На улицах Петербурга — вооруженные столкновения
Санкт-Петербург, 17 июля, 2017, 12:00 — ИА Регнум. 4 июля ночью ЦК и Петроградский Комитет большевиков назначили мирную демонстрацию на 4 июля. Был составлен и с утра распространен следующий листок:
«Коалиционное правительство потерпело крах, оно распалось, не будучи в состоянии выполнить тех задач, ради которых оно было создано. Грандиозные, труднейшие задачи стоят перед революцией. Нужна новая власть, которая в единении с революционным пролетариатом, революционной армией и революционным крестьянством решительно взялась бы за укрепление и расширение завоеваний народа. Такой властью может быть только власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Вчера революционный гарнизон Петрограда и рабочие выступили, чтобы провозгласить этот лозунг: вся власть Совету. Это движение, вспыхнувшее в полках и на заводах, мы зовем превратить в мирное, организованное выявление воли всего рабочего, солдатского и крестьянского Петрограда».
Утром по заводам и фабрикам Выборгской стороны было послано обращение с призывом избрать делегацию к ВЦИК съезда Советов.
Опубликовано следующее постановление от Временного правительства:
«Ввиду выступления некоторых воинских частей, происходившего 3 июля и в ночь на 4-е, в результате чего оказались раненые, манифестации воспрещаются».
Главнокомандующий войсками Петроградского округа издал приказ с призывом к рядовым гражданам не выходить на улицу, а солдатам — восстановить в городе порядок.
«Известия» опубликовали прокламацию организационного Комитета меньшевиков, где говорится, что выступление идет па пользу контрреволюции, и призывают население поддержать ВЦИК.
На заседании бюро ВЦИК принята резолюция, одобряющая «решение Временного правительства об объединении всех действий по восстановлению и поддержанию революционного порядка в Петроградском военном округе», и уполномочены Гоц и Авксентьев «вступить в возможно тесное сношение с делегатами Временного правительства и принимать все вытекающие из положения мероприятия», но в контакте с Военной комиссией при Исполкоме Совета.
«Ввиду распространения в отдельных органах прессы и в уличных листках слухов, порочащих имена некоторых членов ВЦИК, принадлежащих к фракции большевиков, в частности Ленина, указанием на виновность их в государственной измене, Бюро ВЦИК и ИК ВСКД объявляет, что ими приняты все меры к полному и строгому расследованию всего дела как судебными органами, так и особой комиссией, выделенной из состава ВЦИК.
Результатом этих расследований будет — либо привлечение виновных к ответственности, либо преследование распространителей этих слухов за клевету».
Для информирования Московского Совета бюро делегирует одного своего представителя.
Бюро ВЦИК также постановило обратить внимание Временного правительства на необходимость реформирования Петроградского телеграфного агентства, неточно и односторонне осведомляющего население о событиях в Петрограде.
В двенадцатом часу в Петроград пришли войска из Кронштадта. Огромной длинной лентой они прошли по городу в полном вооружении. Отряды матросов чередовались с отрядами солдат. За ними шли огромные манифестации рабочих Петроградского и Василеостровского районов. Впереди и сзади рабочих манифестантов — вооруженные рабочие дружины. По бокам находились броневые автомобили. На всех многочисленных знаменах только две надписи: «Долой министров-капиталистов!» и «Вся власть Совету раб., солд. и кр. депутатов!»
На всех крупных заводах и в воинских частях Выборгской стороны были заведены постоянные дежурства, и утром начались митинги, производили выборы делегатов для переговоров с Советом и руководителей/ демонстраций. С 10—11 часов утра 4 июля из районов потянулись стройные вооруженные демонстрации рабочих и солдат. Центр демонстрации — Государственная дума. Делегаты от заводов и воинских частей стали являться в Совет с ультимативными требованиями взять Совету власть в свои руки. К Думе прибывают все новые и новые взводы рабочих из районов. Движение растет, втягиваются все новые и новые элементы населения. Бастуют все фабрики и заводы.
«Правда» пишет:
«На многих улицах города идет беспорядочная стрельба, наводящая панику на обывательскую публику; многие из этой публики спешат к вокзалам, покидая все и удирая из Питера. Среди тех немногочисленных кучек обывателей, которые где-либо соберутся потолковать, замечается сильное озлобление против солдат и рабочих».
