Закарпатье: «граница-кормилица»…

— Вот раньше как было. Зальешь полный бак, пару канистр в багажник, двухлитровую бутылку бензина в салон, законные пару блоков сигарет и пару бутылок водки, то да се — и полсотни евро с поездки «на кармане». А в день можно мотнуться несколько раз… А вот сейчас сигарет можно не более двух пачек, водки всего одна бутылка, в канистру не более 10 литров. А тут еще начали на выезде снимать показания спидометра и бака. И чуть что: а куда дел полный бак, если проехал всего два километра?»

В общем, мы дружно глотали слезы, допивая свое пиво.

Закарпатской промышленности нет. То, что построили «при Советах» (а тогда построили много — завод «Ужгородприбор», «Турбогаз», «Электродвигатель», Механический, Машиностроительный — и это только в Ужгороде) сейчас «лежит». И «встать» уже, пожалуй, не сможет: ну кому в Европе нужна конкуренция? Попытки оживить хотя бы что-нибудь вызывают, конечно, и уважение, но чаще скорбь. Береговский глава районной администрации Иштван Петрушка с гордостью рассказывал мне о фирме «Нуминатор», которая успешно выпускает стройматериалы на базе когда-то могучего Береговского мебельного комбината. Дай Бог им удачи, конечно, но где строительные материалы и где те легендарные береговские мебельные гарнитуры, которые когда-то поставлялись из Закарпатья английскому королевскому двору?

Но закарпатцы приспособились. И выручает граница. Еще девять лет назад ужгородский мэр Сергей Ратушняк мне рассказывал: «Восемь контрабандных переходов через границу — это основа экономики региона, «закарпатская металлургия». Если Донбасс кормят шахты, Кривбасс — ГОК и металлургия, то здесь, в Закарпатье, вообще нет промышленности. Кормят эти переходы-таможни. Поэтому там стараются поставить своих людей. Ведь это такой же выгодный бизнес, как возврат НДС «с откатом», госзакупка «с откатом»… Это такое же ежедневное поступление «черного кэша». Если на глобальном уровне этот процесс контролируется известным местным преступным кланом и Киевом, то на среднем и малом — практически всем населением Закарпатья».

В прошлом десятилетии Украина заключила «Соглашения о малом приграничном движении» с Польшей, Словакией, Венгрией и Румынией. А это означает, что каждый, кто три года проживает в приграничной зоне, имеет право многократного пересечения границы, с условием, что их пребывание на приграничной территории сопредельного государства не будет превышать девяноста дней в течение полугода — и это право подтверждается «Картой участника малого приграничного движения».

А поскольку «приграничная зона» — это 50 километров вглубь страны, то практически все жители Закарпатья ее получили, кто с Польшей на западе области, кто с Румынией на ее востоке. А некоторые умельцы исхитрились получить и по две «Карты МДП» — например, Словакии и Венгрии. В Чопе таких много, и это неудивительно — город Чоп стоит на стыке трех границ. А вместе с такой «Картой приходит возможность регулярного заработка.

Даже за малое (менее трех недель) время пребывания я смог «засечь» три формы заработка на границе.

Однако все это так, «по закону». Но разве на границе могут исчезнуть старые, добрые «настоящие» контрабандисты? Которые «темной ночью, по только им известным тропам»? Поэтому:

Но «шины» это не единственный метод. Как мне говорили ну очень компетентные люди, особым спросом в приграничных районах ныне пользуются гидрокостюмы и квадрокоптеры. А что делать — Тиса речка горная, значит холодная. А шинами все не переправишь… Буквально перед моим отъездом (середина мая) в Ужгороде активно обсуждали инцидент с задержанием контрабандистов, которые переправляли через Тису девять стволов бука. Там «пашуванам» пришлось в воду лезть.

А квадрокоптеры — в самый раз для переправки легкого, но ценного товара. Например, элитных семян конопли: весит семечка 0,2 грамма, но стоит от семи долларов за штучку. А «хороший посевной материал» в Закарпатье нужен многим — поля каннабиса там занимают уже гектары. И вообще, небо нынешние «флибустьеры карпатских кордонов» осваивают ныне очень активно.

По воздуху — мотодельтапланами, вертолётами, легкомоторными самолетами — гоняют в малых объемах весь спектр контрабанды, кроме леса-кругляка. Пограничники гоняют, но как-то добродунно и «с пониманием». Порой — до анекдота (хотя это быль): захватили погранцы как-то мотодельтаплан с контрабандой. Ура! Решили аппарат в музей поставить, тем более что год назад они такой-же накрыли, мол — теперь два будет. Сунулись в музей, глядь — а первого мотодельтаплана «геть нема»! Пригляделись ко второму — а он-то и есть первый.

