Почему папа Франциск просит пастырей выйти за стены в опасный мир

Предстоятели христианских Церквей на Пасху имеют обыкновение выступать с посланиями, которые определяют важнейшие тенденции в жизни церковной и дают напутствие на будущее. В этом смысле особо интересным бывает изучение тех евангельских образов, которые используют попечители христианского мира. Папа Римский Франциск, преподавая наставление «Граду и Миру» в апреле 2017 года, напомнил о пастыре добром. Притча эта упоминается в Евангелии от Иоанна, в главе десятой:

«Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь».

А вот как выразил свою мысль Франциск:

«Воскресший Пастырь отправляется на поиски тех, кто потерялся в лабиринтах одиночества и отверженности; Он выходит им навстречу через братьев и сестер, которые умеют приближаться с уважением и нежностью, которые помогают этим людям услышать Его незабываемый голос, призывающий к дружбе с Богом. Господь заботится о жертвах старых и новых форм рабства, бесчеловечного труда, торговли людьми, эксплуатации и дискриминации, тяжелых зависимостей. Он заботится о детях и подростках, эксплуатация которых лишает их беззаботности; о тех, у кого сердце изранено насилием в стенах собственного дома. Воскресший Пастырь становится попутчиком тех, кто вынужден покидать свои родные места из-за вооруженных конфликтов, терактов, голода, деспотических режимов. Этим вынужденным мигрантам Он помогает встретить братьев под любым небом, чтобы на общем пути они разделили и хлеб, и надежду».

Пастырь, по словам понтифика, работает в мире «через братьев и сестер», которые и есть глаза, уста, руки Христа, и понятно, что каждый такой отдельный пастырь старается видеть, говорить и делать так, как делал и говорил в земной жизни Иисус, видел, понимал и правильно оценивал те препятствия, которые разделяют людей, делая их непричастными той полноте добра и справедливости, что заложены Богом в Свое творение. В определенном смысле речь Франциска это и персональное обращение пастыря к пастырям, к тем, кто взял на себя задачу соответствия своих дел тому, что исполнял Христос. Каким же должен быть пастырь, чтобы это соответствие было явлено и людьми узнано и принято?

В отличие от овцы, которая пошла поискать сочной травки и, не найдя, заблудилась, он должен в первую очередь обладать навыками различения добра и зла: «Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5: 13−14). Имея такой навык, он может определять, где имеет место неосторожность, а где злонамеренность, то есть понимать, что не все кругом овцы, нуждающиеся в срочном спасении, и что спасение не заключается в том, чтобы выбрать себе навскидку наиболее податливую «овцу» и ей «дать молитву», как у нас нередко выстроены отношения между «пастырями» и «пасомыми» («батюшка мне дал очень сильную молитву»). Мир намного сложней, чем представляют себе многие современные пастыри, и не делится на них и на всех прочих овец, имея неотложной задачей привести которых, раздав им молитв.

Жертвы «старых и новых форм рабства, бесчеловечного труда, торговли людьми, эксплуатации и дискриминации, тяжелых зависимостей» не образуются сами по себе «благодаря греховной склонности», кто-то им обязательно «помогает» покорно сделаться такой жертвой. Впасть в зависимость, подвергнуться насилию, бесчестно и бессовестно эксплуатироваться. Кто-то отнимает у людей безопасное, беззаботное детство, надежды на справедливость, результаты труда. Несправедливость глубоко укоренена в современной системе мироустройства, и вряд ли является задачей пастыря «отпускать грехи» насильникам и обманщикам взамен на щедрые взносы. Христос не боялся обличать лицемеров, тех, кто напускным покаянием и благочестием представлял себя самым преданным божьим служителем, дискредитируя само служение, и каждый раз таким «служением» только усугубляя состояние угнетенных.

Церковь долгое время работала по привычной схеме — поставить как можно больше храмов, внутри которых всегда можно найти пастыря и получить от него духовный совет. Пока храмы не стали рушиться, пустеть, намекая самим пастырям, что пора бы им выбираться наружу и не ждать, что «гора сама придет к Мухаммеду». Пастырям надо как-то научиться понимать, что если внутри храмовых стен по большей части находятся одни только овцы, никуда не убегавшие, то за этими стенами овцы совсем не похожи на тех, что «регулярно посещают богослужение». И далеко не все, кто за стенами, вообще овцы (как, впрочем, не все и внутри). В мире, как и прежде, все еще полно людей, совершающих намеренное зло, а к таким относятся все, кто живет и действует исключительно ради своих интересов без оглядки на последствия для других. Надо иметь мужество не только исправлять последствия нанесенного зла, брать «на плечи многих наших братьев и сестер, угнетаемых злом в его различных формах», но и обличать зло тех, кто его творит.

Епископ Рима обращается здесь и к властям различных стран:

«В сложных и порой драматических ситуациях народов пусть Воскресший Господь направляет шаги тех, кто стремится к справедливости и миру; пусть лидерам государств Он дарует мужество предотвратить распространение конфликтов и прекратить торговлю оружием… Пусть строятся мосты диалога, пусть будут настойчивыми борьба с язвой коррупции и поиск жизнеспособных мирных решений в конфликтах, ради прогресса и укрепления демократических институтов, при полном соблюдении законности».

Прежде, чем прочно посеять добро, требуется предотвратить распространение зла. А это прямая задача и обязанность любой власти. Требовать от власти безукоснительно исполнения своих обязанностей можно, лишь имея моральное право, которое не образуется прежде, чем пастыри станут исполнять свои, не отсиживаясь в храмах в ожидании, когда к ним забредет какая-нибудь заблудшая овечка.

И есть еще в притче намек на то, как следует понимать миссию выходящего на поиск овец самого пастыря. В теплой, защищенной крепкими стенами от наемников и волков отаре все стабильно, упорядочено и размерено. По большому счету, здесь даже не нужно особого понукания, поскольку повседневная жизнь идет своим чередом, облик пастыря заучен и впитан. Но когда он выходит на поиск заблудшей овцы и новой, его еще не знающей, пастырю приходится облачаться в соответствующие одежды, пользоваться соответствующим инструментарием и иногда выглядеть непонятным для оставленного стада.

Мир за пределами привычной среды обитания выглядит зачастую опасным и является таковым. И только пастырь знает, сколько ему предстоит преодолеть испытаний, чтобы собрать всех воедино. Действия его могут выглядеть непонятно, непривычно и даже соблазнительно. Но так всегда бывает — любое стадо не появляется сразу, оно собирается по частям, когда к одному присоединяется другой. Разница между пастырем добрым и наемником в том, что пастырь всегда возвращается к своим. Свои — это и старший брат заблудшего сына, постоянно находившийся с отцом в отличие от младшенького, это и работники виноградника, которых наняли утром в отличие от работников одиннадцатого часа, это и овцы, которые изначально были в стаде. Рискуют не они, рискует сам пастырь, выходящий на поиски заблудших.