Санкт-Петербург, 23 июня, 2017, 12:00 — ИА Регнум. 10 июня на заседании Временного Правительства министру иностранных дел поручено войти в переговоры с английским послом по выяснению вопроса о дальнейшей финансовой помощи со стороны Англии.

Демонстрация

Союзники издали ноту об освобождении ими России от выполнения полностью принятых ею на себе обязательств по поставке хлеба во Францию и Англию. Свои обязательства по военному снабжению России союзники оставляют в силе.

Временное Правительство постановило отпустить из казны 5.3 млн. руб. на расходы по содержанию земельных комитетов.

В 9 час. утра открылось частное совещание членов съезда Советов. Луначарский призывает прекратить нападки на большевиков, так как у них сейчас очень трудная задача: удержать массу от выступления, которое возникло стихийно.

Дан отвечает:

«Необходимо раз навсегда покончить с тем положением, при котором возможны такие неожиданные осложнения. То, что удалось предотвратить сегодня, может не удасться завтра. Необходимо детально расследовать дело, выяснить виновников создавшегося положения и резко осудить подобные разрозненные выступления. Это тем более необходимо, так как ЦК в глубокой тайне подготавливал свое выступление за спиной съезда и готовился нанести удар революции. После таких действий нельзя ограничиться одним лишь призывом к доверию. Необходимы более реальные гарантии».

Ногин указывает, что глухое недовольство Петроградского гарнизона вызвала «декларация прав солдата», на днях обсуждавшаяся в Совете. Далее недовольство рабочей массы вызвал арест Хаустова и Харитонова, пользовавшихся известностью среди рабочих, и т. д. В ЦК стали поступать заявления рабочих с требованием организации демонстрации. Комитет, видя невозможность удержать массы, решил дать выход революционной энергии и постановил организовать демонстрацию, но никому не давал разрешения выходить с оружием. Когда ЦК узнал, что готовится контр-революционное выступление, решено было созвать экстренное заседание, которое собралось в 2 часа ночи. Когда выслушали доклад о том, что съезд высказался против демонстрации, было постановлено подчиниться этому решению.

Далее выступает ряд членов съезда, докладывающих о результатах своих поездок по районам. Из докладов получается впечатление, что в большинстве фабрик и солдатских частей настроение благоприятное съезду, и демонстрации не будет. Заседание закрывается около 3-х часов дня.

Рабочие в цехе

На заседании Исполкома Петроградского Совета меньшевик Богданов вносит предложение на завтрашнем же заседании съезда подвести политический итог событиям 9 июня, резко и определенно поставить перед большевиками вопрос, считают ли они себя обязанными подчиниться, как часть съезда, его решениям. Богданов находит, что настал момент, когда необходимо раз навсегда отмежеваться от элементов, которые ведут работу на дезорганизацию и вносят разлад в общую семью революционной демократии. Эта борьба необходима и внесет лишь оздоровление в русскую революцию. Авторитет съезда в массах поколеблется, если он будет продолжать в этом вопросе политику половинчатости и нерешительности.

Большинство членов Исполкома, в общем соглашаясь с основными положениями Богданова, находит, однако, что выносить этот вопрос во всем его объеме на завтрашнем заседании съезда, когда страсти еще не остыли и атмосфера так накалена, было бы неосторожно, и рекомендует обсудить его предварительно на пленарном заседании Исполкома завтра с президиумом съезда.

Часть членов Исполкома указала еще на остроту момента, способствующую успеху большевистской агитации в массах, на неудовлетворение ряда насущнейших и созревших нужд пролетарских организаций (в помещениях, в типографиях и т. д.) и медленное проведение в жизнь общегосударственных мероприятий в социальной области.

Исполком поручил военному отделу собрать фактический материал и данные об отношениях к совету ряда возникших за последнее время военных союзов.

