Серьго Дмитриев ИА Красная Весна
Митинг сторонников Навального в Санкт-Петербурге. Марсово поле, 26.03.17

Всякое государство только тогда чего-нибудь стоит, если оно умеет защищаться. Судя по действиям властей в Санкт-Петербурге, которые позволили многолюдному неразрешенному митингу сторонников Навального состояться, власти в городе нет.

Толпа спокойно собиралась, громко скандировала «Мы здесь власть!», свободно перемещалась по городу.

А ведь в почти эпической битве за Исаакиевский собор городские власти куда как более изобретательно боролись с несогласными в городе, зачастую не брезгуя идти на откровенный подлог. Что же случилось? Почему Полтавченко и его команда проигнорировали явную угрозу дестабилизации со стороны подпевал Навального, которые к тому же провокационно делали ставку на детей и подростков?

Видимо, всё потому, что во всей истории с нынешним несанкционированным митингом нет «шкурного интереса» в виде объектов собственности, которые можно было бы кому-нибудь передать. Сейчас дело идет не о «собственном кармане» и его пополнении от щедрот недвижимости Петербурга, а «всего лишь» о безопасности государства.

Чем кончаются протесты молодых «с горящими глазами» против коррупции, мы хорошо видели три года назад на Украине. До сих пор видим. Каждый день видим убитых, истерзанных, запуганных «майданными демократами». Тогда — власть тоже бездействовала, надеялась, что рассосётся, и их доходы не тронут. Не рассосалось. Теперь украинская власть сама превратилась в придаток обезумевших палачей.

Самое плохое, что случилось сегодня, 26 марта, — это то, что городские власти дали почувствовать кучке организованных людей, что им — «можно». Сегодня народу пришло много для обычного дежурного оппозиционного митинга в Санкт-Петербурге, но крайне мало для майдана. Это была со стороны дестабилизаторов демонстративная «разведка боем». Которая и показала городу и миру, что «можно». Ясно, что в следующий раз «протестующих» будет в разы больше и поводы для недовольства будут радикальнее и разнообразнее: от повышения стоимости проезда, попытки решить имущественный вопрос с еще какой-нибудь городской недвижимостью — до свержения власти. А власть опять не будет знать, как быть?

Действующая власть в Петербурге — от губернатора до большинства в Законодательном собрании — до боли напоминает таковую власть в этом же городе в феврале 1917 года. Решительные фразы, сурово сдвинутые брови, крики «не допустим!» и полный паралич воли, когда дело доходит до защиты государства, а не своих частнособственнических инстинктов. Город в опасности.