В 3-м часу дня по Невскому проспекту, заворачивая с Садовой улицы, направилась к Таврическому Дворцу манифестация Василеостровского района. Шествие происходило в следующем порядке: кронштадтцы — ученики различных морских школ, затем двигался Балтийский завод.
Все шло мирно и спокойно. Но вот в тот момент, когда проходили последние ряды рабочих Балтийского завода и показался оркестр кронштадтских матросов, с углового дома, в котором помещается контора «Вечернего времени», или из соседних с ним раздалась беспорядочная и частая стрельба, результатом которой в первый момент был переполох, но митингующие быстро оправилась, матросы восстановили порядок и под звуки «Марсельезы» двинулись дальше. Рядом с домом Елисеева — снова стрельба, по-видимому, с дома или крыши.
Несмотря на стрельбу по манифестантам, матросы уже рядов не расстраивали и только требовали криками закрывать окна.
«Интересно задать вопрос обитателям этих фешенебельных домов: кто и с какой целью палил по рабочим манифестациям? Здесь стрельба была, по-видимому, холостыми для наведения паники и с целью возбудить страсти и ответственность свалить на рабочих. Были обыски в районе Кирочной и Литейного, с чердаков сняли несколько пулеметов».
Центральный Комитет Балтийского флота в Гельсингфорсе созвал экстренное совещание. Председатель Дыбенко огласил две секретные телеграммы помощника морского министра Дударева, направленные командующему флотом Вердеревскому. В одной требовалось выслать в Петроград миноносцы «Победитель», «Забияка», «Гром» и «Орфей», дабы не допустить в Петроград мятежников со стороны Кронштадта.
В телеграмме указывалось также, что Временное правительство действует в контакте с ВЦИК.
Вторая телеграмма требовала не допустить выхода судов из Гельсингфорса в Кронштадт, не останавливаясь даже перед потоплением некоторых кораблей подводными лодками.
Адмирал Вердеревский, получивший эти телеграммы, передал их ЦК флота с заявлением, что он лично исполнить приказ Временного правительства не считает возможным, даже в том случае, если ЦК Балтийского флота признает это необходимым.
Заседание решило послать в Петроград миноносец «Орфей» для выяснения точных сведений и ареста помощника морского министра Дударева за контрреволюционные действия.
Владимир Иванович Невский, бывший председателем военной организации при ЦК РСДРП (б) в июльские дни, вспоминает:
«Командование вышедшими на демонстрацию 4 июля войсками было сосредоточено в руках Н. И. Подвойского, по постановлению центральной военной организации. Прекращение демонстрации и уход войск по казармам произошли организованно под руководством военной организации. Гарнизон Петропавловской крепости «был целиком наш». Состав комитета центральной военной организации в июльские дни был: Невский, Подвойский (секретарь), Мехоношин, Беляков, Черепанов и др. После разгрома дворца Кшесинской военная организация и ее работники перешли на нелегальное положение».
Около 17 часов было сообщено, что кронштадтцы пытаются прорваться в Госдуму и что их могут успокоить лишь министры-социалисты. Чернов вышел на крыльцо и произнес небольшую речь. Закончил он замечанием, что жалеть об уходе кадетов из министерства никто не будет: «Скатертью им дорога».
Из толпы раздался возглас: «Что вы делали раньше, почему вы этого раньше не говорили?» Кто-то потребовал от министра, чтобы они немедленно объявили, что вся земля переходит ко всему народу. Поднялся шум. Чернова за руку утащили и посадили в автомобиль, объявив его заложником. Но подъехавший Троцкий вмешался, и Чернов был освобожден.
Заседание ВЦИК и ИК ВСКД открывается в 17:30. На заседании присутствуют около 90 представителей делегаций от 54 фабрик и заводов. Для заявлений слово дается четырем представителям петроградских рабочих и одному представителю Петергофского Совета.
«Странно, когда приходится читать воззвание ВЦИК: рабочие и солдаты называются контрреволюционерами. Наше требование — — общее требование рабочих — вся власть Советам. Это требование вам и предъявлено. Факт совершившийся. И с этим надо считаться».
«Вы видите, что написано на плакатах. Таковы решения, вынесенные рабочими. На заводах нам грозит голод. Мы требуем ухода 10 министров-капиталистов. Мы доверяем Совету, но не тем, кому доверяет Совет. Наши товарищи министры-социалисты пошли на соглашение с капиталистами, но эти капиталисты — наши кровные враги. Мы требуем, чтобы немедленно была взята земля, чтобы немедленно был учрежден контроль над промышленностью, мы требуем борьбы с грозящим нам голодом».
