«Интегральный национализм» Дмитрия Донцова — «Украинство...» Глава XV
Основной теорией украинского национализма в XX веке стала концепция «интегрального национализма» Дмитрия Донцова.
Родоначальник «интегрального национализма» — француз Шарль Моррас — основал в 1899 году протофашистскую организацию «Аксьон Франсез» («Французское действие»). Моррас назвал свою концепцию «интегральным» (то есть «целостным») национализмом, поскольку рассматривал нацию как органическое целое и требовал безоговорочного подчинения личности интересам этого целого. При этом если классические националисты говорят о единстве разных слоев общества, то Моррас был открытым сторонником жестких сословных, кастовых различий. Кроме того, концепции Морраса был свойственен аморализм: он предлагал отвергнуть «устаревшие принципы гуманного либерализма» ради «стоящих превыше всего» интересов Франции — сравните с будущим гитлеровским «Германия превыше всего» и бандеровским «Україна понад усе!» («Украина превыше всего!»).
На украинскую почву идеи «интегрального национализма» Морраса перенес Донцов.
Дмитрий (Дмитро) Донцов родился в 1883 году на Украине, в запорожском городе Мелитополе, в семье смешанного происхождения. Сам он писал про свою семью, что она была «таврийская, то есть смешанная, дед до конца жизни не научился по-русски, мать называлась Франциска (Франя), тетя — Полина, их отчим был немец-колонист; рассказывала мать, что прабабка моя была итальянка;…украинца из меня сделали: Гоголь, Шевченко, Кулиш и Стороженко».
В 1905—1907 годах Донцов участвовал в деятельности Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП), являвшейся де-факто националистической.
В 1914 году Донцов в Вене возглавил организацию «Союз освобождения Украины», требовавшую отделения Украины от России и создания украинского государства под протекторатом (!) Австро-Венгрии и Германии.
С 1916 года Донцов также участвовал в работе «Лиги нерусских народов России». Лига эта была создана весной 1916 года литовским бароном немецкого происхождения Фридрихом фон дер Роппом. Известно, что с деятельностью «Лиги» связаны имена германского посла в Швейцарии Гисберта фон Ромберга, которого поддерживали статс-секретарь Министерства иностранных дел Германии Готлиб фон Ягов и его заместитель Артур Циммерман, а также посла Германии в Швеции Люциуса. Помимо Донцова в «Лиге» состояли украинец Владимир Степанковский (издававший в Швейцарии на немецкие деньги журнал «Украина») и националисты из других регионов России: эстонец Кескюла, литовец Габри и «представители» мусульман. Официальным президентом «Лиги» был поляк Лемпицкий. Будучи членами Лиги, Донцов и Степанковский регулярно получали деньги от Ромберга, о чем имеются соответствующие расписки.
Отметим, что эта «Лига нерусских народов России», созданная немцами во главе с президентом-поляком, стала первой крупной организацией в целом ряду структур, организовывавшихся с целью развала России. Напомним также, что позже, в 1917 году, украинский националист Михаил Грушевский, встав во главе новосозданной Украинской народной республики, провел конференцию нерусских народов России. Что в 1926 году поляки создали в Париже организацию «Прометей», объединившую, опять-таки, нерусские народы России. И что, наконец, после Великой Отечественной войны идейные последователи Донцова — бандеровцы — работали под покровительством западных спецслужб на развал СССР, используя тему «порабощенных народов» и при помощи соответствующих структур.
Запомнив эти явно не случайные обстоятельства, обратимся вновь к биографии и идеологии Донцова.
После произошедшей в 1917 году Октябрьской революции власть в Киеве перешла к вышеупомянутой националистической Украинской народной республике (УНР). В 1918 году УНР была временно свергнута гетманом Скоропадским, приведенным к власти немецкими оккупационными войсками. Донцов стал членом этого поставленного немцами правительства и возглавлял в нем Бюро прессы и Украинское телеграфное агентство.
После падения Скоропадского Донцов эмигрировал, но затем вновь вернулся на Западную Украину, находившуюся в то время в составе Польши.
