8 июля Временное правительство постановило (ввиду ухода князя Львова) пост министра-председателя возложить на Керенского с сохранением за ним портфелей военного и морского министров: Некрасов входит в состав кабинета без портфеля, причем на него возлагаются обязанности заместителя Керенского на посту министра-председателя. Портфель министра внутренних дел временно поручен Церетели, причем он сохраняет за собой почтово-телеграфное ведомство. Вопрос о замещении остальных министров будет обсуждаться на ближайшем заседании правительства.

Александр Керенский среди военных

Временное правительство постановило обнародовать декларацию к народу, в которой обещает направить все силы на войну, организовать в августе международную союзную конференцию, довести страну до Учредительного Собрания и т.п.

Временное правительство постановило обнародовать обращение к действующей армии:

«Три недели тому назад, согласно приказу военного министра, армии юго-западного фронта перешли в наступление. До 36 000 пленных, свыше 90 орудий, более 400 пулеметов стали их достоянием… Сейчас мятеж внутри подавлен народной властью, но революция еще в большой опасности. Внешний враг перешел в наступление. По первому приказу вашего боевого начальства — вперед, сомкнутыми рядами, не оглядываясь на трусов и предателей родины».

Временное правительство постановило лишить бывших жандармов, полицейских и агентов охранки права занимать какие-либо выборные должности в войсковых организациях.

Временное правительство заслушало доклад помощника морского министра о произведенном по приказанию правительства аресте делегаций Балтийского флота, прибывших в Петроград на судах «Орфей» и «Грозящий», и постановило передать дело об арестованных делегатах на рассмотрение судебной власти для формулирования обвинения.

Временное правительство постановило предоставить военному министру право распорядиться запрещением проникновения в войска действующей армии газет «Правда», «Солдатская Правда» и «Окопная Правда».

Карикатура на Керенского

На заседании Временного правительства было решено снять с очереди вопрос о провозглашении России республиканским государством и о роспуске Госдумы и Госсовета.

Проведено приказом по военному ведомству постановление правительства от 6 июля: наказывать, как за государственную измену, лиц, ведущих агитацию против распоряжений военной власти и пр. Керенский в сопроводительном приказе к этому постановлению говорит:

«В согласии с этим постановлением приказываю арестовать всех лиц, ведущих агитацию словом и путем печати с призывами к насилию, свержению Правительства, дезорганизации в армии и анархии в стране, а также лиц, агитирующих против наступления и призывающих к неповиновению приказаниям начальства. Всех арестованных немедленно предавать суду. В Петрограде производятся аресты большевиков. Предлагаю немедленно прекратить в действующей армии издание газет «Правда», «Окопная Правда» и других аналогичных».

«Известия» сообщают, что Керенский разослал следующую радиограмму:

«Всем. С несомненностью выяснилось, что беспорядки в Петрограде были организованы при участии германских правительственных агентов. В настоящее время беспорядки совершенно прекращены. Руководители и лица, запятнавшие себя братской кровью и преступлением против родины и революции, — арестуются. Также произведены аресты среди чинов флота, нарушивших гражданский и воинский долг. Призываю всех истинных сынов демократии сплотиться вокруг Временного Правительства и всероссийских органов демократии для спасения родины и революции от внешнего врага и его внутренних союзников».

Керенский издал приказ № 28 по армии и флоту:

«Из донесений, полученных мною о событиях, происходящих на юго-западном фронте, и в частности о горестных событиях в 11-й армии, я считаю своим долгом вновь отметить неизменно доблестное поведение лиц командного и офицерского состава, свидетельствующее о преданности их свободе, революции и беззаветной любви к Родине.

Приказываю восстановить в войсках дисциплину, проявляя революционную власть в полной мере, не останавливаясь при спасении армии перед применением вооруженной силы. Разложение армии недопустимо.

Необходимо теперь же изъять из войсковых частей все преступные элементы, ведущие путем печати и агитации проповедь неповиновения власти, неисполнения боевых приказов.

Согласно постановлению Временного Правительства от 6 июля, всех виновных в призыве во время войны офицеров и солдат и прочих воинских чинов к неисполнению действующих при новом демократическом строе армии законов и согласных с ними распоряжений военной власти передавать суду и наказывать, как за государственную измену.

Призываю всех начальников, все сознательные элементы армии и флота, в лице их выборных органов — комитетов, сплотиться перед лицом врага для борьбы с предателями, сознательно ведущими армию к поражению и страну к позору».

Заседанием бюро ВЦИК вынесено постановление: признавая, что расформирование войсковых частей является необходимой мерой для ликвидации острого кризиса 3—6 июля, Бюро ВЦИК находит в то же время, что расформирование полков должно происходить с крайней осторожностью лишь в тех случаях, когда нет никаких иных способов их оздоровления. Расформирование тех или иных частей производится военными властями по соглашению с особой комиссией из представителей от ВЦИК, Совета Крестьянских Депутатов, Петроградского Исполкома и от прибывших частей с фронта. От Бюро ВЦИК в комиссию делегируются Гоц и Авксентьев. При рассмотрении дел о расформировании для дачи объяснений приглашаются представители заинтересованных частей.