Исполком заслушал доклад по переговорам с министром юстиции об освобождении на поруки бывшего комиссара, большевика Харитонова. Выяснилось, что Харитонову предъявляется обвинение лишь в непринятии своевременных мер к ограждению имущества особняка г. Лейхтенбергского, и что против его освобождения министр юстиции ничего не имеет, находит это лишь несвоевременным. Исполком постановил настоять на освобождении Харитонова.

Из Севастополя прибыл в Петроград командующий Черноморским флотом адмирал Колчак для представления Правительству доклада о событиях в Севастополе.

Александр Колчак

По словам Колчака, беспорядки в Севастополе объясняются отчасти агитацией германского генерального штаба, причем лица, непосредственно агитировавшие против него, Колчака, являлись несознательными исполнителями намерений штаба. Началась эта агитация, по его словам, вне Черного моря, в частности в Балтийском флоте, откуда было делегировано в Севастополь 5 представителей большевиков. Эти прибывшие делегаты и повели, по словам Колчака, против него кампанию.

Адмирал Колчак заявляет в беседе, что кампания против него обусловлена его политическими взглядами, так как он является сторонником войны до конца, до полной победы над врагом, завладения проливами и т. д. Но особенно способствовало, по его словам, успеху начатой против него в Севастополе кампании то обстоятельство, что как раз в это время севастопольские матросы остались без «наиболее даровитых и наиболее благоразумных», по его словам, своих руководителей, вошедших в состав знаменитой черноморской делегации.

Троцкий поясняет историю вопроса:

«Из Черноморского флота, который находился под руководством эсеров и считался, в противоположность кронштадтцам, оплотом патриотизма, отправлена была еще в конце апреля, но стране особая делегация в 300 человек во главе с бойким студентом Баткиным, который наряжался матросом, В этой делегации многое отдавало маскарадом; но было и искреннее увлечение. Делегация развозила по стране идею войны до победы, но с каждой неделей слушатели становились враждебнее. В то время как черноморцы все более снижали тон своей проповеди наступления, в Севастополь прибыла балтийская делегация, чтобы проповедовать мир. Северяне имели больший успех на юге, чем южане на севере. Под влиянием кронштадтцев севастопольские матросы приступили 8 июня к разоружению командного состава и к арестам наиболее ненавистных офицеров.

На заседании съезда советов 9 июня Троцкий спрашивал, каким образом могло случиться, что «в этом образцовом Черноморском флоте, который разослал по всей стране патриотические депутации, в этом гнезде организованного патриотизма, могла проявиться в столь критический момент такого рода вспышка? Что это показывает»? Ответа он не получил.»

На казачьем съезде представитель Терского войска Ткачев предлагает делегировать на съезд Советов трех представителей, так как отсутствие подписи казачьего съезда под вчерашним воззванием съезда Советов может быть истолковано, как нежелание казаков поддерживать Временное Правительство и порядок вообще. Предложение принимается.

С внеочередным заявлением по поводу последних событий выступил член Исполкома Петроградского Совета, рассказал события 9—10 июня и призвал казаков поддержать Совет. С ответной речью к делегатам Исполкома обратился председатель съезда Дутов, закончивший, при аплодисментах большинства членов съезда, заявлением: «Мы, казаки, с Советом никогда врозь, но пойдем».

Далее открываются прения по вопросу об отношении к правительству, в результате которых президиуму поручается выработать резолюцию.

Казак

«Правда» приглашает женщин-работниц на митинг протеста против войны и дороговизны 11 июня.

В «Известиях» опубликовано воззвание от профсоюза домашней прислуги с призывом записываться в союз.

Там же печатается призыв к товарищеской помощи от стачечного комитета красильщиков, бастующих уже 4 недели.

Прокурор Петроградской судебной палаты обратился ко всем Петроградским комиссарам с воззванием, где резко осуждает самовольные захваты чужих домов и разных помещений и указывает, что в подобных случаях административная власть, если к ней обращаются граждане за содействием, должна устранять всякие указанные захваты всеми необходимыми мерами, не исключая даже призыва воинских частей.