Националистическая концепция Донцова формировалась в 1920-х годах, параллельно с итальянским фашизмом и гитлеровским нацизмом. Именно в эти годы украинский идеолог прорабатывает свой вариант интегрального национализма.
Уже в 1923 году руководимая Донцовым газета «Заграва» публикует редакционную статью «Фашисты ли мы?» В этой статье категорично указывалось, что тот «политический и морально-психологический дух», которым дышит Донцов и его сторонники, является фашизмом.
Напомним, что в октябре 1922 года к власти в Италии пришел фашистский «дуче» Муссолини. К 1925 году фашистский режим в этой стране окончательно укрепился, подчинив себе весь государственный механизм и ликвидировав остатки конституционных свобод.
В Германии в том же 1925 году издается «Майн кампф» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ) Гитлера, в которой он изложил свое видение национал-социализма, вождизма и расизма. Отметим, что расовая теория будущего фюрера являлась развитием социал-дарвинистского учения французского социолога Жозефа Гобино, одним из первых перенесших дарвиновский закон борьбы видов в природе и естественного отбора на человеческое общество.
А в 1926 году Донцов во Львове издает свою программную книгу «Национализм» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ), заложившую главные принципы украинского интегрального национализма.
Самые общие основания идеологического конструкта Донцова, изложенные по большей части в запрещенной сегодня в России книге «Национализм» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ), выглядят следующим образом.
Борьба рас
Источником развития мирового исторического процесса Донцов, следуя концепции социал-дарвинизма, называет борьбу рас — вечную и непримиримую борьбу за выживание. При этом Донцов часто отождествляет понятие расы с понятием нации. Он заявляет о том, что победа более сильных и более способных, будучи частью битвы за существование, якобы отвечает целям прогресса. Что другой частью битвы за существование является устранение более слабых. Что такое устранение также осуществляется якобы в интересах прогресса и не может произойти без насилия как важного элемента истории. (Интересно, что о насилии как о важном элементе истории Донцов говорит только в первом, львовском, издании «Национализма». Из позднейших изданий это было уже изъято.)
Все расы у Донцова фактически делятся на две группы: расу господ и расу рабов. Источником борьбы между ними является воля к власти, обретаемая через подключение к «вечной» идее — идее нации, понимаемой как единство мертвых, живых и еще не рожденных.
Отрицание социальных и исторических законов
Оппонируя либерализму и марксизму, Донцов яростно нападает на веру в существование социальных и вообще любых «объективных» законов, стоящих над историей и обществом.
Главная причина его ненависти к описанным Марксом объективным законам развития общества состоит в том, что они якобы перекладывают ответственность за историческую судьбу с человека на природу, отрицая тем самым примат воли.
Не принимает Донцов и либерального рыночного принципа laissez-faire, считая его эгоистическим и деструктивным.
Наивысшей ценностью для Донцова обладает принцип творческой воли целого, подчиняющего себе единицу, поколение, класс, их счастье, свободу, народ, суверенное «я». Подчиняя себе все это, целое (то есть нация) не отступает перед агрессией и насилием, перед навязыванием всему своей воли.
Тотальная ненависть к русским
Нацией, предназначенной самой природой править, по Донцову, является украинская. Якобы украинский народ — избранный, он «создан из той глины, из какой Господь создает избранные народы». Естественное же состояние русских, заявляет Донцов в своей работе под характерным названием «Московский яд», «быть рабами настоящей силы». При этом «москали» не только не избраны Богом, но и, наоборот, одержимы дьяволом, причем одержимы издавна, еще задолго до прихода к власти большевиков. Донцов уточняет: «Дьявольская одержимость [русских] проявляется всё четче перед приходом большевизма, а еще больше после его победы». Сущность же этой одержимости заключается «в стремлении поставить человеческое на место божеского».
Таким образом, война между русскими и украинцами оказывается не только столкновением расы господ и расы рабов — оно приобретает метафизический, абсолютный характер. «Темной мистикой дьявола наполнено «мессианство» московского народа. Ей нужно противопоставить мистику предназначения Украины, сознание божественного призвания Киева сломать силу зла», — заявляет Донцов в той же работе «Московский яд».