«Земля должна перейти немедленно к крестьянам до Учредительного собрания. Власть немедленно должны взять Советы. Довольно кормить словами».
«Масса своим чутьем видит, что положение страны безвыходное. Перед вами не бунт, а вполне организованное выступление. Мы требуем перехода земли к крестьянам. Мы требуем, чтобы были отменены приказы, направленные против революционной армии. Мы требуем принять все меры борьбы с саботажем и локаутами промышленников и капиталистов. Необходимо установить контроль над производством.
Пока соглашательская политика с буржуазией будет продолжаться, не может быть успокоения в стране. Довольно отогревать эту гадину за пазухой. Сейчас, когда кадеты отказались с вами работать, мы спрашиваем вас, с кем вы еще будете сторговываться. Мы требуем, чтоб власть перешла в руки Всеросс. Совета р. с. и к. д».
Представитель от Петергофского Совета говорит от имени 20 000 человек населения:
«Я заявляю требование: передача власти в руки Советов».
Представитель запасного гвардейского Остзейского полка также заявляет, что полк требует перехода власти к Советам.
Представитель Исполкома всероссийского военного флота оглашает резолюцию, принятую на экстренном заседании Исполкома, где последний поддерживает позицию ВЦИК и призывает матросов воздержаться от вооруженных выступлений. Представитель Всероссийского Совета броневых частей сообщил, что Совет постановил передать в распоряжение ВЦИК все наличные броневые части для борьбы с анархией и контрреволюцией.
Председатель говорит, что вопрос о кризисе власти стоит в порядке дня, но ответить делегатам, когда он будет разрешен, собрание не может. Делегаты по предложению председателя покидают собрание. Слово берет Церетели:
«Нынешние обстоятельства делают невозможным в петроградской атмосфере выполнить какие-либо новые решения… Вокруг атмосфера гражданской воины… Единственный исход для демократии: санкционировать создавшееся в правительстве положение. Признать В. П. в том составе, в котором оно осталось, носителем революционной власти. Назначить чрезвычайный съезд Советов через две недели и поставить в порядок дня съезда окончательное решение вопроса о В. П., и созвать съезд в таком месте, где он мог бы работать беспрепятственно, лучше всего в Москве».
Собрание прерывается для выслушивания делегата от путиловцев, который заявляет, что если Церетели не выйдет сейчас, чтобы дать им объяснения, то они сами придут и вытащат его. Председатель заявляет, что Церетели выйти поможет, так как он докладчик по разбираемому вопросу.
Оборонец Стеклов заявляет:
«Отсрочить решение нельзя. Еще на съезде признавалось, что процесс развития русской революции будет иметь неизбежным своим исходом, единственным спасением переход всей власти к Советам. Этот момент назрел. Девять десятых населения с восторгом встретят социалистическое министерство, может быть, с большим, чем свержение дома Романовых».
Считает перенос съезда в Москву невозможным, так как всякий раз, когда до сих пор возникал этот вопрос, вся революционная демократия ему противилась.
Мартов поддерживает Стеклова. «Здесь говорили, что выступающие — меньшинство в стране, но это меньшинство проявляет большую активность и поддерживает нас. Большинство же пассивно». Надо в Петрограде созвать правительство третьего состава без буржуазии.
Гриневич добавляет, что предложение перенести съезд в Москву продиктовано ослеплением. Оно «создало бы у нас Коммуну 1871, года и Москва будет новым Версалем».
Берет слово Дан:
«Для нас вопрос не ставится таким образом, чтобы принятие власти для Совета р. и с. д. было необходимо и неизбежно… Война неизбежна, мы не в силах заключить мир. А раз война неизбежна, мы не можем обещать чудодейственных рецептов в экономической и проч. областях. Мы заявляем, что если штыки, стоящие вокруг нас, привели к взгляду, что пришел час, когда Советам пора брать власть в свои руки, то мы, ответственные представители, власти этой взять не можем и ответственность с себя снимаем. Если это время наступило, то пусть власть в свои руки берут те, которые и раньше на этом настаивали, — большевики».
Речь Дана прерывают известием, что казаки на Марсовом поле обстреливают народ. Дан сообщает, что вся паника создалась из-за того, что сорвалось несколько кавалерийских лошадей. Ранен один солдат.