В Москве открылся съезд фабричных инспекторов, созываемый для обсуждения законодательства по охране труда. «Правда» пишет: «Съехались фабричные инспектора, бывшие чиновники царского правительства»…

Днем состоялось заседание части членов Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов. Вынесена резолюция с резким порицанием большевикам за призыв к демонстрации.

На Украинском войсковом съезде Петлюра делает сообщение об организации Генерального Войскового Комитета. Он разъяснил, что Комитет самостоятельной национальной политики не ведет, а входит в Центральную Раду, высший украинский представительный орган. Проект принимается. Выбрано в Генеральный Комитет 27 человек, которым предоставлено широкое право кооптации новых членов.

Принята резолюция «разработать детально план украинизации войска и принять все меры для немедленного проведения его в жизнь».

Симон Петлюра

Заслушивается чтение «универсала», выработанного Центральной Радой. В нем говорится, что Украина требует, чтобы все законы, которые должны дать свободное устройство Украине, должны быть изданы Украинским Собранием. Те же законы, которые устанавливают строй по всей российской державе, должны издаваться во всероссийском парламенте.

Право распоряжаться землей, после общего закона о ней Учредительного Собрания, должно принадлежать Украинскому Собранию.

Украинская Рада обратилась к Временному Правительству со следующими требованиями: провозгласить автономию Украины; по украинским делам иметь при себе особого комиссара; местную власть на Украине объединить в руках избранного на месте комиссара; известная часть денег, которая собирается на Украине, должна быть отдана в украинскую казну.

Все эти требования Правительство отвергло, и потому Рада сообщает: «Мы издаем этот универсал и объявляем: отныне сами будем творить нашу жизнь». Далее идет призыв к населению переизбрать администрацию там, где власть осталась в руках людей, враждебных украинству, в городах войти в контакт с демократией других национальностей.

В ближайшем времени будут созваны представители всей украинской земли и выработают для нее законы, которые потом утвердит Учредительное Собрание. Пока же предписывается с 1-го июля всем украинским учреждениям ввести особую подать на украинское дело.

Ранним утром началось совещание ЦК и Петроградского Комитета большевиков, Военной организации и большого числа представителей разных районов и воинских частей. К 12 часам дня приняли следующую резолюцию:

«Обсудив сообщение «Известий» и «Правды», а также создавшееся положение, совещание признало, что решение ЦК об отмене демонстрации явилось единственно возможным выходом;

признало, что следующее заявление Съезда Советов заслуживает особого внимания:"нам известно, что вашим выступлением хотят воспользоваться притаившиеся контр-революционеры»; поэтому совещание заявляет, что опасность контр-революции признана теперь и Съездом Советов;

что меры против притаившихся контр-революционеров должны быть приняты самым энергичным образом и немедленно; что всякое промедление Съезда в этом отношении грозит величайшими опасностями революции.

Совещание постановляет принять все меры к разъяснению массам всей опасности контр-революции и необходимости всеми силами продолжать организацию и подготовку сил для решительной борьбы с ней.»

Руководитель Военной организации Подвойский вспоминает:

«После неудавшейся демонстрации 10 июня большевики начали усиленно готовиться к предположенной конференции военных организаций. Уполномоченные Военной организации были посланы во все крупные гарнизоны (Киев, Екатеринослав, Орел, Минск, Могилев, Брянск, Самару, Саратов, Нижний, Ярославль, Казань и др.), и непосредственно на позиции отпечатаны были обращения к воинским частям с указанием значения конференции. «Солдатская Правда» изо дня в день останавливалась на вопросе о конференции, стремясь собрать мнения солдат по затронутым в порядке дня вопросам, предлагая выносить по ним резолюции, чтобы, таким образом, и настроение, и работа съезда отвечали тому, что имелось в мыслях самих солдатских масс».

Троцкий описывает ситуацию с демонстрацией глазами большевиков:

«Мысль о том, чтобы свести петроградских рабочих и солдат на очную ставку со съездом, навязывалась всей обстановкой. Массы напирали на большевиков. Особенно бурлил гарнизон, опасавшийся, что в связи с наступлением его раздергают по частям и расшвыряют по фронтам.