Отметим, что донцовское понимание «москалей» как метафизического врага взято на вооружение его современными последователями-необандеровцами, дорвавшимися до власти в ходе майданного переворота 2014 года. Так, Сергей Квит — президент Киево-Могилянской академии и близкий друг Яроша, ставший после майдана, в 2014—2016 гг., министром образования и науки, — в своей монографии, посвященной Донцову, писал:
Из своих теоретических положений Донцов делал практические выводы. Для начала он призывал «с корнем вырвать «конкретные отношения» с москалями». Конечной же целью Донцов называл уничтожение московских «бешеных волков»: «Или «бешеные волки» в образе «бесов» Достоевского (имеются в виду русские — А. Ю., П. П.) утвердят свое господство на нашей земле, или Украина найдет у себя на них волкодавов, которые объединят нацию, которые перегрызут горло волкам».
И вновь нельзя не отметить, что ровно такой же практический подход объединяет бандеровских погромщиков и сегодняшних последователей Донцова.
Националистический концепт Донцова
Концепция интегрального национализма, по Донцову, состоит из нескольких составляющих.
1) Воля к власти
В основание своего концепта Донцов помещает волю к власти. Сначала он говорит о воле к жизни как об основном непреложном законе жизни, первой ветви с дерева жизни. Однако от воли к жизни Донцов быстро переходит к ницшеанскому и общефашистскому постулату — воле к власти. Он утверждает, что сутью воли к жизни является воля к господству. Воля к власти оказывается ни много ни мало как ядром действительности. Донцов призывает строить украинскую национальную идею именно на воле к власти. Он настаивает, что пробуждение воли к власти должно быть первой и главной основой национальной идеи.
Волюнтаризм концепции порождает специфический иррационализм донцовской доктрины. Донцов утверждает, что в воле к власти нет ни одного декартовского Cogito, ergo sum — то есть, что воля к власти не совместима с рационалистической формулой Декарта «Мыслю, следовательно, существую».
Крупный теоретик ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Степан Ленкавский писал, что Донцов считал волю «первоначальной прасубстанцией, с которой всё берет начало и из которой всё состоит». Ленкавский называл философию Донцова «метафизическим идеализмом» и «волюнтаризмом». Речь, безусловно, идет о метафизике воли к власти, то есть концепт Донцова является сущностно фашистским.
2) Экспансионизм
Обретя волю к власти, субъект (человек, группа, нация) тут же, согласно Донцову, приступает к ее утверждению путем экспансии и подавления чужих воль. Изъявление воли есть не что иное, сообщает он, как наслаждение разрастанием за собственные границы. В борьбе за рост и преобладание экспансия является целью, а борьба — средством. Ссылаясь на Ницше, Донцов заявляет, что воля к власти, являясь universalia ante rem (лат. «универсалия до вещей»), только через негацию, через борьбу становится universalia in re (лат. «универсалия в вещах»), то есть воплощается в действительность. Утверждая волю к власти, субъект, по уверениям Донцова, якобы эмансипируется и осуществляет в реальности победу метафизического над физическим.
Донцов подчеркивает, что для нации принцип экспансионизма означает, соответственно, волю к войне.
3) Романтизм
Романтизмом Донцов называет веру в некую вечную правду (ясно, что в правду фашистскую) и решение пожертвовать ради нее всем тем, что он определяет как сиюминутное. Жертвенность призвана не только возвысить адепта идеи над сиюминутным, но и обеспечить когерентность индивидуальных воль к власти, направив их к одной цели — построению украинской нации. Донцов также уверяет, ссылаясь на Фихте, что романтизм — это чувство принадлежности единицы к целому.
Нация, проникшаяся таким специфическим романтизмом, встает, по утверждению Донцова, на путь экспансии, видя в войне наивысшее проявление «романтического» духа.