Ну, а о вертолётах и легкомоторных самолетах пограничники и полиция узнают только тогда, когда они падают или совершают аварийные посадки. Как с нашей стороны границы, так и с той. Когда падают — опознают погибших. Когда аварийно садятся — ищут сбежавших…

Однако все это — лишь «низшая лига» контрабанды. Та самая, которая, по словам Ратушняка, «контролируется практически всем населением Закарпатья». Во всяком случае — многим помогающая выживать. «Первая лига» — это прогон контрабанды «камионами» (большегрузными автопоездами) и «вертушками» (железнодорожными составами).

Вертушками гонится преимущественно лес, грузовиками — сигареты, реже — мигранты.

В последнем случае доходит до реального ужаса: в 2015 году на востоке Австрии, в провинции Бургенланд нашли брошенный рефрижератор с несколькими десятками тел мигрантов. Ханс Петер Дескозил, тогда директор полиции Бургенланда, как только стал министром обороны Австрии, потребовал ужесточить контроль над границей с Венгрией и Словакией ради уменьшения потока мигрантов. Мигранты приходят с востока, а на восток от Венгрии и Словакии находится именно украинское Закарпатье. Выводы делайте сами.

Не буду лукавить, я не знаю методику железнодорожной контрабанды. А автопоезда прогоняют «сквозняком». Это когда пограничники и таможенники — что наши, что импортные — вдруг с интересом и синхронно начинают курить и рассматривать красоты горного пейзажа (а они действительно великолепны!). Все, «окно» открыто, и в него сквозняком идет камион или караван грузовиков.

А дальше считаем: в «еврофуру» (грузовой автомобиль с полуприцепом и типовыми европейскими габаритами) входит 1 600 коробок сигарет, 800 000 пачек. Как пример возьму популярные сигареты «Джин Линг», JinLing: почему именно эти — немного погодя. Стоимость коробки у оптового продавца — 250 долларов, а значит стоимость фуры — четыреста тысяч.

В Германии на черном рынке стоимость пачки таких сигарет — 2 евро, и проблем с реализацией нет. По данным немецкой полиции, только в Берлине существует не менее 300 точек «черной» торговли, на большинстве из которых предлагают «Джин Линг». Раскупают как горячие пирожки, поскольку в официальных торговых сетях стоимость пачки сигарет стартует с пяти евро. Следовательно, выручка с «еврофуры» — 1 600 000 евро, или миллион восемьсот тысяч, если в долларах. И это самый пессимистический подсчет, ведь «по жизни» крупные партии берут не у оптовых посредников, а у производителя, так дешевле.

При традиционном сценарии организатор поставки со стороны производителя получает 30−35% от дохода. То есть в случае с грузовиком «Джин Линг» — не менее четырехсот двадцати тысяч долларов. Это вам не коптеры запускать с одного берега Тисы на другой!

И получается, что «в доле все, кроме Закарпатья» — так дружно говорили мне все, с которыми я эту тему обсуждал. Ныне основной производитель табачного контрафакта — Львов (был еще знатный центр «Балтийская табачная фабрика» в Калининграде, но сейчас российский товарный поток минимизирован), а таможня, погранслужба и МВД — это республиканские органы. То есть на украинской стороне контрабандного процесса — Киев и Львов. Закарпатье в лучшем случае на побегушках — перегрузить, обеспечить склад (в Мукачево, например), сопроводить до границы, подать-принести…

Но и поставки на грузовиках — это не вершина. «Высшая лига» — это подземка.

18 июля 2012 года был найден подземный тоннель, соединявший Словакию (Нижне Немецке) и Украину (Ужгород). Выход на украинской стороне, на территории усадьбы по адресу Запорожская улица, 53 был замаскирован дворовой деревянной будкой.

«Накрыли» тоннель словаки. Накрыли — и обалдели: 700 метров горизонтального бурения, диаметр 0,9 метра, стены обработаны пластиком, усиленным стальным армированием, внутри проложены рельсы, по которым бегали небольшие вагонетки на аккумуляторах. В общем «…тоннель построен очень профессионально. Технические средства, которые использовались, способ реализации, обучение, материально-техническое и финансовое обеспечение были чрезвычайными» (Петер Шимко, руководитель проекта системы физической и технической защиты Государственной границы Словакии с Украиной).

Кто прорыл этот тоннель — это даже не вопрос. Земляные работы с применением техники горизонтального бурения, да в 150 метрах от границы, да в 1,7 километра от таможенного поста «Ужгород» (это если по дороге, по прямой вообще метров семьсот), да еще в тесной кооперации со словацкой стороной — никакие бандиты в крохотном Закарпатье на такое ресурсно не способны. Зато отчетливо чувствуется аромат государственных чиновников очень высокого ранга, причем как с украинской, так и со словацкой стороны.

