Катарский кризис перекинулся в Африку
В столице Эфиопии, Аддис-Абебе, открылся 29-й саммит Африканского союза. Такие саммиты проходят один раз в два года, и потому их повестка тщательно выверяется и известна до деталей за много месяцев до даты торжественного открытия.
В этот раз буквально за месяц до начала работы плавный ход подготовки саммита был сломан включением в повестку — как официальных дискуссий, так, что отметили аналитики, специализирующиеся в области африканской политики, и двусторонних встреч, и дискуссий «на полях» саммита — темы ситуации на Африканском Роге.
Совсем недавно регион рассматривался аналитиками как редкий пример того, что многолетние кровавые конфликты могут, при осторожной и выверенной работе, быть если не ликвидированы, то хотя бы заморожены до «некровавого» уровня.
Действительно, сводки мировых новостей уже почти не говорят о военных действиях в Йемене — хотя еще совсем недавно эта страна рассматривалась как главная площадка военных столкновений шиитов и сунннитов, благоразумно вынесенная за пределы национальных территорий Ирана и монархий Залива.
Лидеры Сомали и Сомалиленда лучезарно улыбаются друг другу и энергично пожимают руки в надежде на снятие санкций, с одной стороны, и поток гуманитарных инвестиций, с другой.
Так же ведут себя и руководители Судана и Южного Судана.
Им примером служат элиты Эфиопии и Эритреи — грамотно вычислившие уже почти два десятилетия назад, что лавры руководителей, принесших своим народам мир после кровавого конфликта, весьма хорошо оплачиваются международными вливаниями. И тот факт, что заметная часть этих вливаний присваивается коррумпированными элитами, меркнет перед фактом — «всеобъемлющее урегулирование достигнуто, мир крепок!».
И вот тема Африканского Рога врывается в поле активного обсуждения — формально без какого-то обострения ситуации хотя бы на одном из многочисленных фронтов, разрезающих регион.
Что же происходит?
Африканский Рог уже давно стал ареной первостепенной активности мусульманских стран Большого Ближнего Востока — прежде всего, ваххабитских монархий Залива, Ирана и Турции.
Катарский кризис не просто обнажил новую линию раскола — он отключил механизмы смягчения противоречий, всегда существовавших между странами Залива в регионе Африканского Рога.
Повышение уровней взаимодействия и формализация связей в области безопасности, управления, торговли и развития, особенно заметные в последние два года после начала войны в Йемене, означают, что чем дольше будет продолжаться конфликт в Заливе, тем более заметны будут последствия для стран Африканского Рога.
Так, например, Саудовская Аравия и ОАЭ давно сформировали устойчивый союз по вопросам, имеющим обоюдное значение. В то время как главная проблема Эр-Рияда заключается в противодействии влиянию Ирана как государства в регионе, наиболее заметному в результате действий коалиции Саудовской Аравии в Йемене, Абу-Даби работал над противодействием политическому шиитскому исламу, который, по его мнению, угрожает безопасности в Персидском заливе и его ближневосточных союзников. Оба приоритета реализуются через манифестирование борьбы с терроризмом.
Но в регионе Африканского Рога никакого единства между двумя монархиями нет.
Абу-Даби против опоры на местных «Братьев-мусльман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) из партии «Ислах» и требует отстранить от власти креатуру Эр-Рияда — президента А. М. Хади, которого подозревают в контактах с ислаховцами. Дошло до стимулирования ОАЭ варианта «обособления Южного Йемена» и угроз сворачивания военного участия в аравийской коалиции, которая в таком случае перестает существовать. В регионе, намереваясь открыть военные базы в Уганде и Сомали, действует также ось Катар — Турция, конкурирующая и с саудитами, и с ОАЭ. Доха и Анкара стимулируют партизанскую войну на Синае и терроризм в египетских городах, одновременно противостоя Египту и Эмиратам в Ливии.
