Индия вырывается из экономического средневековья

В этот уик-энд Индия войдет в крупнейшую реформу, которую инициировал премьер-министр Нарендра Моди, и про которую экономические аналитики всего мира говорят, что она является самым важным событием в политической истории Индии после обретения независимости. 17 государственных и федеральных налогов страны унифицируются. Или, по крайней мере, начнут унифицироваться, уточняют скептики. Налог на товары и услуги (НТУ) заменит множество местных сборов.

Заменяя внутренние тарифы, новый налог, кроме того, должен избавить Индию от совершенно уж постыдных средневековых «контрольных точек» на внутренних границах, где грузовики, перевозящие товары, обычно томятся в течение нескольких часов.

Скептики отмечают, что длительные и трудные переговоры подорвали само содержание реформы в том виде, в котором ее инициировал Нарендра Моди — будет шесть национальных ставок, а налоговые органы уровня штатов сохранят юрисдикцию на своей территории наряду с национальными, то есть единой налоговой вертикали не будет.

Соглашаясь со всем этим, сторонники реформы считают ее решающим моментом, который поможет Индии достичь своего истинного потенциала. Отсутствие финансово-фискальной, а иногда и просто регистрационной инфраструктуры на фоне бурного роста экономики (причем в ее самых современных формах) стало главным тормозом для роста.

«Из всех видов национальной инфраструктуры не дороги, энергетика или трубопроводы выступают главным дефицитом, а паспорта» — горько пошутил один из индийских экономических экспертов.

ИА REGNUM довольно подробно рассказывало о том, что предшествовало налоговой реформе — и о жестком изъятии у населения наличности в крупных номиналах банкнот, и де-факто насильственной паспортизации. В стране миллионы человек не имели до шоковой терапии Моди вообще ни одного документа, удостоверяющего личность — какие уж тут налоги с невидимок.

Тогда, в ноябре 2016, протесты едва не снесли правительство, вся страна встала на дыбы. Но команда премьера понимала ценность приза.

Самые осторожные расчеты, выполненные западными экономическими аналитиками, показали, что простая и унифицированная форма нового налога на товары и услуги автоматически, без масштабных инвестиций или, наоборот, болезненных для общества структурных перестроек, добавляет 2 процентных пункта к росту экономики Индии — ежегодно.

Согласно тем же расчетам западных экономистов, в денежном выражении Индия суммарно получит дополнительные два триллиона долларов. При этом экономисты ведущих мировых консалтинговых бюро говорят, что достигнуты эти показатели будут не автоматически, а путём кропотливой настройки налогового механизма.

Именно поэтому оптимисты сейчас считают несущественными уступки, на которые пришлось пойти команде премьер-министра. Главное, что удалось достигнуть двух целей, каждая из которых, на старте проекта, казалась несовместимой с другой — сохранить стабильность и избежать массовых волнений, не применяя жесткие силовые инструменты, и одновременно стартовать радикальные экономические реформы.

А то, что это потребовало компромиссов, и реформа не так безупречно красива, как хотелось бы идеалистам — так на то и есть период тюнинга и корректировок.

Лоббистские группы, прежде чем обеспечить согласие своих «подопечных» и отсутствие протестов, торговались, как… как торгуются лоббисты.

В большинстве стран с налогом на добавленную стоимость обложение рассчитывается по единой ставке для всех товаров и услуг. Индия выбрала шесть ставок, начиная от нуля до 28%. Официально признано, например, что шампунь, обои и газированная вода — предметы роскоши, подлежащие налогообложению на 28%; Подводка для глаз, карри-паста и простая вода предполагают 18%-ный сбор. Рестораны будут платить 12%, но если они небольшие, — то всего 5%, а если установлены кондиционеры, наоборот, 18% процентов…

В настоящее время Индия имеет один из худших показателей соотношения налогов и ВВП — на уровне 16,6%, что составляет менее половины среднего уровня в 34% для членов ОЭСР, и что ниже не только экономик «золотого миллиарда», но и многих стран с развивающейся экономикой.

Налоговая реформа, по прогнозам, сразу же поднимет отношение налогов Индии к ВВП на 4 процентных пункта, поскольку количество налогоплательщиков возрастет троекратно. И это без учета стимулирующего воздействия на экономику, только за счет упорядочения администрирования.

Сегодня неорганизованный сектор экономики Индии огромен, но не как поставщик заметной доли ВВП, а как социальный механизм — в нем работает, по оценкам, 92% занятых в экономике страны.

Для небольших компаний, работающих с небольшой прибыльностью и выживающих за счет отсутствия социальных, налоговых выплат и трудового законодательства, услуги бухгалтеров могут существенно снизить их прибыль.

При этом новый налог станет хорошей новостью для более крупных, устойчивых предприятий, поскольку он сместит множество федеральных и государственных налогов с продаж, взимаемых на разных этапах цепочки поставок, что часто приводит к двойному налогообложению.

Собственно, именно на них и делает ставку команда премьера Моди. По данным консалтинговой компании McKinsey, сегодня в стране насчитывается всего 270 компаний с объемом продаж более 125 млн долларов США, по сравнению с 1295 в Бразилии, 3430 в России и 7680 в Китае.

Экономическая конструкция Индии времен Нарендра Моди выглядит более чем экзотично для современной экономики первого ряда, какой Индия, безусловно стала в последние одиннадцать лет — с момента, когда Нарендра Моди стал у руля страны.

Наверху — несколько супергигантов вроде крупнейшего в мире металлургического концерна Миталла.

Далеко внизу — океан незарегистрированных, работающих только с наличными деньгами, крошечных (зачастую — в составе одной семьи) предприятий, на которых работает меньше десятка человек. Именно в этой средневековой, доцеховой экономике работает девять из десяти индусов.

Далеко сбоку — стартапы и хай-тек компании Бангалора.

Чем же занято пространство между этими архипелагами?

Государством.

Государство в индийской экономике производит все — от презервативов до электровозов, от стиральных порошков и до океанских судов.

Приватизация — естественный следующий шаг, который теперь, после налоговой реформы, неизбежно стал вызовом для команды премьер-министра. И от того, решится ли Нарендра Моди на масштабную приватизацию в стране, которая, очевидно, к ней не готова и которая, так же очевидно, в ней нуждается, зависит, останется ли он в истории Индии премьером-реформатором, изменившим лицо страны — или встанет в ряд таких фигур, как Ден Сяопин, Рональд Рейган, Маргарет Тетчер, Махатма Ганди — тех, кто меняя свои страны, изменили облик мира.

Пока что премьер никак не обозначил этот следующий шаг в своих планах. Но Моди уже показал, что владеет всем инструментарием внедрения в общество самых глубоких изменений — от внезапного, готовящегося в тайне удара, каким было изъятие наличности у населения, — и до сложных, многоходовых компромиссов, каким стало внедрение единого налога на товары и услуги.

Так что есть серьезное основание полагать, что Нарендра Моди в ближайшие месяцы еще удивит экономических и политических аналитиков всего мира.