Камков поддерживает митингующих, Брамсон — за съезд в Москве.
Гоц докладывает собранию ход событий. На Невском и на прилегающих улицах разъезжают грузовики, наполненные солдатами и штатскими. Полки сохраняют спокойствие. Броневой автомобиль разъезжал по Невскому, несмотря на постановление полкового комитета.
Группы кронштадтцев по 10—15 человек. Первые выстрелы обыкновенно из автомобилей, где сидят вместе с военными и штатские, но, кроме того, часты выстрелы и из окон домов. На Литейном было серьезное столкновение, где, по сведениям комиссаров, было до 100 случаев ранений и смертных случаев.
Ходят и нелепые слухи, что ночью будут резать буржуев, что будут повальные обыски. Манифестирующих частей здесь нет, в распоряжении Исполкома 9 броневых автомобилей. Из Павловска прибыла конная артиллерия на защиту Исполкома.
Саакиан выступает против большевиков и кончает свою речь словами: «Пора положить этому предел». Луначарский отвечает:
«Великая заслуга большевиков в том, что они организуют массы, если бы не они — вы давно бы захлебнулись в анархии… Наш долг — взять власть в свои руки, как бы безнадежно положение ни было. Пусть мы захлебнемся, пусть мы погибнем, мы будем апеллировать к истории и выполним свой долг».
Капелинский, Суханов и Лапинский за требования митингующих, Кондратенко против. Зиновьев говорит:
«Уход кадетов далеко не доктринерство. Наивно думать, что они отказались от портфелей из-за украинского вопроса. Они действовали с расчетом. Они действовали согласно своим классовым интересам. Они оставили власть в ту минуту, когда государство оказалось в критическом и грозном положении. В этот момент они сложили с себя ответственность. Думать, что движение последних дней есть работа агитаторов, — предрассудок. Это движение стихийное, вызванное чрезвычайно тяжелым экономическим положением… Наша партия сделала все, чтобы сообщить стихийному движению рабочих организованный характер, и в настоящий момент наша партия редактирует воззвание к рабочим и солдатам Петрограда не выходить на улицу, прекратить демонстрации».
Авксентьев поддерживает Церетели. Спиридонова высказывается за то, чтобы взять власть в свои руки. Чайковский говорит, что война требует денег; если же социалисты возьмут всю власть в свои руки, они через месяц окажутся банкротами. Церетели угрожает сторонникам власти Советов гражданской войной и недовольством провинции.
Предлагаются резолюции: Гоцем, Мартовым и Луначарским. Большинство против 40 и при трех воздержавшихся принимает резолюцию, предложенную Гоцем, в которой говорится о собрании через две недели общего съезда Исполкомов всех Советов и делегатов с мест для решения вопроса о власти. Заседание закрывается в 4 часа ночи.
Около 21 часа анархисты захватили типографию «Нового времени» и заявили, что очередной номер газеты они к печати не допустят. Наборщики напечатали воззвание анархистам, которое последние и поехали распространять, часть их осталась охранять типографию.
С раннего утра члены Временного правительства обменивались по телефону, а затем лично мнениями, как реагировать на продолжающиеся выступления вооруженных толп рабочих, солдат и матросов. В согласии с Исполкомом Совета решено принять все меры к водворению порядка. Соответствующие указания были даны Половцеву. Штаб военного округа выработал подробный план действий, и к 19 часам вечера на Дворцовую площадь прибыли: Владимирское военное училище, 9-й кавалерийский полк и первый казачий полк.
К часу ночи были приняты меры к ликвидации вооруженного выступления. Были выключены все телефоны лиц и организаций, принимающих участие в вооруженном выступлении. Все вооруженные моторы ночью были задержаны и лица, на них находившиеся, арестованы.
Милюков в «Истории второй русской революции» пишет:
«Был момент, когда положение правительства казалось безнадежным. Преображенцы, семеновцы, измайловцы, не примкнувшие к большевикам, заявили правительству, что они сохраняют «нейтралитет». На Дворцовой площади, для защиты штаба, были только инвалиды и несколько сотен казаков. Войска из окрестностей Петрограда, вызванные главнокомандующим округом ген. Половцевым, могли явиться только к вечеру. В ожидании их приказ Половцева воинским частям «приступить немедленно к восстановлению порядка» оставался мертвой буквой…
Поздно вечером большая часть кроншадтцев, усевшись на пароходы у Николаевского моста, уехала обратно в Кронштадт».