Генерал Корнилов

Деникин пишет:

«В 11 часов утра следующего дня 8-го июля, Корнилов послал верховному главнокомандующему генералу Брусилову сообщение об условиях, при которых совершился прорыв, вместе со своим заключением:

«Нахожу безусловно необходимым обращение Временного Правительства и совета с вполне откровенным и прямым заявлением о применении исключительных мер, включительно до введения смертной казни на театре военных действий,иначе вся ответственность падет на тех, которые словами думают править на тех полях, где царит смерть и позор, предательство, малодушие и себялюбие».

Копии этой телеграммы были переданы кн. Львову, Керенскому и Савинкову. В свою очередь, Брусилов телеграфировал правительству:«Всемерно поддерживаю генерала Корнилова и для спасения России и свободы, считаю безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых генералом Корниловым».

Генерал Корнилов, впрочем, не дожидался ответа. Одновременно с телеграммой Брусилову, то есть утром 8-го июля, он телеграфировал всем командующим армиями и комиссарам следующий приказ:

«Самовольный отход частей с позиций считаю равносильным измене и предательству, поэтому категорически требую, чтобы все строевые начальники в таких случаях, не колеблясь, применяли против изменников огонь пулеметов и артиллерии…»

Керенский приехал на станцию Молодечно, где был встречен главнокомандующим западным фронтом генералом Деникиным. К поезду собралась огромная толпа солдат из нескольких пришедших эшелонов. Солдаты, обеспокоенные событиями в Петрограде, желали знать действительное положение дел в Петрограде.

Керенский заявил им, что волнения ликвидированы, и виновные понесут наказание, как государственные изменники. Далее он призывал войска к дисциплине. При криках «ура» Керенский поехал дальше к позициям, здесь опять произнес подобную речь, призвал к «славным подвигам» и т. д.

Отсюда уже на автомобиле он проехал к месту расположения корпуса, где были собраны полки двух дивизий; в некоторых местах он, после речей, целовал командиров полков.

Закончив объезд полков, Керенский вернулся на станцию Молодечно, где получил телеграммы от Брусилова и Корнилова о положений дел на юго-западном фронте и решил выехать в ставку для совещания с генералом Брусиловым.

Крейсер Аврора

Управляющий морским министерством Лебедев посетил в Ревеле созванное по его приказанию собрание представителей всех судовых комитетов. Здесь он произнес осуждающую речь, но поводу событий в Петрограде. Резко выступил против деятельности Центрального Комитета Балтийского флота, отказавшегося выполнить совместно с адмиралом Вердеревским приказ о присылке миноносцев на Неву, и, прочитав обращение правительства к флоту, спросил — подчинятся ли присутствующие этому приказу. Собравшиеся обещали подчиниться.

Тогда Лебедев представил собравшимся капитана Развозова, как нового командующего флотом.

Хаустов и Харитонов, агитировавшие за большевиков на фронте, вновь арестованы.

Ночью в Петрограде было разгромлено помещение союза металлистов: произведена выемка книг, счетов, адресов делегатов и пр. Обыск производили юнкера, инвалиды и казаки под командой офицеров.

В Екатеринбурге экстренное заседание Совета, обсудив вопрос о петроградских событиях, вынесло постановление, требующее передачи власти Советам.

Приехавший в Нижний Новгород из Москвы отряд под командой полковника Верховенского 7 июля закончил разоружение всех полков, а 8-го приказал выехать эвакуированным на фронт.

«Известия» печатают письмо Троцкого «Парвус и его агенты», где он дает отповедь по поводу поднятой против него (Троцкого) травли в буржуазных газетах:

«1. В русской социалистической печати я первый разоблачил недостойную связь Парвуса с германским империализмом, констатировал полную политическую и нравственную несовместимость такой политики с революционной честью и призывал всех русских социалистов порвать какие бы то ни было политические связи с Парвусом. 2. Моя статья в этом духе, напечатанная в феврале 1915 года в парижской газете «Наше Слово», была воспроизведена в петроградском журнале «Современный Мир». 3. Мною же первым были разоблачены в той же газете «Наше Слово» и пригвождены к позорному столбу Скоропись-Елтуховский, Басок-Меленевский как агенты австрийского генерального штаба. 4. На эти разоблачения последовал в свое время официальный ответ Украинского клуба австрийского рейхсрата, причем в этом ответе я, само собой разумеется, назывался защитником интересов царизма. 5. Ввиду основанного Парвусом научного института, куда были приглашены для работы социалисты, я печатно рекомендовал русским социалистам воздерживаться от работы, дабы не дать лишнего повода для клеветы на таких безупречных людей, как Перазич и Зурабов. 6. В связи со всем сказанным ясно, что за время войны у меня не было и не могло быть ни политических, ни личных, ни прямых, ни косвенных связей с Парвусом. Всякие противные утверждения представляют собою ложь и клевету».