4) Религиозность
Донцову важно, чтобы идея национализма была не абстрактной, а живой и горячей. Для этого эта идея должна обрести религиозную страсть, стать тем, что он называет, заимствуя этот термин у Анатоля Франса, «теологической идеей». Фактически, в категории романтизма Донцов сплавляет волю к власти с религиозной страстью, дабы идея обрела несокрушимую силу. По утверждению Донцова, ни одна великая идея, спорящая с другими за господство, не является живой, если она не проникнута духом такой «романтики».
Религиозность романтизма призвана запустить механизм воспеваемой Донцовым иррациональности.
5) Догматизм
Украинская идея, по Донцову, должна жить в сознании в форме категорического приказа, чувства, предписывающего беспрекословное послушание. Причем для масс и для элиты этот принцип подразумевает разное.
Догматизм, простота лозунгов, иррациональность — вот рецепт для масс. По утверждению Донцова, только такие доктрины, находят обычно отклик в массах, то есть доктрины соединенные с амотивными чувствами, простые и категоричные.
Что же касается элиты, то для нее принцип догматизма является оградой, защищающей от разрушающей работы всё подвергающего сомнению разума. Адресуясь к Лебону, Донцов рассуждает о том, что догматизм позволяет идее торжествовать вопреки своей нелогичности.
В чем же источник этого догматизма — как для масс, так и для элиты?
6) Принцип мифа («иллюзионизм»)
Донцов утверждает, что романтические идеи очень часто появляются в истории в форме так называемых иллюзий, легенд, мифов. Как мы видим, Донцов, вслед за теоретиками фашизма предлагает опереться на миф. Какой же миф представляется Донцову наиболее подходящим для формирования «абсолютной» экспансионистской идеи? Донцов заявляет, что это — легенда о «последнем бое». В этой легенде, по его уверениям, содержится отрицание того, что есть, и захватывающая картина катастрофы, которая несет новое.
Напомним, что, согласно германо-скандинавским эпическим представлениям, после завершения последней битвы между богами, героями и хтоническими чудовищами наступит гибель мира и его последующее возрождение. Миф о последней битве был переосмыслен Рихардом Вагнером в его опере «Гибель богов» и прочно вошел в мифический арсенал нацистов. Добавим, что, разделяя общегностическое стремление поскорее покончить с «плохим» миром, оккультный нацизм отнюдь не стремится к его возрождению… Вот в котле какого черного мифа украинской идее надлежало стать «вечной» и «абсолютной».
Донцов заявляет, что принцип иллюзионизма является синтезом догматизма и религиозности. Этот принцип, по его утверждению, противопоставляет смысловому — иррациональное, надсмысловое, конкретному — невидимое и неизвестное. И это, по утверждению Донцова, является теологическим в данном принципе. А то, что данный принцип противопоставляет доказательствам голую аффирмацию, является, в категориях Донцова, догматическим в нем.
Таким образом, донцовский романтизм — это иррациональная, догматическая вера, коренящаяся в национальном мифе и подпитывающаяся общефашистской идеей о приближении конца света.
7) Фанатизм
Поклонение великой идее должно, по Донцову, принимать форму фанатизма, который обеспечивает ее накаленную религиозность. Донцов рассуждает о том, что фанатизм сторонников великой идеи следует уже из ее религиозного характера. Именно фанатизм идеи должен, по утверждению Донцова, оказаться тем ключом, который позволит проникнуть в святая «святых личности» и создать в ней новую область, некую новую часть характера человека, проникнутого идеей. То есть осуществить то, что в позднейших работах Донцов назовет «радикальным переворотом человеческой психики».
Фанатизм, по словам Донцова, пробуждает в адепте агрессивность, являющуюся для него благом. Фанатик якобы знает свою и общую правду, которая должна быть принята другими. Именно из знания этой «правды», утверждает Донцов, и рождается агрессивность и нетерпимость к иным взглядам. Согласно весьма странной, безапелляционно излагаемой Донцовым версии, агрессия «имманентна» (т. е. присуща) каждой «теологической», религиозной или национальной идее.
