«Таких бы ребят — всего один взвод, и в Польше никто бы не рушил памятники»

Кельце, Польша, 7 марта, 2017, 16:49 — ИА Регнум. Передаю из столицы Свентокшишского воеводства — города Кельце. Во время Второй мировой войны эта местность была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками, и до наступления Красной армии здесь (особенно в Свентокшишских горах) активно действовали польские партизанские отряды. Зимой 45-го советские солдаты ценой тысяч жизней разгромили Кельце-Радомскую вражескую группировку, выбив из городка фашистскую нечисть.

На военном кладбище, куда мы прибыли, стоит необычный памятник. На внушительной вертикальной плите белеет изображение не солдата, как мы видели практически всюду, а мамы, дочки и голубя. Польский ребёнок машет рукой, а рядом выбита надпись по-польски: «Вечная слава и память героям-солдатам Советской армии».

«Наконец-то вы приехали!» — на холодном ветру нас встречает семейная пара. Знакомьтесь — Шимон Ольшевски и Оксана Пилютик. Они приехали из-под Сандомежа, что в 90 километрах от Кельце, специально встретить участников «Дорог памяти».

«Мы прочитали о вашем пробеге в польском интернете. Совсем коротенькое сообщение, — рассказала Оксана. — И сразу собрались». «Про ваш пробег ни слова в польских газетах. Всё про Украину, про Украину. Меня это уже бесит», — вторит ей Шимон.

Пилютик сама русская, из казахстанского Шахтинска, а муж — поляк. Оксана продолжает, что в этих краях память о красноармейцах чтут, как надо. «Например, в Неполомице была реконструкция, где поляки играли и советских, и немецких солдат. Я с нашим солдатиком сразу сфотографировалась. Так вот, там участвовал Т-34, который не только ездил по полю, но ещё и стрелял. Публика его всего облазила. А когда танк бабахнул, вообще был писк. У нас на кладбище в Сандомеже вообще два танка на входе стоят. Никто туда не сунется».

«Посмотрите, что написано на венке, — подвёл меня к памятнику Шимон Ольшевски. — (читает) «Генералу Розлюбирскому». Это командир польских десантников, ещё при Ярузельском. Он воевал на войне, потом уже после войны ловил бандеровцев в горах. А потом ему с новой властью не по дороге стало. Он пошёл своим путём. Работал шофёром фуры! Нормальный мужик».

В прошлом году кладбище в Кельце было осквернено вандалами. Подонки раскололи несколько надгробий с красными звёздами. По словам волонтёра Филипа Бойовича из общества «Курск», полицейские сказали, что это дело рук футбольных фанатов после матча. «Но так никого и не нашли, — разводит руками Филип. — Здесь же камер нет».

Калининградский поисковик, капитан 1-го ранга запаса Михаил Пыресин выяснил, что вандалы на самом деле надругались над могилами своих же соотечественников.

«Были разрушены и повреждены надгробные плиты на могилах №№ 22 и 23. Но оказалось, что в первой наряду с советскими солдатами лежат польские граждане, расстрелянные немцами. А в другой могиле вообще лежат одни поляки», — рассказывает Пыресин, держа копии документов в руке.

Дело в том, продолжает поисковик, что при составлении советских актов эксгумации неправильно перевели одно польское слово. «Пишущая машинка не пропечатала в слове polacy, что означает «поляки», букву «o», и наши военные решили, что это pеlacy, так именовали первичные захоронения, — говорит Пыресин. — Далее вандалы едва не надругались над могилой №24, не ведая, что там похоронен польский профессор Михал Центер, который был расстрелян немцами в 1940 году только за то, что организовал в Кельце группу подпольного изучения медицины, фармацевтики на польском языке».

Возвращаясь к Филипу Бойовичу, скажу, что это реально бесстрашный польский парень. Например, чтобы встретиться с командиром общества «Курск» Ежи Тыцом, Филип спрыгнул с поезда (в месте встречи — в небольшой деревеньке — не было станции). «Мне бы таких ребят — всего один взвод, и в Польше никто бы и никогда не рушил памятники вашим солдатам», — сказал Тыц.

На вопрос о том, почему молодой поляк восстанавливает мемориалы нашим воинам, Бойович отвечает так: «В университете я изучаю политологию, поэтому знаю историю. Знаю, кто освобождал нашу страну. Недавно мы с друзьями стояли в Кельце с плакатами «Уничтожение памятников — это угроза для мира».

«На таких, как я, вся надежда», — улыбается Филип. Кроме ремонта памятников, юноша всерьёз учит русский язык. «Мой отец родом из Черногории, а там также кириллица, — объясняет он. — В общем, стал изучать русский язык, чтобы понять душу славянина».

Тему «надежды» в беседе со мной развил Анджей Михневски из клуба выпускников российских и советских вузов общества сотрудничества «Польша — Восток».

«Да, сегодня пытаются стереть память у нашего народа, и прежде всего молодёжи. Но я всем говорю, что если бы генерал Черняховский пришёл в Польшу не в 1945 году, а на два-три года позже, то ему нечего было бы освобождать. Вопрос польской национальности Гитлером был бы решён окончательно», — говорит он.

«Мне, с одной стороны, жалко наше молодое поколение, — продолжает Михневски. — Но с другой — именно молодёжь, думаю, скоро сама захочет разобраться — почему нынешняя власть занимается переделом нашей истории. Как говорится, запретный плод сладок. Кстати, также было и в вашей стране, в Советском Союзе, когда молодёжь выросла и стала искать, и нашла другую точку зрения, которая привела к краху страны».