Инициатива демонстрации исходила от Военной организации большевиков. Руководители ее утверждали, и вполне основательно, как показали события, что если партия не возьмет на себя руководство, то солдаты сами выйдут на улицу. Крутой перелом массовых настроений не поддавался, однако, учету на ходу, и это порождало известные колебания в среде самих большевиков. Володарский не был уверен, выйдут ли на улицу рабочие. Были опасения и насчет характера, какой примет демонстрация. Представители Военной организации утверждали, что солдаты, опасаясь нападения и расправы, без оружия не выступят. Сталин считал, что «брожение среди солдат — факт; среди рабочих такого определенного настроения нет», но находил все же, что необходимо дать правительству отпор. Калинин, всегда более склонный уклониться от боя, чем принять его, высказался решительно против демонстрации, ссылаясь на отсутствие яркого повода, особенно у рабочих: «Демонстрация будет только надуманная». 8 июня на совещании с представителями районов после ряда предварительных голосований 131 рука поднялась в конце концов за демонстрацию, против 6 при 22 воздержавшихся. Демонстрация была назначена на воскресенье, 10 июня.

Манифестация должна была поднять знамя власти советов. Боевой лозунг гласил: «Долой десять министров-капиталистов». Это было наиболее простое выражение требования разрыва коалиции с буржуазией. Шествие должно было направляться к кадетскому корпусу, где помещался съезд. Этим подчеркивалось, что дело идет не о низвержении правительства, а о давлении на советских вождей.

Правда, на предварительных совещаниях большевиков раздавались и другие голоса. Так, Смилга, молодой тогда член Центрального Комитета, предлагал «не отказываться от захвата почты, телеграфа и арсенала, если события развернутся до столкновения». Другой из участников совещания, член Петроградского комитета Лацис, записал в своем дневнике по поводу отклонения предложения Смилги: «Я с этим примириться не могу… сговорюсь с товарищем Семашко и Рахья, чтобы в случае необходимости быть во всеоружии и захватить вокзалы, арсеналы, банки, почту и телеграф, опираясь на пулеметный полк». Семашко — офицер пулеметного полка, Рахья — рабочий, один из боевых большевиков…

Съезд вынес постановление, запрещающее на три дня всякие демонстрации. Акт насилия по отношению к большевикам, это был в то же время акт узурпации по отношению к правительству: советы продолжали воровать власть у себя из-под подушки.

Под шум советского и казацкого съездов прошел незамеченным тот факт, что в Выборгскую районную думу выбрано от большевиков 37 гласных, от блока эсеров и меньшевиков — 22, от кадетов — 4.

Поставленные перед категорическим постановлением съезда, притом с таинственной ссылкой на угрожающий удар справа, большевики решили пересмотреть вопрос. Они хотели мирной демонстрации, а не восстания…

Хоть и неожиданными путями, но большевики достигли все же своего: делегаты съезда оказались вынуждены свести знакомство с рабочими и солдатами столицы. Горе не дали придвинуться к пророкам, зато пророкам пришлось приблизиться к горе. Встреча вышла в высшей степени поучительной. В «Известиях» Московского Совета корреспондент-меньшевик рисует такую картину: «Целую ночь напролет большинство съезда, свыше 500 членов его, не смыкали глаз, разбившись на десятки, расходились по фабрикам и заводам и воинским частям Петрограда, призывая к воздержанию от демонстрации… Съезд в значительной части фабрик и заводов, а также некоторой части гарнизона авторитетом не пользуется… Членов съезда встречали очень часто далеко не дружественно, порой враждебно, и нередко провожали злобно».

Петроградские массы, во всяком случае, не оставили у делегатов никаких сомнений насчет того, кто может отныне назначить демонстрацию и отменить ее. Рабочие Путиловского завода согласились расклеить воззвание съезда против демонстрации лишь после того, как убедились из «Правды», что оно не противоречит постановлению большевиков.»