8) Аморализм (безнравственность)
Донцов утверждает, что субъект, вступивший на путь пробуждения воли, должен отвергнуть прежние понятия о добре и зле и создать себе новые ценности (по выражению Ницше, у которого Донцов почерпнул идею воли к власти, — встать «по ту сторону добра и зла»). Так рождается новая мораль, имеющая своим источником не христианского бога, а волю к власти. Донцов рассуждает о том, что эта мораль считает хорошим то, что жизнь делает мощнее, а неэтичным — всё, что ослабляет ее размах и силу.
Принцип аморализма, заявляет Донцов, это не отрицание морали вообще, а лишь морали общечеловеческой. Донцов уверяет, что максимум этической напряженности среди сторонников воспеваемых им идей необычайно высок, а подчинение среди них личного общему (и часто даже жестким моральным предписаниям) — якобы строгое и твердое, как нигде.
Общечеловеческая мораль, по мысли Донцова, должна не мешать адепту пройти путь психологической трансформации, о которой шла речь выше. Донцов утверждает, что на все вопросы так называемой морали (и для него она действительно «так называемая»!) адепт смотрит с точки зрения вечности, заботясь, как об идеале, о повышении температуры души.
Очевидно, что новая мораль, выросшая, по Донцову, из воли к власти, будет воинственно антигуманистической. И Донцов это подтверждает. Он сообщает о том, что мораль, о которой он говорит, отбрасывает ту «человечность» (это слово он тоже употребляет в кавычках), которая запрещает вредить другим, ценит жизнь превыше всего и ненавидит превозносимые Донцовым и другими фашистами «хищнические инстинкты».
9) Творческое насилие
Принцип аморализма порождает, согласно Донцову, новую «добродетель» — творческое насилие. Оно называется благом, ибо расширяет власть. Донцов утверждает, что насилие — инстинкт, без которого мертва всякая идея.
Более того, творческое насилие оказывается, по Донцову, источником исторического развития! И это логично. Поскольку воля к власти является якобы источником бытия, то и история, в версии Донцова, является борьбой за господство и власть — и только. Обретя власть над каким-либо объектом (человеком, территорией, народом), властвующий субъект, утверждает Донцов, тут же приступает к формированию и переплавке «материи» по своему желанию, воле и силе. При этом принцип аморализма диктует субъекту полную неограниченность его властного желания. Так двигателем истории оказывается творческое насилие.
Творческое насилие, согласно Донцову, является правом «избранных народов». Насилие, железная безоглядность и война, по его утверждению, были методами, с помощью которых шли путем развития эти самые избранные народы.
10) Активное меньшинство
Концепт Донцова, как и все фашистские теории, насквозь элитарен. Народ, по Донцову, — инертная масса, не имеющая самостоятельной воли. Народная масса лишена способности вынашивать идеи, она может лишь пассивно воспринимать их. Да и воспринимает «великую идею» толпа не во всей ее «теологической» красе и полноте, а лишь как эрзац. Идеи, по мнению Донцова, доступны массе, лишь переложенные в короткие правила, которые вызывают образы, в формулы. При этом данные формулы ни в коем случае не должны содержать несколько идей сразу (они недоступны массе), но должны быть простыми и утвердительными, яркими и ясными.
Пассивному стаду (оно же — народ) Донцов противопоставляет активное меньшинство. По утверждению Донцова, активное, оно же инициативное меньшинство является тем, что несет идею, тем, в чем эта идея рождается. Именно меньшинство, считает Донцов, должно создать великую национальную идею, насытив ее всем описанным в предыдущих пунктах содержанием. Активное меньшинство — это группа, которая формулирует смутную для несознательной массы идею, делает ее доступной для этой массы и, наконец, мобилизует «народ» (это слово Донцов берет в кавычки, на самом деле народ для него — это именно пассивная масса) на борьбу за данную идею. Роль инициативного меньшинства, по Донцову, огромна, особенно как повитухи новых идей.
Донцов лишает народ какой-либо творческой роли в истории. Историю, по его мнению, творит жаждущее власти меньшинство. Именно это меньшинство — якобы истинный носитель великих идей и главный фактор истории.
Основная формула Донцова для украинского национализма: творческое насилие — как «что», инициативное меньшинство — как «кто». Именно таким способом, утверждает Донцов, побеждает новая идея.