И все это происходит на безопасном удалении от национальных территорий мусульманских стран Большого Ближнего Востока, что не дает включиться обычным сдерживающим механизмам. Немудрено, что Африканский союз, на землях которого разгорается эта арабско-персо-тюркская междоусобица, вынужден принимать ее во внимание.
Лидеры стран Африканского Рога, между тем, увлеченно включились в эту новую для них игру, рассчитывая на катарском кризисе хорошо погреть руки, предлагая противоборствующим сторонам свою политическую поддержку.
Правительства Сомали и Судана, будучи членами Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества (ОИК), предложили свои посреднические усилия для разрешения конфликта между странами Персидского залива, — разумеется, не рассчитывая, что их посредничество действительно заинтересует политических тяжеловесов региона, но надеясь тем самым сохранить отношения со всеми сторонами.
Неожиданно к ним присоединилась Эфиопия, которая ни исламской, ни арабской страной не является, — просто чтобы не дать Судану и Сомали усилить свои позиции.
Джибути и самопровозглашенная Республика Сомалиленд сделали ставку на поддержку позиции Саудовской Аравии, понизив отношения с Катаром на основе стратегических и экономических расчетов вокруг инвестиций в порты и военные базы.
Заявления правительства Эритреи остаются очень осторожными, хотя страна позволяет Объединенным Арабским Эмиратам получать доступ к своей базе в Ассабе для своих военных операций в Йемене.
Эритрея имеет сложные интересы в разворачивающемся противостоянии. ОАЭ и Саудовская Аравия используют порт Ассаб в качестве базы для своих операций в Йемене, модернизируют из своих средств аэродром и расширяют морской порт для размещения своих самолетов, кораблей и войск. Но с собой же они это не заберут — вся инфраструктура после окончания йеменского конфликта останется …
Сотрудничество в коалиции также укрепило эритрейское правительство в его более широком международном признании.
Однако нынешний кризис в Персидском заливе уже оказал непосредственное влияние на пограничный конфликт между Джибути и Эритреей.
Присутствие с 2010 года миротворческих войск Катара на границе было успешным инструментом сокращения напряженности, но 14 июня Катар отозвал свои войска…
Не менее сложная ситуация складывается вокруг Сомали.
В стране растет конкуренция между мусульманскими странами за политическое влияние. С 2011 года Турция является одним из самых активных спонсоров Могадишо в сфере дипломатии, программ развития, торговли и безопасности в стране, открывая свое крупнейшее заморское посольство и военную базу в Могадишо.
С другой стороны, сопоставимую бюджетную поддержку федеральному правительству Сомали с 2012 года предоставляет Катар, продолжение которой он недавно подтвердил.
Одновременно ОАЭ также активизировали свою деятельность в Сомали, чтобы защитить свои геостратегические интересы, включая безопасность в Аденском заливе. В апреле ОАЭ пообещали 130 млн долларов гуманитарной помощи Сомали для борьбы с засухой. В 2015 году эмираты создали военный учебный центр для сомалийских коммандос и оказали поддержку региональным силам, способствуя созданию потенциала Национальной армии Сомали для борьбы с повстанческой группой «Аль-Шабааб».
Это противостояние уже распространялось на выборы в Сомали в этом году, когда ОАЭ с одной стороны, Катар и Турция с другой поддерживали соперничающих кандидатов в президенты.
ОАЭ стояли за спиной сразу нескольких кандидатов, считающихся светскими, включая бывшего премьер-министра Омара Абдирашида Шармарка. Турция поддерживала бывшего президента страны Хамана Шейха Мохамуда, лидера движения «Дамул Джадид», ответвления отделения «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Новый президент Сомали Мохамед Абдуллахи Мохамед «Фармаахо», как сообщается, получал финансовую поддержку от Катара во время выборов.
Пример Сомали и Эритреи показывает, что Африканский Рог активно втягивается в политические интриги Большого Ближнего Востока — настолько активно, что политические процессы в регионе уже невозможно рассматривать вне ближневосточного контекста.