Интереснее вопрос: зачем прорыли этот тоннель. Словаки обнаружили там тринадцать тысяч блоков сигарет, пять паспортов граждан Афганистана и «следы белого порошка, похожего на кокаин». Сигареты, кстати, именно «Джин Линг».

И если это действительно захваченная часть контрабандного груза — тогда беда. Потому что «Джин Линг» — это один из самых грандиозных проектов табачной контрабанды. Восемь лет назад эта тема была объектом расследования «Международного консорциума журналистов-расследователей» (ICIJ). А ICIJ — это серьезно, именно эти ребята раскрутили тему «панамских офшоров», когда «на орехи» досталось и Си Цзиньпину, и Путину, и Порошенко. И раскопали они следующее:

«Джин Линг» — это российская марка «Балтийской табачной фабрики» (Калининград), а на Украине производилась во Львове и Донецке. К концу нулевых объем продаж «козлят» в Европе перевалил за миллиард долларов в год. «Козлят» — это из-за изображения горного козла-муфлона на пачке. В Германии «Джин Линг» являются восьмыми в рейтинге табачных марок, хотя ни одной пачки этих сигарет Германия официально не закупала! Спрос на эти сигареты гарантирован, поскольку они поступают только на черный рынок европейских стран, где розничная цена традиционно в два раза ниже официальной.

Пути доставки «козлят» из Калининграда и Львова — сухопутные через Литву и Польшу, морские — через Клайпеду, Одессу, Стамбул, Пирей, Лимассол, Венецию. В Берлине к реализации «Джин Линг» привлечены литовские и вьетнамские преступные группы.

И если Закарпатье является одним из компонентов этой мощнейшей системы «Джин Линг"-контрабанды, то я не представляю, где Киев найдет силы и желание остановить этот поток. Тем более что уши центральной власти откровенно торчат у кормушки табачной контрабанды.

Хотя в Закарпатье имеет место мнение, что и захваченная партия сигарет, и паспорта афганцев — это не более чем отвлечение внимания от того, что действительно переправлялось этим тоннелем. Но тогда — еще хуже. Потому что тогда в голову приходят наркотики и антиквариат (но это мое глубоко личное ощущение). Ведь Украина — это хоть и потрепанный, но все еще Клондайк антикваров. Великий подвижник музейного дела, директор Львовской галереи искусств Борис Возницкий незадолго до своей смерти рассказывал мне, что бронзовую отливку с авторской модели Андреа Вероккьо «Мальчик с дельфином» (Италия, Флоренция, XV век) он выкупил у скупщиков металлолома в Старом Роздоле (Украина, Львовская область, XXI век) за 24 гривны (тогда — три доллара). Вероккьо! Учителя Леонардо да Винчи!!!

Да и воруют… В 2016 году из библиотеки им. Вернадского в Киеве украли московское издание «Апостола» Федорова, чья цена на рынке переваливает за миллион долларов. Его, правда, нашли, в этот раз пронесло. А в следующий?

А что касается тоннеля, то дело замяли. И уже забыли: «Да так, засудили двух братьев-«стрелочников». Мол, это был их дом, по наследству. Они доказывали, что там не жили и о том, что там творилось — понятия не имели. Никого не сдали. Да и по ним самим было видно, что это не «деловые» ребята. Тем не менее их сделали крайними, дали пару лет и дело закрыли» — это все, что я смог узнать об итогах «тоннельного дела».

Есть ли еще подобные подземные переходы в Закарпатье? Было одно сообщение, что какой-то тоннель нашли в Малых Селменцах. Это очень интересное село, в 1946 году разделенное между Чехословакией и СССР пополам. Но потом его официально опровергли: мол, это просто старый подвал, тоннеля через границу из него не было. Кто-то даже поверил…

Но что это было на самом деле и существуют ли еще тоннели и сколько их — знают только несколько человек на планете, и я к их числу не отношусь.

Вот такая она, закарпатская граница-кормилица. Одним дает кусок хлеба, другим мажет толстый слой икры на тарталетку. Но голодным никого не оставит. Но главное — она является широко открытыми «дверьми в Европу» для потоков украинских товаров — и тоненького законного, и обильного криминального. И контроль над этим порталом критически важен для центральной власти, отличающейся особо трепетной любовью к денежным потокам. Поэтом регион всегда необходимо держать «на крючке». А лучший «крючок» на нынешней Украине — это обвинение в сепаратизме.

Поэтому Закарпатье в ближайшем обозримом будущем обречено на периодические инциденты, и «вмененным виновником» этих инцидентов может стать любая из национальных общин края. Потому что «возмущение спокойствия» края дает основания центральной власти применить любые формы воздействия против края в целом, вплоть до применения армии. Что сейчас и предлагают сделать киевские медиаястребы.

«Возмущение» может стать и кровавым, зато портал останется под контролем…

Киев — Ужгород — Чоп