Таков националистический концепт Донцова. Мы не видим здесь чего-либо особо нового. Скорее, это талантливая компиляция, сочетающая в себе наработки теоретиков элит, расовой теории и фашизма в различных модификациях. Донцов сам, высказывая тот или иной тезис, тут же ссылается на различные авторитеты, среди которых Гобино, Моррас, Ле Бон, Сорель и др. Ему необходимы Шопенгауэр и Ницше, когда он превращает жизненную силу в волю к власти… Он адресуется к Гегелю, но только лишь затем, чтобы подменить гегелевское становление исторического духа — борьбой за власть, утверждая последнюю в качестве единственного смысла и содержания истории.
Национально-освободительная борьба в фашистской трактовке
Разработав свой концепт, Донцов начал адаптировать его для нужд украинского национализма. Поскольку, в отличие от Германии или Италии, у украинцев не было ни государства, ни нации, Донцов объединяет фашистскую доктрину с идеей национально-освободительной борьбы, развивавшейся украинской интеллигенцией на предыдущем этапе становления украинского движения.
Для начала Донцов, ссылаясь на Шпенглера, заявляет о существовании двух — западных, окциденталистских, и восточных, «буддистских» (так их именует Донцов, у Шпенглера они назывались ориенталистскими), — рас. Западная раса, по Донцову, обладает «фаустианским» мировоззрением, которое характеризуется волей к власти, фанатичным духом, жаждой господства и преданностью идее, своей миссии. Западный дух, по утверждению украинского идеолога, — это высшая поэзия силы и необузданной воли.
В противоположность западной расе, восточная, полагает Донцов, является носителем рабского духа покоя. История, по уверениям Донцова, представляет собой арену борьбы западных и восточных рас. При этом в двух их мировоззрениях, окцидентальном и «буддистском», якобы воплощается борьба рас сильных с расами слабыми.
Возникает вопрос: как слабые восточные расы умудряются выживать в противоборстве с сильными западными? Оказывается, восточные расы полагаются на растление западных — только в дегенерации сильных, по Донцову, видят слабые расы свое спасение. Это растление сводится к забвению примата воли к власти, способствующему обрушению всей конструкции господства.
Такой «растленной» великой расой оказываются, по Донцову, украинцы. А растлителями, само собой, — «москали». Что особенно горько, поскольку последние являются, по мнению Донцова, лишь одержимыми дьяволом рабами.
Соответственно, Украину нужно выводить из рабского состояния,
Следуя по этому пути, украинский «нордический» народ, утверждает Донцов, должен осуществить национальную революцию против московщины. Эта революция будет сопровождаться кровавыми чистками нации от москальской примеси, исходя из принципа «национальной гигиены».
Такова теория национально-освободительной борьбы в донцовском, фашистском варианте: высшую расу украинцев якобы поработили, а потому теперь она должны осуществлять творческое насилие в поисках утраченного господства.
В «Национализме» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ) Донцов преследовал сразу две цели: оформление концепции украинского национализма и его размежевание с умеренным украинством.
Последняя задача была крайне актуальна на момент написания «Национализма» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ).
После окончательного падения в 1920 году националистической Украинской народной республики и первых успехов советской украинизации, часть украинской интеллигенции стала отходить от позиций безусловной борьбы за «самостийное» государство. Кое-кто из националистов начал поговаривать, что и в составе СССР можно привольно зажить «по-украински». Непримиримая, воинственная теория Донцова отсекала путь к такому соглашательству с «врагом». «Национализм» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ) Донцова был призван в том числе размежевать украинских националистов с «соглашателями» (среди последних, кстати, оказался и вышеупомянутый Грушевский).
Донцов в «Национализме» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ) уделил большое внимание соглашателям. Он именует соглашательство украинским «провансальством» (или народничеством), критикуя тягу Украины оставаться «чужой провинцией», а не независимым государством. Провансальство описывается Донцовым как антинационализм. Донцов утверждает, что провансальство и национализм отличают два диаметрально противоположных мироощущения: мир, где царит свобода — и мир, где царит интеллект, интуиция — и логика, агрессия — и пассивность, догматизм — и релятивизм, вера — и знание, борьба — и воспитание, догматизм веры — и расслабляющий критицизм, мораль сильных — и этика слабых, нация — и человечество, навязывание своей правды — и толерантность к правде враждебной.