Керенский приехал на Западный фронт в Молодечно, где войска готовились перейти в наступление. Здесь он обходил передовые позиции и произносил речи в некоторых полках. Вследствие полученных из Петрограда телеграмм он выехал в Могилев для установления связи с городом.
«Известия» пишут:
«Прокурор Петроградской судебной палаты подал рапорт министру юстиции об образовании следственной комиссии над Кронштадтскими офицерами и матросами, обвиняемыми в контрреволюционных преступлениях и препровожденными кронштадтской следственной комиссией в распоряжение министерства юстиции (большинство их в Петрограде выпустили под залог)».
Министр-председатель Львов послал губернским комиссарам телеграмму, где сообщает о том, что слухи об аресте Временного правительства неправильны, что беспорядки ликвидируются. Телеграмма кончается следующим заявлением:
«Происшествиями вчерашнего и сегодняшнего дня временно прерваны переговоры об образовании правительства в полном его составе, но немедленно после ликвидации уличных беспорядков эти переговоры возобновятся в целях создания правительства с прежним соотношением представителей политических течений, что вполне одобряется Исполнительными Комитетами Советов».
Из передовицы «Правды»:
"Мы сомневаемся, чтобы кадеты ушли. После того, как наступление на фронте началось, газета Милюкова заявила прямо, что теперь кризис власти устранен. Наступление на фронте — это все, что нужно английским и французским банкирам, все, что нужно Вьюкенэну и Рибо, а, стало быть, и все, что нужно Милюкову и Ко. Есть все основания предполагать, что кадеты просто «пужают» наших добрых министров-«социалистов»: либо уступите нам в вопросе о земле, в вопросе о Финляндии, о рабочем контроле, либо мы уйдем — ей богу уйдем, вот далее — за шляпу взялись…
В единственном случае уход кадетов возможен. Это в том случае, если они рассчитали, что новые министры — скажем, меньшевики, с.-р., Прокоповичи и т. д. — будут делать дело буржуазии успешнее, чем это при данных условиях могут делать кадеты… Подумайте, что было бы, если б Гучков стал отдавать приказы к наступлению, формировать полки, арестовывать солдат, запрещать съезд, кричать солдатам «ты», называть их «трусами» и т. д. А Керенский эту «роскошь» может себе еще позволить — пока он не прожил того, правда, головокружительного быстро тающего доверия, которое народ отпустил ему в кредит и его партии».
В Нижнем Новгороде днем происходила мирная демонстрация эвакуированных, которые объяснили командующему, что не идут на позицию потому, что уже подолгу там были и по 2−3 раза ранены. Но они не отказываются идти, а предлагают лишь раньше послать тех, кто там не был и кто укрывается от военной службы. Командующий назвал их трусами, что очень возмутило солдат. Бесчинств никаких не было, кроме отдельных случаев, за которые нельзя винить часть.
Около 3 часов ночи на 5 июля прибывшие из Москвы юнкера и части учебной команды окружили спящих эвакуированных, начали чуть не прикладами будить их и, арестовав, в одном белье стали отправлять на станцию.
Случайно проходившие солдаты 185-го и 183-го полков, увидев пулеметы, известили своих товарищей, которые с ружьями выбежали на улицу. По словам солдат, юнкера открыли по ним огонь. Солдаты, раскинувшись цепью, повели наступление, отвечая выстрелами па залпы начавших отступать юнкеров. На стрельбу выбежали с ружьями все солдаты 185-го и 183-го полков и, окружив, арестовали юнкеров. Председатель Совета, социал-патриот, скрылся, и солдаты, державшие город в своих руках два дня, выбрали новый совет из 15 человек, туда же вошли по пять представителей от рабочих, крестьянских советов и совета профсоюзов. Этот совет и управлял городом до приезда из Москвы карательной. экспедиции. Ни грабежей, ни анархии не было.
В Москве ЦК РСДРП (большевиков) назначил на 18 часов мирную демонстрацию, на которую разрешено выйти с оружием.
Демонстранты со знаменами «Вся власть Советам!» и т. п. направились из разных районов к зданию Совета. Здесь состоялся большой митинг. В рабочих районах и на заводах состоялись собрания. В разных концах города происходили митинги.