

В то же время глава советской военной миссии в Грузии Павел Сытин предупреждал начальника Полевого штаба РВСР Лебедева, Чичерина, начальника Регистрационного управления Полевого штаба РВСР Ленцмана о необходимости держать под действенным контролем так называемые спорные территории между — по терминологии Карахана — «новыми и старыми Азербайджаном и Арменией», обращал внимание на слабые социально-экономические предпосылки устойчивости советской власти в Закавказье и ее неминуемое перерождение в сторону «национального большевизма». «Сознавая всю ответственность (и даже личную небезопасность), — сообщал Сытин, — я считаю своим долгом давать, как всегда, правдивую политическую информацию, ибо только правильное освещение совершающихся событий поможет центру избрать верную линию политики Р. С. Ф. С. Р. в Закавказье», где, по его же словам, «ждали русских больше, чем советскую власть». И далее:

«Я избегал, опасаясь обвинений в империализме, выдвигать русскую точку зрения на закавказскую проблему. Между тем Великий народ, давший по собственной воле подвластным ему народам право на самоопределение, не может допустить, чтобы Закавказье стало ареной националистических страстей и иностранных интриг, направленных против России. Не может Россия допустить, чтобы Закавказье обратилось во вторые Балканы. И так как прошлое трехлетие доказало, что современная и полная независимость Закавказья означает его зависимость от других держав, Россия должна озаботиться восстановлением в новых формах своего законного влияния в Закавказье».

Эти процессы были видны тогда уже невооруженным глазом, поскольку в регионе разворачивалась нешуточная внутриполитическая борьба и ситуация, необычная во всех отношениях. Было решено до марта 1921 года общее руководство всей деятельностью партийных, советских и государственных органов Северного Кавказа и Азербайджанской ССР осуществлять под руководством расположенного в Ростове-на-Дону Кавказского бюро ЦК РКП (б). Потом Политбюро ЦК РКП (б) решило разделить Кавказское бюро ЦК РКП (б) на Юго-Восточное бюро ЦК РКП (б) (центр — Ростов-на-Дону) и Кавказское бюро ЦК РКП (б) (центр — Тифлис). В марте 1921 года в Ростове-на-Дону возникло полпредство ВЧК по Юго-Востоку, а полпредство ВЧК по Кавказу переместилось в Тифлис.

В феврале 1922 года в соответствии с решением ВЦИК ВЧК преобразована в ГПУ. Но эти преобразования не коснулись Закавказья. В этом регионе органы ЧК функционировали вплоть до 7 сентября 1926 года. Сохранение органов ЧК в Закавказье было в первую очередь связано с очень напряженной внутренней ситуацией в этом регионе, требовавшей от большевиков чрезвычайных мер, для того чтобы сохранить свою власть: в это время в Грузии, Азербайджане и Армении несколько раз вспыхивали серьезные восстания против советской власти. Соответственно, стала укрепляться роль Азербайджанской ЧК.

Ататюрк выигрывает

В начале 1920-х годов в вилке Закавказье — Турция оставалось много взаимосвязанного, о чем историкам сегодня известно очень мало. Москва поддерживала освободительную борьбу турецкого народа, не скрывая, что намерена трансформировать ее в элемент мировой революции на Востоке. В стратегическом отношении Кемаля устраивал проект большевиков по восстановлению Османской империи даже под коммунистическими знаменами. Большевики, сделав ставку на ислам, перспективу его идеологической модернизации — синтез большевизма с исламизмом — выводили в Закавказье за скобки планируемой геополитической трансформации Армению и Грузию, что предопределило важные нюансы при подписании Карского договора 1921 года. Шла большая игра, в ходе которой Анкара ловила Москву на нюансах.

Кемаль в беседах с советскими дипломатами и военными, как отмечалось в их отчетах, говоря о готовности проводить в Турции большевистские реформы, заявлял: мол, если вы говорите о будущем коммунистическом Интернационале, «всемирном государстве рабочих и крестьян», то включите в состав Турции нефтеносный Баку, поскольку англичане, захватив нефтеносные районы в Ираке, лишили ее всех энергетических источников. Сохранилось письмо Кемаля турецкому представителю в Москве Али Фуату, в котором он обозначил свое видение ситуации: «Если бы большевики верили в успех коммунизма в Турции, они бы не поддержали националистов».

Ситуация изменилась тогда, когда Мустафа Кемаль в 1923 году создал свою Народно-республиканскую партию, в программе которой ничего не было от большевизма. Более того, на закавказском направлении он стал перехватывать у Москвы стратегическую инициативу. Когда стало ясно, что большевистский план по созданию тюркской федерации срывается и может трансформироваться в новый пантюркистский проект, в Азербайджане началась борьба с национал-уклонизмом, а потом и с троцкизмом. В республике наступил период политических репрессий, которые осуществлялись усилиями возглавляемой Багировым Азербайджанской ЧК, а в особых случаях Ревтрибуналом и Особым отделом Красной армии. Потом, чтобы вырваться из сложной ситуации, появился проект создании Закавказской социалистической федерации. В апреле 1923 года на XII съезде РКП (б) Сталин следующим образом обосновывал этот тезис:

«НЭП взращивает не только шовинизм великорусский, он взращивает и шовинизм местный, особенно в тех республиках, которые имеют несколько национальностей. Я имею в виду Грузию, Азербайджан, Бухару, отчасти Туркестан, где мы имеем несколько национальностей, передовые элементы которых, может быть, скоро начнут конкурировать между собой за первенство. Этот местный шовинизм, конечно, не представляет по своей силе той опасности, которую представляет шовинизм великорусский, но… Тифлис — столица Грузии, однако в нем грузин не более 30%, армян не менее 35%, затем идут все остальные национальности. Вот вам и столица Грузии. Ежели бы Грузия представляла из себя отдельную республику, то тут можно было бы сделать некоторое перемещение населения, например, армянского из Тифлиса. Был же в Грузии принят известный декрет о «регулировании» населения в Тифлисе, о котором товарищ Махарадзе заявил, что он не был направлен против армян. Имелось в виду некоторое перемещение населения произвести так, чтобы армян из года в год оказывалось меньше в Тифлисе, чем грузин, и, таким образом, превратить Тифлис в настоящую грузинскую столицу. Азербайджан. Основная национальность — тюркская, но там есть и армяне. Среди одной части мусульман тоже имеется такая тенденция, иногда очень неприкрытая, насчет того, что мы, дескать — коренные, а они, армяне — пришельцы, нельзя ли их по этому случаю немного отодвинуть назад, не считаться с их интересами. Это тоже шовинизм».

После этого политическая борьба в Закавказье стала приобретать уже новые формы.

(Продолжение следует)