Пораженчество провансальства Донцов видит в неприятии волюнтаризма, приведшем якобы к отрицанию самого инстинкта жизни. Его вердикт таков: пока бесхребетное народолюбие не превратится в агрессивный национализм, — не стать Украине нацией.
Донцов сумел с успехом выполнить поставленные им перед собой идеологические задачи. Развод радикалов с умеренным украинством был окончательно закреплен на Первом Конгрессе украинских националистов, проходившем 28 января — 3 февраля 1929 году в Вене. На этом конгрессе была создана Организация украинских националистов (ОУН) (организация, деятельность которой запрещена в РФ), объявившая себя единственной организацией украинских националистов. В качестве идеологии ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на этом конгрессе была принята концепция Донцова. При этом сам Донцов на конгресс так и не приехал и в ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не вступил.
В 1929 году один из членов ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Степан Ленкавский разработал «Декалог украинского националиста» (десять «заповедей», по аналогии с десятью христианскими заповедями). «Декалог» должен был изложить сложную концепцию Донцова языком простого и ясного Символа веры. В его первичную редакцию вошли, например, такие «заповеди»:
Во время Великой Отечественной войны «сознательные украинцы» из ОУН (б) (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и созданной ею в 1943 году «Украинской повстанческой армии» (УПА) (организация, деятельность которой запрещена в РФ)), в соответствии с идеями Донцова о «творческом насилии» и расовой чистке, уничтожили тысячи поляков, евреев, русских и «несознательных» украинцев.
После войны новое поколение бандеровцев воспитывалось в эмиграции на всё тех же расистских донцовских идеях.
Сам Донцов в 1945 году эмигрировал в канадский город Монреаль. Здесь он в 1949—1953 гг. преподавал украинскую литературу в местном университете. Характерно, что в эмиграции в конце 40-х гг. Донцов на некоторое время сблизился с ОУН (б) (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) и регулярно писал статьи на идеологические темы в бандеровских изданиях, прежде всего в нью-йоркском «Вестнике».
Распад СССР привел к возврату донцовских идей в политическое пространство Украины.
Одним из главных популяризаторов идей Донцова на «незалежной» Украине становится основатель ВО «Тризуб имени С. Бандеры» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) Василий Иванишин. В своей книге «Нация. Державность. Национализм», опубликованной в 1992 году, он называет Донцова «духовным отцом революционной части украинской нации». Иванишин заявляет: «Творчество Донцова — не политическое руководство. Поэтому и не стареет. Это горнило национальной духовности Украины». Напомним, что Иванишин — идейный учитель Дмитрия Яроша, бывшего руководителя «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и активного участника майдана-2014.
Не только радикалы из «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), но и нынешний украинский президент П. Порошенко не стесняются цитировать Донцова. Так, в ноябре 2014 года Порошенко процитировал с трибуны Верховной Рады запрещенную в России книгу Донцова «Основы нашей политики» (экстремистский материал, распространение которого запрещено в РФ). Порошенко привел пассаж, в котором Донцов говорит о невозможности для нации освободиться только собственными силами как о бесспорном историческом факте. По утверждению Донцова, осуществить свои политические цели нациям удавалось лишь тогда, когда они вовлекали свое дело в «круг идей общего характера» и связывали его с интересами других государств. «И именно это мы сейчас будем делать», — подытожил Порошенко, оправдывая словами Донцова вовлечение Украины в унизительную зависимость от Запада.
Идеи Донцова оказывают свое пагубное воздействие на умы украинцев уже на протяжении многих десятилетий. И захватившая власть в Киеве путем переворота необандеровская клика, третирующая мирное население Донбасса как «омоскаленных недолюдей», безусловно, руководствуется расистскими идеями и концептуальными разработками Донцова.
< Впервые опубликовано ИА REGNUM 04.02.2018 >